Титан империи - Константин Зубов

то большинство из них необстрелянные новички, которые умеют сражаться в составе оцепления с тупыми нексами. У Герасимовых не лучше, но, поговаривают, они пользуются услугами сталкеров и наемников из соседних областей.

— А другие рода? Мои вассалы?

— Берцовские ходят по краю, — фыркнула она, стягивая с меня сапоги. — Они пока не решаются выступить против нас в открытую как Герасимовы. Но, черт знает, какая муха укусит его сиятельство Федора Николаевича к вечеру? Они с твоим папкой были на ножах.

— То есть?

— И это забыл, что ли?

— Да говорю же, почти все забыл… — почесал я затылок, где и вправду была здоровенная шишка.

— При штурме Омска погиб его наследник — Сергей. Говорят, Федор Николаевич винит в его смерти твоего отца, хотя для всех очевидно, что Сергей сам полез на рожон. Парень он был безбашенный — даже еще хуже Сашки — и хотел первым захватить Белую Сферу, главный приз Омска, но вляпался по самые уши. К тому же, подкрепление не поспело, но это темная история…

— Ясно, кто еще?

— Барон Кречетов. С ним все и сложно, и просто одновременно.

— То есть?

— Емельян Устинович — довольно закрытая натура, — поджала она губы, будто извиняясь передо мной. — Этого старого пыльного мешка из своего поместья способен вытащить разве что сам Император, да и то, если прибудет лично. Его люди тоже вылезают в город крайне неохотно. Они закрывают Монолиты в подконтрольном Кречетову районе, — и хватит с них, как считает его толстожопие. Подкрепление у него просить бесполезно: дядя нередко отговаривается тяжелым положением, хотя у него самый тихий район из всех. Но я думаю, с Кречетовым проблем не будет — ни в какие конфликты он не вмешивается. Пришлешь ему в подарок открытку с новой сабелькой, спросишь, как поживают его дочери, а он и рад будет.

— Еще?

— Еще градоначальник Никольский с бароном Раскольниковым, — скривилась она. — Но этих двух мудаков ты можешь сразу повесить на ближайшем дереве. Весь этот раздрай в округе — их работа. Пока твой отец не мог связно мыслить, одна змея сунулась во власть и начала мутить свои делишки в городе, пустив туда всякую сволочь, а вторая втерлась к больному в доверие и подмяла под себя ФОЗ — наш Фаустовский оружейный завод, отстранив прежнего управляющего. Я не удивлюсь, что слитая пуля — это дело мягких лапок Раскольникова. А ведь поначалу даже я посчитала, что он славный малый… интеллигентный даже!

Ишь, как складно излагает, чертовка! Интересно, а сама она кто? Ведет себя так, словно они с Женей без пяти минут любовники. Но девочка вроде толковая, пусть и безбашенная…

Ладно, запишу этот вопрос на десятую страницу своего опросника.

— Если это так, то не сносить ему головы, — кивнул я. — А остальные?

— А остальные не высовываются, — хмыкнула Нина. — Ильины, Ермеевы, Разумовские и Николаевы выжидают, когда все утрясется, и кому следующему можно будет лизать сапоги.

— Славно…

Последняя деталь брони оказалась на полу, и я обессиленно откинулся на сиденье.

Старая знакомая песня. На родине мне уже доводилось участвовать во множестве подобных конфликтов. Бонзы грызли друг другу глотки до прихода Нексуса, грызли и после. Средство унять их пыл всегда одно — кнут и пряник.

Ильиных, Ермеевых и прочих надо бы припугнуть чем-нибудь, чтобы не тянули с клятвами. И этого Кречетова тоже. У младшенького Берцовского передо мной должок за то, что я вытащил его из пасти Тауруса. Пусть попробует не отдать.

С Раскольниковым и Никольским будет отдельный разговор. Дай только встретиться с ними: спущу шкуру, если подтвердятся слова Нины. А вот Герасимовых, скорее всего, придется не по-детски прижать к ногтю.

Беда с этими родами и вассалами в том, что никого не получится истребить полностью. Какими бы мудаками они ни были — у всех в округе имеются родственные связи, отношения, корни и такое прочее, что обязательно вызовет ответную волну. Тронь одну карту — рухнет вся пирамида.

Увы, но даже с пистолетом у виска я не смогу нажать на курок и решить проблему мятежного рода одним махом. Не со старым бароном, так с его наследниками — точно придется вести диалог.

— Простите, ваше благородие, но во всем произошедшем есть и доля моей вины, — сложил мобильный Зубр и повернулся к нам. — В силу длительного отсутствия в Фаустово, я не смог проконтролировать все процессы. Вернувшись во время агонии вашего отца, я обнаружил дела рода в полнейшем упадке.

— А где ты пропадал?

Зубр снова поглядел на меня, как на лунатика, а потом помрачнел, очевидно вспомнив про мою амнезию.

— Мне пришлось изрядно помотаться по старым знакомым, исполняя приказ вашего отца, который оказался последним. Я ездил в столицу — во Владимир.

— Интересно. И о чем просил отец?

— Сделать все, чтобы застолбить для вас место в ГАРМе.

— Ого! — воскликнула Нина. — Серьезная задачка, Василий Григорьевич!

— Это что еще за ГАРМ? — осторожно спросил я, поглядывая на обоих.

— Государственная Академия Рыцарей-Магов, — объяснил дворецкий. — Она находится в подмосковной Коломне. Туда набирают только лучших молодых истребителей нексов.

— Ага, и тех, у кого денег куры не клюют! — хихикнула Нина, но замолкла, когда Зубр хмуро глянул в зеркало заднего вида.

— Не без этого… — кивнул он. — Но такие быстро отсеиваются. ГАРМ — один из столпов Империи, там взращиваются такие принципы как: талант, верность, усердие и желание служить Императору. Не на словах, а на деле. В том числе — рискуя собственной жизнью в борьбе против Нексуса. Даже простолюдинов туда берут, пусть и не так охотно. Ваш отец тоже прошел через ГАРМ. Вот он и пожелал, чтобы эта честь выпала и вам.

— И в чем проблема «застолбить» за мной место, раз ты долго отсутствовал?

— Вы же опальный, Евгений Михайлович… — сказала Нина и тут же покраснела. — В смысле ссыльный… В смысле…

— В смысле, Нина Алексеевна, займитесь чем-то более полезным, чем глупые разговоры! — бросил ей Зубр, у которого начал дергаться глаз.

Девушка пожала плечами и принялась разбирать свою винтовку.

— В смысле?.. — обратился я с вопросом к дворецкому.

— В смысле, ваш отец, Евгений Михайлович, в свое время оказался не в чести при Императорском дворе и был сослан сюда