Смерть под псевдонимом - Наталья Александрова

– Мне не плохо, – честно ответила Надежда, – мне скучно. Я чувствую себя ненужной.

– Ты мне нужна, – поспешно сказал муж.

– Ах, оставь! – бросила Надежда.

– Не смей разговаривать со мной таким тоном! – рассердился Сан Саныч. – В конце концов, я много работаю и имею право требовать, чтобы ты хотя бы советовалась со мной, принимая решения насчет работы!

– Вот как раз сейчас этим и занимаюсь, – усмехнулась Надежда, – и если я буду работать, тебе не придется так надрываться. Будешь проводить больше времени со своим ненаглядным котом, раз я, по твоему мнению, плохо за ним ухаживаю.

– Я такого не говорил! – муж пошел на попятный.

– Ну, хорошо, – Надежда решила не доводить дело до открытой конфронтации.

У нее было правило – вечером не ругаться. То есть можно немножко поспорить, но перед сном обязательно помириться. В противном случае спорящих ожидает бессонная ночь, и кто его знает, что там будет утром. Знавала Надежда одну пару, после особенно горячих дебатов у мужа на рассвете случился инфаркт. Не дай Бог!

– Еще ничего не решено, только предварительное собеседование было, – сказала она, – я выясню насчет ненормированного рабочего дня и все расскажу.

Муж сказал, чтобы она не принимала скоропалительных решений и хорошенько подумала, стоит ли игра свеч. Кивая головой, Надежда преисполнилась уверенности, что все подозрения насчет ее расследований у мужа пропали. Выходя из кухни, она оглянулась на кота. Под ее суровым взглядом кот стал меньше в объеме раза в четыре – от страха пригладилась шерсть.

«Ты наушник и ябеда, – просигнализировала ему Надежда, – завтра я с тобой разберусь».

Кот резко погрустнел, он понял, что его песенка спета.

Надежда же пробралась в ванную, прижимая к груди мобильный телефон. Она пустила воду и набрала номер Елены Селивановой, давней ее коллеги, которая нынче организовала свое издательство и к которой Надежда, по ее словам, собиралась идти работать. То есть это она мужу так сказала, а на самом деле сейчас о работе она не думала, разобраться бы с этим странным делом, в которое, надо сказать, ее впутали без всякого ее желания. Как говорится, без меня меня женили.

Однако нужно быть во всеоружии, мало ли что.

Елена ответила быстро и Надежду узнала сразу, однако голос у нее был очень расстроенный.

– Случилось что? – прямо спросила Надежда. – Дома или на работе?

– На работе, – вздохнула Елена, – представляешь, только-только оперились, офис сняли под издательство приличный, авторов привлекли, и вдруг… Вызывают меня утром рано – ограбление.

– Как это? Сама говорила – офис приличный, значит, охрана должна быть…

– Вот именно! Знаешь, все странно очень, – жаловалась Елена. – Офис у нас на первом этаже. Так влезли прямо в окно, а сигнализацию отключили. Охрана общая, на все здание. Охранники сидят у себя на пульте, ничего не видят.

– Много взяли?

– Да у нас и брать-то нечего! – вздохнула Елена. – Милиция приходила – ничего, говорят, непонятно! Это, говорят, не обычные хулиганы. Или там технику хотели украсть, компьютеры, допустим. Эти, говорят, люди грамотные, раз сумели сигнализацию отключить незаметно. В общем, ничего не взяли, только у редакционного компьютера жесткий диск вытащили. И еще у двух сотрудников компьютеры повредили. А у бухгалтеров не тронули, и у художников тоже.

– А на жестком диске… – Надежда умела соображать быстро.

– Ну да, на жестком диске все романы, которые мы печатать собирались! Конечно, издательский портфель еще не полностью сформирован, но все-таки…

– Чем я могу помочь? – спросила Надежда Николаевна. – Так просто, по дружбе…

– Надя, у меня, как назло, ведущий редактор с сегодняшнего дня в отпуске, в Турцию она улетела. Надо срочно базу данных восстанавливать, в почте поискать, еще где… Понимаешь, не хочется снова к авторам обращаться: подумают, что мы несерьезное издательство, если умудрились потерять их романы.

– Ладно, завтра часам к одиннадцати буду, – решительно сказала Надежда.

Она села на край ванны и задумалась. Третьего дня она сказала журналистке Лиле Путовой, что к ним в издательство прислали рукопись последнего романа Алексея Кондратьева. И еще от полной дурости назвала настоящее издательство – «Норд-Вест».

Балаболка Путова тут же тиснула в газетке заметочку: таинственная смерть известного писателя и так далее. Еще сослалась на компетентный источник – на Надеждины враки. Ох уж эти журналисты! Но она тоже хороша.

