Опасный преступник (1986 - 1) - Алексей Вячеславович Зубков

мужские плечи и руки. За десяток попыток машину раскачали и положили набок. Фургон все-таки не броневик, и внутри у него в основном воздух.

Кто-то подцепил задний замок монтировкой, на рычаг навалились еще трое, дверь не выдержала и открылась. Из машины под ободрительные крики толпы полезли заключенные.

С пассажирской стороны кабины полицейские приоткрыли дверь, но несколько фанатов уже забрались на лежащий автозак и сели на дверцу. Теперь экипажу пришлось бы поднять полтора центнера, чтобы выбраться.

- Кавалерия! – закричали справа.

Толпа заволновалась. Кто-то попытался сбежать через двор и по лестнице вслед за Уинстоном. Догадку оценили, и у лестницы началась давка.

Конная полиция врубилась в толпу как рыцари в средневековую пехоту. Даже более эффективно, потому что у простолюдинов того времени были хотя бы копья, а у фанатов только короткое оружие и метательные снаряды.

Кони вдавливались в толпу своим весом, всадники рубили с седел длинными резиновыми палками. Тех, кому удавалось протиснуться между всадниками, принимали пешие полицейские и ставили на колени лицом к стене.

Околофутбол необходим, чтобы пролы выпустили пар, - подумал Уинстон, - Иначе они будут объединяться и выходить против властей по какому-нибудь другому поводу. И для того, чтобы полиция не расслаблялась. Если полиция не будет постоянно поддерживать себя в форме для подавления массовых выступлений, то однажды сможет и революцию прозевать. А так, если завтра пролы начнут демонстрацию против Большого Брата, то привычно поднимутся сначала ближайшие несколько участков, они выиграют время для легионеров, те для конной полиции, у которой одна или две базы на весь Лондон, а если и конная полиция не справится, то армия подойдет раньше, чем восстание распространится на весь город.

Будет ли армия стрелять в народ? Конечно, будет. Пролы готовы бить друг друга и руками, и оружием даже за принадлежность к разным фанатским клубам. При этом можно быть соседями, болеть за разные команды, драться после матчей и вместе похмеляться на следующее утро. Школа против школы, район против района – социально приемлемая норма с начала веков. И Барт того же мнения со своим историческим экскурсом. Армия и пролы это как бы разные клубы. За сборную страны вместе, а внутри друг против друга за милую душу. Даже армия против флота легко выйдет.

Уинстон представил Железную Леди и Стивена Дадли во главе толпы фанатов в спецовках против толпы матросов и офицеров в форме и улыбнулся.

Они с Бонни пробежали пару минут по направлению к метро и столкнулись с бандой вестхэмовцев человек из шести.

- Снимайте шарфы! – сказал главный.

Уинстон встал в боксерскую стойку. Ему не был дорог шарф, надетый просто для маскировки. Но при Бонни он никому не отдал бы ни единой нитки.

- А ты возьми!

- Давайте один на один, кто не трус! – крикнула Бонни.

Из компании вытолкнули вперед парня примерно той же весовой категории. Тот не выглядел как «основа» и носил старое полупальто вместо «бомбера».

Уинстон до сих пор во взрослой жизни не дрался на улице. Ему мешало все, и плащ, и ботинки, и даже шарф на шее. Противник же, надо полагать, получал опыт скорее на улицах, чем в спортзалах.

Осторожный обмен ударами на дистанции. Плащ очень мешает. Парень по неловкости, связанной с плащом, решил, что имеет дело с дилетантом, и пошел на сближение.

Уинстон более-менее адаптировался к рукавам и встретил противника прямым в лицо. Тот отскочил, разозлился и набросился на Уинстона, беспорядочно осыпая его ударами со всех сторон.

Уинстон защищался локтями и кулаками и даже провел очень удачный джеб, хотя и без заметных последствий. Единственный пропущенный удар в лицо пришелся в левую бровь с края. Терпимо.

- Ну ты меня достал! – Парень отошел к своим и демонстративно снял пальто.

Уинстон снял плащ и отдал его Бонни.

Парень сделал шаг навстречу и вдруг остановился в нерешительности.

- Стоять! – запоздало сказал ему старший из компании.

Уинстон остался в стойке. Что им не понравилось?

- Ты что, партийный? – спросил кто-то из противников.

Какая разница, что надевать под плащ, если снимать его не придется? Уинстон по привычке пошел в своей «хорошем» синем комбинезоне. Да, из под плаща виднелись синие штанины, но материал не тот, из которого шьют «уставную» одежду. Теперь он снял плащ, и противники увидели, что на нем не синие фанатские джинсы или похожие рабочие брюки, а «неуставной» синий комбинезон, а это многое говорит о человеке.

- Ну да, - смутился Уинстон.

- У вас в фирму партийных берут?

- Не знаю. Я первый раз.

- Охренеть ты дурак.

- Что такого-то?

- Да иди ты.

Вестхэмовцы совершенно демотивировались и спокойно прошли мимо Уинстона и Бонни в сторону стадиона. Надо полагать, в поисках других жертв.

- У меня никогда не было мужчины, который бы дрался за меня, - сказала Бонни, сворачивая шарф.

Вполне возможно, - подумал Уинстон, - Ее мужчины это богачи, а у них не принято бить людей своими руками, если есть риск получить в ответ. Он тоже свернул шарф и сунул в карман.

- Что у тебя в сумочке? – спросил он.

- Будильник, - засмеялась Бонни и вытащила большой будильник в стальном корпусе с двумя звонкими чашечками сверху.

- Зачем?

- На всякий случай. Школу вспомнила, – как бы спокойно ответила Бонни, хотя ее губы дрожали.

Похоже, и в женской «овечьей лиге» есть боевые рейтинги, - подумал Уинстон.

- Пойдем домой. Нас ждет пятичасовой чай, - как бы невозмутимо сказал он, хотя не надевал плащ, потому что руки дрожали.

Она обняла его и подняла голову.

- Рыцарь спас Даму от чудовищ, и Дама награждает его поцелуем, - сказала она.

Поцелуй затянулся, зато руки перестали дрожать. Уинстон не надел плащ, поэтому синий комбинезон, возможно, спас их от продолжения боевых действий в метро. А потом наступило время для чаепития с джемом, конфетами, мятным ликером и далеко идущими продолжениями.

- Обожаю тебя. Ты лучший мужчина в мире, - сказала Бонни, прижавшись к Уинстону и положив голову ему на грудь.

- Не надо мне делать комплименты. Я старый и некрасивый, - сказал Уинстон, лежа на спине и глядя в потолок.

- Просто выйди на улицу и поищи людей красивее тебя.

- Думаешь, не найду?

- Может быть, и найдешь, но очень немного. Люди в массе некрасивы.

- Если я симпатичнее уродов, то это не