Мантикора и Дракон (СИ) - Юлия Созонова

   - Знаешь, теперь я лучше понимаю Кору, - мурлыкнула, закрыв глаза, откинув голову ему на плечо. - Дети это действительно чудо... Ради которого можно совершить всё, что угодно.

   - Даже довести их отца до инфаркта? - со смешком поинтересовался дроу, нежно поцеловав моя запястье, прежде, чем переплести наши пальцы.

   - Ну... Так получилось, солнце, - смеясь, поцеловала его в подбородок. - Согласись, с тобой порой действует только шоковая тера...

   Договорить не смогла, замолчав на полуслове. Застыв каменным изваянием в моментально напрягшихся руках Хантара, вцепилась в подол платья так, что побелели костяшки. Тело прошило волной судорог, скрутивших так, что только закушенная губа не позволила закричать, хотя так я только ещё больше напугала своего мужчину, мгновенно положившегося меня на пол и начавшего разминать мышцы ног, начиная от ступней и поднимаясь выше. Вопросов он предусмотрительно пока не задавал, прекрасно понимая, что не смогу сейчас ничего сказать.

   Уставившись в потолок ничего не видящим взглядом, отпустила свой разум, позволив ему выбраться из-за ментальных щитов и меня моментально скрутило новой волной судорог, пополам с болью, сейчас бьющей не только по мне, но и по остальным членам нашей семьи, даже Хаосу.

   И общим среди всего этого раздрая, наполненного непониманием, отчаяньем и недоверием общим было только одно имя, сейчас звучавшее в крике, шёпоте и словах одновременно.

   Корана.

   Попыталась дотянуться до сестры. Ничего. Никаких признаков того, что она есть в Аранелле, словно такой женщины и не существовало прежде, словно она и не рождалась под этими небесами.

   "Папа" - позвала, не рассчитывая на ответ. - "Папочка..." - глотая слёзы и кровь, сочившуюся из прокушенной губы. - "Папа!"

   "Я знаю, что ты хочешь спросить..." - его голос звучал холодно и отстранённо, без обычного тепла и любви, сквозивших в его словах, когда он говорил с нами.

   "Скажи, что это не так" - тихо взмолилась, сжимая пальцы в кулаки так, что ногти впились в ладонь, причиняя боль. - "Скажи, что это всего лишь Перерождение..."

   Он не ответил и в этом молчании было больше слов, чем Хаос мог бы мне сказать. Слов, обжигающим воском падающих на оголённые нервы. Слёзы текли из глаз, но глотала их молча, не видя смысла в бесполезных криках и мольбах. Жизнь подлая штука, способная оборвать твой путь тогда, когда ты только раскрыл крылья, что бы взлететь.

   Обхватив руками живот, закрыла глаза, продолжая плакать. Боги, вы слишком жестоки. Сколько ещё жизней сломается прежде, чем вам надоест играть?

   - Сэмира? - Хантар осторожно коснулся пальцами моей щеки. Невольно прижалась, ища у него защиты и тепла, в безотчётной жажде спрятаться от холода пустоты, пронизывающего меня из того места в душе, что раньше отводилось любимой сестрёнке. - Всё хорошо?

   - Нет, - мотнула головой, с трудом сев, крепко вцепившись в его руку. Сквозь пелену слёз, посмотрела в его обеспокоенные глаза. - Обними меня. Пожалуйста. И не отпускай...

   - Сэми, - вздохнув, эльф прижал меня к себе, больше не задавая никаких вопросов. За это я ценила его сейчас больше всех сокровищ мира. И отчаянно жалела, что не в силах больше обменивать свою душу на чужую, как тогда, со своим Ориджи...

   Сейчас, это могло бы спасти жизнь Коране...

   Хриплый истеричный смешок. Тогда, когда мне действительно нужны те самые способности, что я отдала в обмен на жизнь Хеллианы Валанди, Хранители вновь посмеялись, забрав их у меня гораздо раньше, чем довелось оценить открывающиеся перспективы от таких возможностей.

   Теперь я понимала, почему Хаос так ненавидит и презирает их.

   Аста.

   Вверх, вниз, в сторону. Плавные, медленные движения. Веера разрезают воздух в комнате, издавая едва уловимые вибрации. Тэссен послушно выписывал замысловатые фигуры острой как бритва кромкой.

   Вдох-выдох. Вверх, вниз, в сторону. Всё, что угодно, лишь бы не думать, не вспоминать, не видеть, не знать. Я отдала бы всё, что у меня есть, лишь бы эти картинки навсегда исчезли из моих воспоминаний. Но работа с сознание никогда мне не удавалось, поэтому всё, что могла - это спрятаться видения в самый дальний уголок собственного разума.

   Рука в сторону, мах ногой. Поворот вокруг своей оси, удержать равновесие любой ценой. Скользнуть вперёд, шпагат, прокрутить веера и всё начать сначала.

   Босой ногой зацепилась за край ковра и рухнула на пол, успев сгруппироваться и выставить руки вперёд. На них-то и пришёлся основной удар. Прижавшись щекой к мягкому ворсу, закрыла глаза, свернувшись в маленький клубок и обхватив себя руками. Невыносимо хотелось плакать, кричать и требовать у мира справедливости. Но её никогда не существовало в природе и всё, что я могу сделать - это подняться, начать свой танец с самого начала.

   Медленно поднялась, с трудом выпрямив спину. Сглотнув, быстро вытерла глаза рукавом свободной рубашки, сжав зубы и не позволяя себе издать хоть какой-нибудь звук. Я не буду плакать, я не буду плакать, я не буду плакать...

   Ни за что не буду плакать.

   Солёные капли чертили линии по щекам вниз, падая на ковёр, оставляя влажные пятна на плотной ткани. В груди глухо отбивало удары предательское сердце. Иногда, я завидую тем, кто может ничего не чувствовать. Мне, увы, такой подарок не достался.

   Расправила плечи. Сделала шаг вперёд. Поворот, крутануть веера, ещё поворот. Шаг в сторону, шаг назад, мах ногой, поворот. Веера разрезают воздух, оставляя после себя быстро исчезающий яркий отблеск - языки пламени, отражающиеся в металлических вставках тэссенов.

   Тело механически выполняло привычные движения, составляя из бессвязных и примитивных жестов и выпадов сложный и красивый, опасно красивый танец, наполненный торжественной скорбью, окрасившей мою душу в тона цвета тёмной, изумрудной зелени. ненавижу зелёный цвет, он навевает слишком много ненужных ассоциаций. Ещё одна часть воспоминаний, оставшаяся похороненной в глубине разума. Меня нельзя назвать бесчувственной или не умеющей ценить тех, кто рядом. Просто...

   Просто так было проще. Проще идти дальше с высоко поднятой головой, бережно охраняя драгоценные капли прошлого, болезненными картинками, оставшиеся со мной навсегда.

   Тихий скрип двери. Даже не глядя, могу точно сказать, кто это. Лишь один обитатель замка мог столь бесцеремонно проигнорировать мои слова и просьбу не беспокоить.