Заметка была в позавчерашней газете. А вчера рано утром или ночью неизвестные влезли в офис издательства. Влезли профессионально, ничего не украли, только похитили жесткий диск.

Да уж, тут не надо быть семи пядей во лбу, и так все ясно. Смело можно предположить, что злоумышленники охотились за последним романом Кондратьева. И Надежда их навела на ни в чем не повинную Елену! Как неудобно…

– Надя! – робко постучался в дверь муж. – Ты скоро? Я зубы хотел почистить…

Уже перед самым сном Надежда еще кое-что вспомнила.

Она включила ноутбук и набрала в поисковой строке «Онуфриевская псалтырь».

Умная программа тут же сообщила ей, что эта самая псалтырь, или псалтирь, – редчайшее издание, отпечатанное в шестнадцатом веке белорусским первопечатником Франциском Скориной. Всего было отпечатано двадцать экземпляров, но почти все они погибли во время военных действий. До девятнадцатого века сохранился единственный экземпляр, принадлежавший настоятелю Свято-Онуфриевского монастыря в селе Яблоневское Тверской губернии. В середине девятнадцатого века эту редчайшую книгу приобрел для своей коллекции известный меценат и библиофил граф Тизенгаузен, но вскоре в усадьбе графа случился пожар, и уникальная псалтырь погибла в огне среди других бесценных экспонатов коллекции.

– Интересно! – вполголоса проговорила Надежда. – Значит, погибла… а что же тогда продал Кондратьев?

На этот вопрос у нее не было ответа.

Тогда она задала поисковой программе следующую задачу, набрав запрос «Кембриджское издание Шекспира».

На этот раз ей выдали гораздо больше статей. Надежда Николаевна наугад открыла одну из них и прочитала, что так называемое кембриджское издание было сделано печатником Коулом в тысяча шестьсот двадцать пятом году, на два года позднее знаменитого «Великого Фолио». В отличие от первоиздания, это издание было отпечатано ин-кварто, то есть в четверть печатного листа, в двух томах – в первом томе были пьесы великого драматурга, во втором – сонеты и поэмы. Большая часть тиража кембриджского издания пропала еще в семнадцатом веке, и до двадцатого века сохранился единственный полный экземпляр, который хранился в библиотеке Даремского университета.

Но во время Второй мировой войны Даремский университет подвергся бомбардировке, в библиотеке возник пожар, в результате которого погибло множество ценных книг, в том числе и оба тома кембриджского издания Шекспира…

– Еще интереснее! – пробормотала Надежда. – Это что, такое хобби – продавать книги, которые сгорели много лет назад?

– Надя, с кем ты там разговариваешь? – донесся из спальни голос мужа. – Вообще, пора ложиться. Ты же завтра собиралась на работу!

– Да-да, я уже иду! – отозвалась Надежда. – Вот только посмотрю прогноз погоды на завтра…

Вместо того чтобы узнать прогноз, она набрала в поисковой строке следующий запрос:

«Собрание Смоквина».

Тут же она узнала, что Василий Африканович Смоквин был богатый русский купец, владелец нескольких ситценабивных фабрик. Но больше он прославился не яркими ситцами, а великолепной коллекцией старинных книг и рукописей. Эта коллекция считалась одной из лучших в Европе, она включала редчайшие издания, в том числе уникальный экземпляр «Божественной комедии» Данте, «Книгу песен» и «Диалоги» Петрарки и много других редкостей.

Как и многие другие русские купцы, Василий Африканович давал деньги революционерам, многие из них подолгу жили в его имении под Саратовом и в петроградском особняке. Однако когда бывшие друзья пришли к власти, они отплатили Смоквину злом за добро: он был убит пьяным матросом на улице Петрограда.

Судьба его уникальной коллекции тоже была печальна: она сгорела вместе с особняком Смоквина зимой восемнадцатого года. Все редкостные издания превратились в пепел.

– Ну что это такое! – пробормотала Надежда. – Что ни возьми – все сгорело!

– Надя, сколько можно, я свет выключу! – донесся из спальни угрожающий голос мужа.

– Да-да, сейчас… – рассеянно отозвалась Надежда, она вспомнила еще про одно дело.

Набрав по памяти адрес сайта фотографа Владика, который сказала ей болтушка Лиля Путова, Надежда увидела папку с фотографиями. Их было много. Надежда вскользь просмотрела все. Мелькали знакомые лица, а также смешные и забавные кадры.

Потом пошли обычные городские зарисовки. Вот солнечный зайчик отражается в луже, и крошечный полосатый котенок пытается поймать его лапой.