Вервольф (СИ) - "Варп"

На ней было надето настолько воздушное платье, что оно казалось сделанным из дыма! Причём несмотря на то, что красно-золотая ткань вовсю просвечивала — телеса дочурки были надежно ей скрыты. Как этот эффект достигался — было совершенно непонятно, но выглядело здорово. Я даже в первый момент не заметил амулет, висящий на груди. А вот потом присмотрелся — и да, это определенно был эльфийский переговорный амулет — я перевидал таких не мало и узнавал с первого взгляда.

А вообще странно… Почему-то мне казалось, что украшений у нее должно быть не меньше, чем у модного мага. Тем не менее их почти не было. Амулет, пара незаметных сережек и тоненькое колечко из непонятного радужного металла и всё! Даже в волосах была лента, а не тиара какая-нибудь.

— Я знаю. — хлопнула ладошками девушка, — Его будут звать — Хороший Песик!

И оглядела слегка притихших людей с гордым видом…

— Эээ… Великолепно! — первым «отмер» явно самый крепкий из присутствующих батя, — А почему?.. Ты его так назвала.

— Ну как же папенька! Посмотри на него — какой он милый и хороший. Сидит, головку на бок повернул — явно хороший пёсик. У него даже ошейник есть!

— Гав-гав… — тихонько отозвался я и тут же захлопнул пасть. Правда заметил мою оплошность только маг, поскольку остальные пялились на сумасшедшую девочку с некой смесью ужаса, восхищения и жалости. А вот маг слегка нахмурившись посмотрел на меня, но тут же помотал головой с видом «фу показалось» и тоже уставился на улыбающуюся милой улыбкой девушку, распахнувшую свои фары на полную и купающуюся во всеобщем внимании…

Вроде пронесло!.. Нет сказал то я правильно — собачки ведь и говорят «гав-гав». Вот только нет. На самом деле собачки «гав-гав», кошечки «мяу-мяу», а свинки «хрю-хрю» не говорят. Только коровки со своим «муууу» более-менее попали в точку. Тем не менее даже в этом мире люди были уверены, что «гав» — это именно то, что по идее произносят все пёсьи…

Безымянная дочка безымянного пузана всё что-то щебетала завороженной публике, а я прилёг и положив голову на лапы смотрел на это дело… Если вкратце, то девочка хотела взять меня себе и сейчас уговаривала папу передать ей «песика» и расписывала ему как весело она будет со мной играть, как научит меня всяким командам и вообще будет обо мне заботиться, а папаня и остальные смотрели на неё в немом ужасе, изредка переводя взгляд на совершенно спокойного меня, лежащего с полуприкрытыми глазами… Выглядело это забавно! Да и доводы были довольно убедительными, вот только батя почему-то не соглашался и потихоньку девочка сдалась.

— Прощай, Хороший Песик. — жалостливо попрощалась она со мной напоследок подойдя довольно близко к вольеру. А затем с ней произошла такая метаморфоза, что я аж выпал из полусонного состояния в которое впал за время её монолога. Внезапно глубокие, пустые, серо-голубые глазки девушки заблестели и взгляд стал пронзительным и умным…

— Гав-гав… — прошептала она, печально-задумчиво, вот только оценивающий взгляд пытался прощупать меня не хуже радара. Потом её глазки опять потупели, на лицо вернулась маска «папиной дочки» и она, повернувшись к публике, грустно затопала вслед за отцом…

Я же с удивлением заметил, что успел прижать свои лопухи к черепку, явно приготовившись защищаться!.. Мда уж…

Глава 18

Несколько дней ничего интересного не происходило… Толстяк походу пока не нашел кому ещё меня можно показать, а сам он своим зоопарком не интересовался от слова «вообще». Такое ощущение, что он построил его для кого-то ещё, и теперь просто плыл по течению, поддерживая его имидж, статус и всё такое…

