Проект Лапамир - Виктор Владимирович Шипунов

понеслись к крепости. Выскочив из лесу на поляну, все увидели горящими башню и ворота, а также темное пятно, состоявшее из людей, стоявших напротив ворот. Сотник ожидал увидеть большое войско, штурмующее его крепость. Не сразу, но до него дошло, что эти пятеро и есть нападавшие, которые подожгли его дом.

– В атаку! Пленных не брать! – сотник вытянул меч. – За мной, марш! – заорал он изо всех сил.

Десятки рук выхватили оружие и полторы сотни всадников, развернувшись в лаву, понеслись вслед за командиром. Двое всадников обскакало его и унеслось вперед, потом еще и еще. Сотник вперед не рвался, не его дело лететь в атаку первым.

Вдруг всадник, скакавший впереди, взмахнул руками так, будто пытался взлететь, и вылетел из седла. Потом второй, третий, десятый. Сотник приостановился возле одного из них и осмотрел убитого: маленькая круглая дырочка в шлеме, как раз на уровне лба и никакой стрелы. «Как в сказках про довоенное оружие», – подумал он.

Лава продолжала накатываться на пятерку незнакомцев. Когда осталось метров тридцать, один из них поднял руку, и струя огня хлестанула по первым всадникам. Лошади вставали на дыбы, горящие гривы производили невероятное впечатление, всадники вылетали из седел, кони опрокидывались набок, задние ряды сбивались в кучу и продолжали напирать, фланги сворачивали в стороны и старались объехать центр стороной.

Вторая фигура подняла какую-то штуку и оттуда стали выскакивать язычки пламени. Минута и первые ряды всадников валяются на траве, густо политой кровью. Третья – вытащила нечто палкообразное и направило на левый фланг. Сотник догадался, что это оружие. Из него тоже стали выскакивать язычки пламени, но не так часто.

Первые всадники на левом фланге стали падать с седел. Двое оставшихся незнакомцев проделали такое же с правым флангом. Атака захлебнулась, ополовиненная лава развернулась и, нахлестывая лошадей, понеслась обратно. Пятеро незнакомцев опустили свое оружие. Через пару минут все уцелевшие были снова возле сотника. Теперь начиналась его работа. Незнакомцы показали свою мощь, и сейчас только и оставалось, что выслушать требования победителей.

Сотник выехал вперед, широко раздвинув руки. Перед этим он снял шлем и перевязь с мечом и демонстративно бросил их на землю. Конь шел шагом, а он смотрел только вперед, стараясь понять, кто из них главный. Расстояние медленно сокращалось. Сотник понимал, что может быть убит в любой момент, но что-то подсказывало, что с ним поговорят. Наконец сотник подъехал на пять шагов, внимательно осматривая врагов. Одна из них была женщиной, это удивило больше всего. В ответ его тоже тщательно рассмотрели.

– Я хочу поговорить, – начал сотник, демонстрируя свою слабость.

– Ты кто? – задала вопрос женщина.

– Я сотник и это моя крепость. И мне надо знать, чего вам надо.

– Мы ищем вот этого человека, – женщина протянула отличную картинку.

Сотник его сразу узнал, столь велико было сходство картинки с последним пленником, отправленным в угольную шахту.

– Если ты отдашь его нам, то мы тотчас уйдем, – продолжила женщина.

Сотник понял, что она и есть главная.

– Видишь ли, э-э-э…

– Капитан, – подсказал мужчина громадного роста, стоявший с ней рядом.

– ...капитан, – продолжил сотник, – он был у нас в плену и работал в шахте, а после все шахтеры сбежали. Я гонялся за ними два дня, но беглецов никто не видел. Сейчас я вернулся в крепость и повстречал здесь вас. Больше я ничего не знаю.

– Мы хотим осмотреть крепость и шахту, – сказала капитан Воробьева. – Мы этого хотели и до твоего прибытия, но десятник начал стрелять, а мы решили войти, немного по-своему.

– Вынужден согласиться с твоими требованиями. Иначе, я полагаю, крепость будет сожжена дотла.

– Может и вся, может часть уцелеет, – слегка насмешливо ответила капитан. – Настоящие крепости надо строить из камня.

– Учту на будущее, – хмуро ответил сотник.

– Открывай ворота, и пусть твои люди займутся тушением пожара и не путаются под ногами, – приказала Воробьева.

***

На фрегате орали команды:

– Заряжай! – и дальше шли маты в шесть этажей.

Зашевелились люди и на береговой батарее, что стояла на молу, отделявшем порт от океана. Она пряталась за низкой П-образной стеной с орудийными бойницами. Нам предстояло проплыть в паре сотен метров прямо перед стволами пушек, торчащих из них.

Старый тоже заряжал левый борт, уже ядрами, по ходу дела обучая ребят и расставляя старших командовать зарядкой новых пушек, выбирая их из тех, у кого выходило хорошо. Так что к тому времени, когда команда Рыжего поставила грот, самый большой парус на бриге, у Старого уже образовалось три полноценных команды заряжающих.

– Стань на руль, – приказал Старый, и я бросился к штурвалу. – Право руля, – заорал он, и я налег на штурвал. Пара крепких парней увидели, что мне тяжело, и бросились на помощь1.

Бриг, плавно набирая ход, развернулся правым бортом, все восемь пушек которого были уже заряжены, к фрегату и Старый, пройдя вдоль орудийного ряда, поджег все запалы. Неровный залп потряс бриг. Прицел оказался верным, и передняя часть фрегата брызнула щепой, полетели стекла громадных носовых фонарей.

Артиллеристы уже заряжали пушки левого борта, готовясь обстрелять береговую батарею. Часть палубной команды Рыжего брасопили еще две реи, а он, набрав десяток новых парней, раздавал им вымбовки2 и учил работать