Пара варвара (ЛП) - Диксон Руби

Однако, когда я поворачиваюсь налево, я вижу их.

Трубы.

О Боже.

Дрожа, я направляюсь к стене. На них тонкий слой льда, и половина обвалилась. Я едва могу разобрать три трубы. Я провожу рукой по снегу и льду и немедленно корректирую свой счет. Две трубы. Там нет ничего, кроме обгорелых останков третьей, стена обвалилась. Надеюсь, внутри никого не было.

Однако, когда я растапливаю лед и снег над следующей, мигает зеленый огонек. Я помню этот свет.

Это значит, что внутри кто-то есть.

— Черт. Бл*ть. Черт. — Даже сказанные вслух эти слова не делают ситуацию лучше, но это кажется необходимым. Я провожу рукой по панели следующей капсулы. Желтые огоньки сменяются зелеными. Я не знаю, что это значит, но держу пари, что в ней тоже есть обитатель. — Черт! Бл*ть, бл*ть, бл*ть!

Это? Из-за этого я собираюсь поплакать. Я позволяю себе разрыдаться и всхлипывать.

Потому что теперь я должна вернуться.

Часть 11

ДЖОСИ

Когда я выхожу из корабля, я не ожидаю увидеть вдалеке другого человека. Но на далеком холме я вижу голубую кожу, рога и грациозные движения самца ша-кхаи, сцепившегося в бою. Очевидно, это Хэйден. Я узнаю его движения, даже когда мой кхай начинает тихо гудеть в моей груди. Мой гнев и разочарование из-за того, что за мной следят, исчезают, когда я понимаю, почему он поворачивается на одной ноге и бросает копье. Он сражается с чем-то, что выглядит… ну, немного похож на тощего серого йети. Мэтлакс, подсказывает мне мой мозг, хотя я никогда его не видела. Я слышала эти истории. Это высокие, похожие на обезьян существа, которые почти столь же умны, сколь и опасны. Лиз рассказывала мне невероятные истории о том, как натыкалась на них в дикой природе, и я встревожена, увидев одного из них здесь.

Когда еще один набрасывается на спину Хэйдена только для того, чтобы быть отброшенным, я понимаю, что там не одно или два, а дюжина существ.

О черт. Они следили за мной? Это моя вина? Вина и тревога захлестывают меня, и я бросаюсь вперед, чтобы предложить свою помощь, когда другой набрасывается на него, только чтобы понять, что у меня нет ничего, кроме крошечного ножа.

Черт! Что мне делать?

Я смотрю на мигающий аварийный свет и почти ослеплена им, когда он снова мигает. Мне нужно еще что-нибудь сжечь. Они боятся огня. Но единственное, что у меня есть, — это моя сумка.

Мгновение я колеблюсь, а затем бросаю сумку с едой и водой на землю и собираю несколько пригоршней мусора на краю корабля, затем запихиваю в сумку один из своих мехов. В комплекте идет моя новая подушка и маленькое одеяло из странного блестящего материала. Затем я бросаюсь вперед и держу свою сумку против света, зажмурив глаза от вспышки красного света, когда кожа на сумке сердито шипит. Нет времени собирать больше «дров» для факела, и я молюсь, чтобы кожа загорелась.

Сумка сердито шипит, и из нее начинает вырываться дым.

— Давай, — шепчу я, бросая взгляд на холм, где Хэйден сражался всего минуту назад. Он все еще там, отбрасывает в сторону еще одного мэтлакса, и мое сердце колотится со смесью облегчения и беспокойства. — Давай, — снова говорю я своей сумке. — Быстрее!

Однако эта чертова штука не хочет загораться. Я издаю низкий рык разочарования, а затем бросаю свою сумку на землю. Блестящее одеяло бросается мне в глаза, я хватаю его и подношу к свету, надеясь, что оно не огнезащитное, иначе я действительно облажалась. Если это не сработает, мне придется пойти и помочь Хэйдену голыми руками. Оставить его — это не вариант.

Одеяло начинает шипеть, когда я подношу его к перегретому свету, и кончики моих пальцев покрываются волдырями, когда я держу его там. Я визжу и отдергиваю руки, но одеяло дымится. Это работает. Прежде чем я успеваю подумать об этом слишком много, я снова прижимаю одеяло к свету и держу его там, стараясь не обращать внимания на боль в руках. Горячие слезы льются из моих глаз, и я стону, когда мои пальцы продолжают покрываться волдырями. Как раз в тот момент, когда я больше не могу этого выносить, одеяло загорается. Желтые языки пламени облизывают края, а затем все это начинает покрываться огнем. Я вырываю его и бросаюсь к Хэйдену со своим пылающим свертком, крича во всю глотку.

