Ретро-Детектив-3. Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Любенко Иван Иванович

По улицам, мощенным речным булыжником, важно следуют извозчичьи коляски с надувными шинами и сиденьями, обитыми малиновым бархатом. Их почти не слышно. Зато телеги, дроги и тарантасы издают беспорядочный и нестерпимый стук, к которому, правда, обыватель давно привык и просто его не замечает.

Жизнь сытого южного края течет лениво и благочинно. Торговцы холодным квасом, пирожками с зайчатиной, карамельными петушками и сахарными персиками предлагают прохожим товар и, не найдя отклика, вздыхают и сами им угощаются. Дремлющие в лавках приказчики вздрагивают от трели дверных колокольчиков и неторопливо занимают места у высоких деревянных прилавков.

А спадет жара — и зайдутся благозвучным перезвоном колокола на звоннице храма Казанской Божьей Матери, оповещая православных о скорой вечерней молитве. Неспешно потянется по домам простой и служивый люд с полными кульками сластей для ребятишек. Хозяйки достанут из холодных погребов «что бог послал» и, помолясь, сядут ужинать за общий семейный стол. Затеплятся в окнах желтыми пятнами фотогеновые лампы, и город медленно отойдет ко сну. Только заслышится где-то вдалеке трель нейзильберового полицейского свистка и лай разбуженной цепной собаки. Все как обычно. Тихо и чинно. И так день за днем — провинция…

«А что может быть лучше всего этого?» — мысленно рассуждал присяжный поверенный окружного суда Клим Пантелеевич Ардашев, вышагивая по асфальту Николаевского проспекта, именовавшегося когда-то Большой Черкасской улицей. Отставной коллежский советник Министерства иностранных дел России вспоминал, как четыре года назад карьера тайного агента неожиданно закончилась и будущее рисовалось только в черных тонах. Но постепенно тьма рассеялась, и на смену ей пришла новая, не менее интересная, чем прежде, жизнь. Он вернулся в город своего детства и занялся частной юридической практикой, наслаждаясь спокойствием и размеренностью патриархальных устоев. Да вот только мир, вступив в безумный двадцатый век, будто сошел с ума, и отголоски этого сумасшествия докатились и до южных окраин империи.

С тех пор адвокат Ардашев раскрыл более двух десятков громких преступлений, оказавшихся не по зубам местной сыскной полиции. Слава о его способностях давно перешагнула за пределы губернии. И даже «Московский листок» поместил фотографический снимок Клима Пантелеевича с подробным описанием истории расследования таинственного убийства директора московского отделения Торгового дома Бушерон господина Жоржа Делавиня и его двадцатилетнего сына Людовика.

Распутывая сложные дела, он погружался в знакомое любому охотнику состояние, когда в погоне за жертвой стучит в висках и учащается дыхание. Недаром Вероника Альбертовна, находясь в ажитации, как-то сказала ему, что он просто не может жить без риска. «Да, наверное, супруга права, — подумал тогда Ардашев. — Детей у нас нет, заботиться не о ком. И если совсем не встряхивать нервную систему, жизнь может превратиться в унылое и самодовольное существование без чувств и страстей».

Выбрасывая вперед трость, Клим Пантелеевич незаметно для самого себя достиг Александрийской, бывшей Комиссариатской, улицы. Дом под номером восемь казался не таким уж большим по сравнению с расположенными через дорогу зданиями присутственных мест. Но по всему было видно, что строили его на века. Правда, за многие десятилетия к нему пристроили множество разных помещений, и от этого он расползся во все стороны, напоминая собой разжиревшую морскую черепаху.

Повернув несколько раз ручку механического звонка, присяжный поверенный услышал шаги, и вскоре могучую парадную дверь отворили. Молодая симпатичная горничная некоторое время с интересом рассматривала незнакомца в белом костюме и, прервав затянувшуюся паузу, наконец спросила:

— Что вам угодно, сударь?

— Моя фамилия Ардашев. Меня ожидает госпожа Загорская.

— Входите, пожалуйста.

Оставив шляпу и трость в передней, Клим Пантелеевич прошел за девушкой через анфиладу комнат и вскоре остановился у высокой двустворчатой двери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прошу вас, — пригласила прислуга.