Хотя поменялось за эти дни многое. Во-первых, на моем вольере появилась табличка с закорючками, которые амулет мне перевести не позволял, но скорее всего там было написано нечто вроде «Хороший Песик». Во-вторых, если раньше обслуживающий персонал воспринимал меня как непонятную кракозябру и особо не интересовался, то после посещения «комиссии» поползли разные слушки, выяснилось, что я продукт Леса и чуть ли не родственник Черепашкина и меня стали опасаться гораздо сильнее. Оказывается, о Лесе знали все, и слухи о нём ходили самые мерзкие, а вот о том кто там живет люди знали только понаслышке и пробавлялись больше собственной фантазией, чем фактами. В результате чего я из странной зубастой твари превратился в нечто вроде исчадия ада, не сходя с места и не предпринимая никаких особых действий… Против слухов я, конечно, ничего не имел, вот только какашки копились, а желающих их убрать — нет. И если так пойдёт дальше, то придется мне начать ими кидаться! В качестве мягонького такого намека…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А ещё, после новости об ошейнике я сильно утратил в активности. Фактически большую часть времени я теперь лежал на вершине импровизированного дерева и занимался примерно тем же, чем и Черепашкин. Правда, меня никто длинной палкой пихать не осмеливался. И правильно делали.

Не то чтобы на меня накатила депрессия и я начал сомневаться в своих силах сбежать на вольные хлеба… Нет. Скорее побег просто потерял смысл.

Ну, вот сбегу я и что? То, что поймать меня было бы сложно — это даже не вопрос. Даже если люди будут знать где я нахожусь, я мог просто носиться как чумной, а то и вовсе уйти обратно в Лес. Знайте на здоровье — мне не жалко. Вот только изначальные планы у меня были хоть и смутные, но точно не включали в себя такой поганый элемент как постоянная слежка… И пока я не разберусь с долбаным ошейником, с их осуществлением стоило повременить.

Всё-таки надо было тогда прыгать, а не думать — как в том анекдоте про прапорщика.

А вот на третью ночь я услышал осторожные шажки. На слух я не жаловался, спал чутко — так что расслышать как кто-то крадется в моем направлении особой то проблемы не составляло. А ведь крались мастерски, учитывая, что все звуки в зверинце оставались прежними. Большинство моих сокамерников вели ночной образ жизни и стоило кому нибудь нарушить их покой как они указывали на негодяя не стесняясь в выражениях…

Так что, когда некто наконец то подкрался к моему вольеру, то он столкнулся с прямым взглядом моих светящихся в слабом свете лун глаз и никакого сюрприза у него не вышло. Или вышло, поскольку нарушителем оказалась дочка толстяка, а уж кого-кого, но ее я точно не ждал! Хотя я вообще никого не ждал…

— Гав-гав. — поприветствовала она меня тихонько, а я в ответ удивленно моргнул. — Держи! Умненький песик. Возьми. Надень на шею! Вот так. Вот так.

Надевать я, конечно же, ничего не стал, однако амулет поднял и тщательно обнюхал. Амулет пах какими то цветами и, почему то, чьей то мочей или чем то похожим… Я с интересом и недоумением посмотрел на девушку, а та обрадованно спросила:

— Ты же меня понимаешь, Песик?..

Вообще да. Насколько я разобрался, амулеты эти работали при непосредственном соприкосновении с телом и вешать их именно на шею было не обязательно. Можно их и как четки носить и на поясе — главное, чтобы он находился в непосредственной близости от тела. В ходе экспериментов я установил расстояние в пять пальцев — моих естественно. Относишь чуть дальше и чужая речь опять становится тарабарщиной, подносишь ближе и вуаля — примерный перевод и небольшая мигрень из-за серьезно не сочетающихся звуков того как говорят и того что вы слышите вам обеспечена. Похоже принцесска это тоже знала…

Я тщательно обдумал ее вопрос, а потом все же кивнул. Похоже этот жест значил тут тоже самое, что и у нас там, поскольку девушка затопала на месте от избытка чувств и приглушенно завизжала… Правда, звук хоть и тихий, всё равно перешёл некий предел, поскольку некоторые животные забеспокоились в своих клетках и девушка поспешно зажала себе рот руками. Правда не надолго!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я так и знала! После того, что я заметила, я расспросила папиных охотников и всё встало на свои места! А ещё я многое прочитала о вервульфах в книгах. Ты знаешь, что вас считают неразумными?..