Любовь по объявлению - Оливия Бэкли

— Ради секса?

— В том числе. Мы же договаривались о нормальном браке. А чем, по-твоему, занимаются молодые в медовый месяц?

— Я прекрасно понимаю. Правда, несколько странно сразу прыгать в постель с тем, кто даже несколько слов не произнес после свадьбы.

— Да и ты не отличаешься многословием.

— С кем разговаривать? С камнем?

— Но почему? — запротестовал Скотт, опять гладя ее волосы. Потом пальцы перебежали на шею, стали гладить грудь. — Я вовсе не каменный, Эйлин.

Он коснулся губами ее рта, трепетно ожидая ответа. Тихая ласка воспламенила Эйлин больше, чем страстные объятия. Скотт как бы исследовал тело, изучая ее ощущения и реакцию. Эйлин теснее прижалась к твердому, мускулистому торсу. Электрический разряд пронзил все ее существо, она мгновенно погрузилась в пучину буйных неконтролируемых чувств. Скотт обнял ее за талию и повел в спальню.

Глава десятая

Лежа в шезлонге возле дома, Эйлин лениво наблюдала, как Скотт жарит в переносном гриле бифштексы. У подножия деревьев резвились белки, в темнеющем воздухе начинали танцевать светлячки, слышалось пение цикад.

И хотя винный погреб на ранчо не отличался размерами, подбор вин был отменным. И Скотт следил за тем, чтобы бокал Эйлин не пустовал. Она потягивала изумительное бургундское и перебирала в памяти события минувшего дня. Скотт оказался замечательным любовником — умелым, внимательным, нежным. И тем не менее девушку не покидала непонятная тревога из-за очень странного настроения Скотта на свадьбе. Да уймись же! — ругала она себя. Может, это всего лишь естественное волнение. Не делай шума из ничего. Ведь сейчас-то он доволен!

Мысли ее нарушил Скотт.

— Пойдем в дом? — Он вынимал из гриля аппетитные бифштексы. — Здесь, конечно, приятнее, но скоро нас съедят комары.

Эйлин последовала за ним. Скотт поставил деревянное блюдо с румяным мясом на стол, потом принес из кухни свежую зелень.

— Как хорошо, что хоть кто-то из нас умеет готовить, — похвалила Эйлин.

— Не радуйся прежде времени. Салат и бифштексы — практический предел моих кулинарных талантов.

— Плохо, — покачала она головой.

После обеда молодожены вернулись в гостиную. Пейзаж за окном изменился. В вечернем темно-синем небе светил серп луны, бриллиантами сверкали миллионы звезд. В темноте, когда не горели неоновые фонари, они казались особенно чистыми и яркими, даже умиротворяющими. Скотт находился в благодушном настроении, и остаток вечера прошел лучше, чем ожидала Эйлин.

— Расскажи, как ты купил ранчо.

— По счастливой случайности, — ответил он, приглашая жену сесть рядом с ним на кушетке. — Я представлял клиента, который владел кое-какой собственностью неподалеку отсюда. Ему принадлежал старинный особняк, подлежащий охране как историческая ценность. — Скотт взял графин с кофейного столика и налил в бокалы ликер. — Так вот, главным препятствием при разделе имущества в разводе супругов и стал тот самый дом. И еще пудель. Я сам люблю собак, и распри из-за пса мне понятны. Ну а чтобы оценить другой предмет спора, мне пришлось предпринять путешествие в эти края.

— И кому же досталось имущество?

— Никому. После нескольких месяцев бесплодных попыток судья вынес решение продать дом и разделить выручку. И вот, когда я здесь наблюдал за продажей имения, случайно набрел на такое вот милое местечко и просто влюбился. Приезжаю сюда при каждом удобном случае. Ни разу не пожалел о покупке.

— А кому достался пудель?

— Никому. Жюри присяжных учредило над ним двустороннюю опеку — шесть месяцев песик живет у одного хозяина, полгода — у другого.

— Ты шутишь?

— Ничуть. Так что у собачки всегда вдоволь вкусного корма… она окружена нежностью… — Скотт ласково прикоснулся губами к шее Эйлин, — …заботой, — его руки обхватили жену и притянули к себе, — …и любовью…

Утром Эйлин разбудил запах свежесваренного кофе. На лестнице послышались шаги, и в комнате появился Скотт с подносом в руках.

— Что вы предпочитаете — кофе, чай или меня? — с усмешкой спросил он, ставя поднос на столик перед кроватью.

Эйлин придирчиво заглянула в чашки.

— Не вижу никакого чая, — пожала она плечами и принялась за кофе.

— Ладно, не будьте столь разборчивы. Честно говоря, я был уверен, что вы предпочтете меня, потому и не позаботился о чае. — Он забрался к ней под одеяло и тоже взял чашку. — Поедем в соседний городок? На ланч? — Несколько раз Скотт быстро поцеловал Эйлин в шею. — Хм… только давай потом… попозже. — Губы его опять скользнули по ее шее, лицу, теплое дыхание защекотало ухо. — Эйлин, как я люблю… — Он помедлил. Затрепетав, она выжидающе глядела на мужа. — Как мне нравится твое тело!

Сердце ее оборвалось и словно провалилось. А ей-то показалось, что Скотт хочет признаться в любви… Но нет, только не он, который отлично владеет собой и никогда не сорвется — даже в порыве страсти. Впрочем, даже если бы он случайно признался в любви, суть их отношений не изменилась. И все же, думала она, приятно лежать рядом, положив руку ему на живот, и чувствовать, как он обнимает твое тело.

Днем они с интересом осмотрели достопримечательности соседнего городка, заглянули в местные антикварные лавочки, пообедали в небольшом ресторанчике.

Эйлин осталась очень довольна поездкой.

Скотт держался гораздо раскованнее, чем накануне. Пообещал устроить экскурсию по ранчо верхом на лошади, а потом — рыбалку. Эйлин надеялась, что они привыкнут друг к другу, сблизятся, научатся лучше понимать друг друга, поделятся воспоминаниями. Порой ей казалось— вот-вот начнется настоящая семейная жизнь.

Но, увы, все надежды рассыпались в прах, едва они добрались до дома. За дверью, где-то в глубине, надрывался телефон. Скотта в Хьюстоне ждала срочная встреча с клиентом. Эйлин думала, он откажется, деликатно сославшись на медовый месяц. Однако, к ее изумлению, муж с готовностью согласился.

Явно раздосадованная, Эйлин не показывая тем не менее обиды, наскоро покидала в чемодан его вещи и последовала за Скоттом к машине.

— Извини, — сказал он, — ничего не поделаешь.

Она не ответила и, избегая его взгляда, села в салон.

По дороге Скотт молчал. Высадив Эйлин возле дома, сразу уехал, даже не поцеловал на прощание.

Итак, дней десять Эйлин предстояло провести в одиночестве. Она старалась убедить себя, что не имеет права злиться, обижаться, чувствовать себя покинутой. В конце концов, она же не собиралась после свадьбы круто менять образ жизни. Стало быть, и Скотт должен пользоваться подобными привилегиями. Эйлин решила не терять времени и выйти на работу. Джинни, конечно, расстроится из-за нее, хотя подруге известно про их договоренность. Однако совершенно необязательно признаваться, как ей обидно и горько за медовый месяц, который закончился быстро и бесславно. В глубине души Эйлин боялась, не разочаровала ли она Скотта в сексуальном плане.