Перед глазами адвоката предстала сидящая в каталке пожилая женщина, которую язык не поворачивался назвать старухой хотя бы потому, что лицо ее не казалось изуродованным глубокими старческими морщинами, как это бывает у людей преклонного возраста. Оно выглядело гладким и свежим, как у ребенка. Ее прямой нос имел совершенно правильные очертания. Большие, не утратившие синевы глаза смотрели приветливо и в то же время внимательно. Но где-то глубоко в ее взгляде мелькали искорки легкого беспокойства. Седина волос пряталась под кружевным чепцом. Темно-синее платье современного покроя и многочисленные перстни, украшенные изумрудами и рубинами, выдавали в ней завзятую модницу.

— Вот мы и встретились, уважаемый Клим Пантелеевич. Спасибо, что откликнулись на мою просьбу. Располагайтесь поудобнее, — Загорская указала лорнеткой на деревянное кресло с высокой спинкой. — Надо же! Лучший адвокат города у меня в гостях. А знаете, именно таким я вас и представляла: молодым и красивым.

— Весьма польщен… Правда, я уже далеко не молод. Сорок два, Елизавета Родионовна, уж никак не двадцать два!

— Но уж точно не восемьдесят два! — удачно пошутила хозяйка.

— А вот на эти годы вы совершенно не выглядите, — не остался в вежливом долгу Ардашев.

— Спасибо на добром слове. Утешили старушку. Ну, не буду отнимать ваше драгоценное время пустой болтовней. К тому же, насколько я слышала, оно и впрямь у вас ценится недешево. Да это и правильно — хорошая работа всегда стоит дорого. Я выписала вам чек на три тысячи рублей. Возьмите его, он как раз перед вами, на столике.

— Но это довольно значительная сумма, и я не уверен, что она соответствует…

— Не волнуйтесь, Клим Пантелеевич, — перебила адвоката Загорская. — Я не привыкла мелочиться… И если для достижения цели вам удастся затратить гораздо меньше усилий, чем предполагалось, то в этом будет единственно ваша заслуга. К тому же, судя по тому, как в прошлом году вы блистательно раскрыли загадочное убийство господина Жих и вернули вдове похищенные брильянты, мне стало ясно: адвокат Ардашев — единственный, на кого я могу положиться.

— Благодарю вас. Итак, в чем же, собственно, состоит ваше поручение?

— Оно во многом необычно. Я хочу, чтобы вы открыли тайну нашего родового проклятия.

— Прошу извинить меня, но, скорее всего, я не смогу быть вам полезен. Я не колдун и не прорицатель. Боюсь, Викентий Станиславович не совсем правильно обрисовал вам род моих занятий. Жаль, что испортили чек…

— Не торопитесь отказываться, господин адвокат! Что касается денег, то они уже ваши, и о чеке не стоит вспоминать. — В глазах Елизаветы Родионовны на мгновенье вспыхнули огоньки неудовольствия, свидетельствующие о том, что кровь в ее жилах еще не застыла и она принимает самое непосредственное участие во всем, что происходит вокруг. — Давайте будем считать, что это была моя плата за возможность поведать вам то, что меня тревожит. Скажите, вам известно что-нибудь о смерти моей матери?

— Почти ничего. Господин Лисовский упомянул лишь о том, что она умерла при родах.

— Это так. Но, как мне рассказывал мой дед, за несколько недель до кончины ей слышался голос одного ее бывшего ухажера… Его звали Корней Рахманов. Он пропал в том же году. Мне отчего-то кажется, что существует какая-то связь между его исчезновением, смертью моей мамы и гибелью отца. Хотелось понять, что на самом деле с ними произошло…

— Позвольте узнать, как давно это было?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В год моего рождения — в 1828 году. Маме грезилось, что этот поручик находился в опасности и просил ее о помощи. Очередной приступ страха и стал причиной ранних родов. Дедушка рассказывал, что она предчувствовала свою смерть. Когда ее не стало, папа отправился воевать с горцами и геройски погиб. Дедушка был на его похоронах и держал меня на руках. Неожиданно разразилась буря, и слетевшая с дерева ветка упала рядом с нами. Она никому не причинила вреда, но свалила крест, что всегда считалось дурным предзнаменованием. И к сожалению, оно сбылось: за свою жизнь я потеряла дедушку, мужа и всех своих детей. Заметьте, все они ушли из жизни трагически! Никто не умер от старости или болезни. За что меня постигла эта чудовищная божья кара — жить и видеть, как один за другим уходят в могилу твои самые близкие люди? — Старушка достала платок и промокнула влажные от слез глаза. — Я прекрасно понимаю, что человек не может противостоять высшим силам. Да об этом я вас и не прошу. Но вы в состоянии разгадать причины людских поступков. Пусть и очень давних.