Я не знаю, кто больше удивился, увидев, что я бегу на них на полной скорости с пылающим одеялом — Хэйден или мэтлаксы. Большой синий самец останавливается лишь на короткую секунду, а затем вонзает свое копье в бок существа, с которым сражается. Остальные отступают, даже когда Хэйден рычит, издавая первобытный звук. Я трясу на них своим горящим одеялом, когда они отпрянули назад, и один за другим они отворачиваются и убегают, устремляясь к холмам.

И как раз вовремя. Ползущее по одеялу пламя только усилилось от моего бега и ветра, и оно лижет мои руки. Вскрикнув, я бросаю одеяло на землю, а затем дую на свои покалывающие, горящие руки.

— Джо-си? — голос Хэйдена заставляет меня обернуться. Его большие плечи вздымаются, когда он задыхается, а жилет порван. У него царапины и синяки на руках и одна на лице от когтей мэтлакса, но в остальном он выглядит нормально. Я поворачиваюсь к нему лицом, на мгновение игнорируя свои пульсирующие руки, и жду нотаций. Зная его, это начнется с «женщины слабы» и закончится чем-то о том, что я играю с огнем. Не обращая внимания на эмоции, проносящиеся между нами, мой кхай напевает счастливую песню в такт с его.

Он ничего не говорит. Он ждет, когда я признаюсь, что сожалею? Этого не случится. Я машу ему рукой, подзывая.

— Давай, начинай уже…

Хэйден обнимает меня за плечи, и в следующее мгновение моя щека прикасается к широкой груди, когда он прижимает меня к себе.

Я замираю, потому что это последнее, чего я ожидаю. Его руки обвиваются вокруг меня, а затем он держит меня обеими большими, сильными руками, как будто я лучшее, что он когда-либо видел. Я понимаю, что не дождусь его нотаций — ну, пока нет, — потому что он чувствует облегчение.

Он так рад меня видеть, что обнимает меня. И ладно, это действительно приятно, когда тебя обнимают. Его рука гладит мои волосы, когда он прижимает меня к своей груди, и я закрываю глаза и наслаждаюсь теплом его тела, прижатого к моему, и тем, как чудесно это чувствовать, когда кто-то прикасается ко мне с простым счастьем. Меня никогда особо не обнимали, и я сразу понимаю, почему некоторые люди пристрастились к объятиям. Сильное тело Хэйдена, прижимающее меня к себе, — это блаженство. В его объятиях я чувствую себя в безопасности, и заботы этого мира ускользают.

Но затем одна из моих рук задевает его одежду, и меня пронзает острая боль. Я шиплю и отступаю, пристально глядя на них. Мои пальцы и ладони красно-фиолетовые и начинают покрываться волдырями.

Хэйден хватает одну из моих рук, стараясь не касаться поврежденных мест.

— Джо-си, что ты наделала?

Ах да, это тот Хэйден, которого я помню.

— Это называется спасать твою задницу.

— Ты спас больше, чем мою задницу, — говорит он, и я проглатываю остроумный комментарий, бурлящий в моей голове. Он оглядывается вокруг, а затем поднимает свое копье. Другой рукой он снова притягивает меня к себе. — Мэтлаксы вернутся. Нам нужно найти укрытие и развести костер.

Укрытие — это не проблема.

— Я знаю идеальное место. — Я указываю на разбитый корабль с его мигающим светом.

На мгновение кажется, что он хочет возразить, но затем он кивает.

— Я последую твоему примеру.

Теперь в нем точно произошли перемены.

ХЭЙДЕН

Она в безопасности.

Ошеломляющее облегчение проходит через меня волнами, как будто подстегиваемое моим кхаем. Он громко напевал свою песню с тех пор, как она появилась на горизонте, размахивая пылающим одеялом. Подумать только, что она рисковала своей безопасностью, чтобы защитить меня от мэтлакса? Это унизительно. Хотя мэтлаксы обычно не представляют опасности для охотников, эти были моложе и, следовательно, более агрессивны. Их атака застала меня врасплох, как и спасение Джо-си.