Киты по штирборту. Трилогия - Антон Витальевич Демченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А может, они действительно накрылись маскировкой? Но зачем, почему? Поняли, что не успевают вернуться на яхту до подлета «гостя», или что-то заподозрили? Или… Нет, так черт знает до чего можно додуматься. Хотя-а, а если все это и в самом деле одна большая провокация? Кто-то из «кузенов» что-то заподозрил и решил устроить проверку. Могло такое быть? Теоретически да… Стоп. Это уже паранойя. Схема выверена до последней запятой, срабатывала неоднократно и никогда не вызывала никаких сомнений или подозрений, да и осечек еще ни разу не было. До сегодняшнего дня, хм…
Вот говорил же Алан, что надо было «контрабасов» с собой прихватить. Поманить наличными вместо фальшивого поручения, да и чужой дирижабль на подходе тоже в тему был… Так ведь нет, решил, старый дурак, что шкипер свою яхту перед возможным столкновением с противником не оставит, а значит, и от предложения спрятаться в поселке откажется. А если бы не отказался? Насколько бы проще сейчас было, эх… Нет, ну все же! Куда эти летуны могли запропаститься, да еще и вместе с яхтой?! Не могли же они и ее под маскировочной тканью спрятать?! Это не ящики в половину человеческого роста высотой, купол дирижабля за минуту тряпочкой не прикроешь.
— А кто сказал, что они вообще куда-то улетели? Ты сам лично это видел? — спросил собеседник старосты, вырвав того из тягостных раздумий.
— Нет, не видел… но куда им еще деваться-то? — вынужден был признать тот.
— Куда угодно, Бьорн! Могли пешком уйти, а могли и на авто укатить. Мало ли вариантов? Да ты же сам описывал эту их маскировочную ткань. Кто сказал, что у них одна такая была? Накрыли второй простынкой стоящую рядом машину, чтоб в глаза не бросалась, а как вы из виду скрылись, расчехлили авто и поехали. С ветерком.
— Герберт, ты сдурел? — осведомился Трехпалый, наконец взяв себя в руки. — Напомню для тех, кто все проспал: мы на острове размером с крону. Отсюда незамеченным можно уйти только ночью и лишь двумя путями: на лодке или на дирижабле. Других вариантов нет. Солнце в зените, все мало-мальски удобные выходы к воде контролируют мои люди, так что там и мышь не проскочит. А теперь вопрос для чересчур умных: где эти уроды?
— Мимо меня не пролетали, — упрямо отрезал Герберт и умолк.
— Ладно, пусть так. — Спустя несколько секунд Бьорн все же пришел к решению. — До вечера я отправлю часть людей прочесать остров. Найдут они кого или нет — вопрос десятый, мы же будем исходить из того, что они все еще прячутся где-то здесь. Прячутся и наблюдают. А потому, дорогой друг, готовься доигрывать спектакль до конца… по второму варианту.
— Уверен?
— Как говорят русские, лучше перебдеть, чем… к тому же основную часть задуманного мы уже исполнили, можно и свернуть лавочку, — отозвался Трехпалый. — Все, Герберт, решено. Работаем по второму варианту. Начало в полночь. Отбой.
— Как скажешь, командир. Отбой.
Полюбовавшись, как неизвестный дирижабль, оказавшийся весьма солидным по размерам и неприлично мощно вооруженным каботажником, добрых два часа метавшийся над долинкой и ее окрестностями, уходит прочь, я облегченно вздохнул.
— Он перестал засорять эфир! — радостно воскликнула Алена, до сих пор сидевшая на ключе радиотелеграфа.
Ее можно понять, за прошедшее время она наверняка устала слушать стрекот аппарата и сматывать выползающую из него длиннющую ленту, заполненную полнейшей абракадаброй, выдаваемой в эфир радиотелеграфом нашего гостя.
— О, а теперь пошла передача открытым ключом… только я ничего не могу разобрать. Сплошные цифры и двузначные числа. Шифр какой-то, что ли?
— Скорее всего. — Я медленно кивнул и прищелкнул пальцами. — Солнце, следи за передачей. Если поймаешь ответ, будет вообще замечательно. Но самое главное, не отключай печать после окончания этого… диалога. Пусть аппарат остается на приеме.
— Э-э-э, а это зачем? — неподдельно удивилась Алена.
— Хочу узнать, будет ли этот летун продолжать мусорить в эфире или прекратит хулиганить, — улыбнулся я.
— Ерунда какая, — фыркнула моя невеста.
— Почему же? — подал голос Вячеслав, отходя от навигацкого стола и с наслаждением потягиваясь. — Вполне неплохой способ узнать, намерен ли он продолжать поиск или решил бросить это бесполезное занятие. Меня другое удивляет…
— Что именно? — спросила Алена.
— Как ты умудрилась связаться с банковской конторой посредством корабельного радиотелеграфа, да еще и при забитом эфире? — протянул Слав. — Вроде они используют ту же систему, что и портовые башни для загоризонтной связи, разве нет?
— А кто сказал, что на «Мурене» установлен обычный корабельный телеграф? — гордо фыркнула девушка.
Я только головой покачал, но останавливать ее болтовню не стал. Невелик секрет.
— Чтоб ты знал, братик, с этим агрегатом я свободно могу добить отсюда хоть до Новгорода, и никакие летающие радиолюбители со старым хламом мне не помеха. Другой диапазон частот, пусть хоть десяток аппаратов одновременно работает — наш радиотелеграф им не перекрыть!
— На «Мурене» установлена морская военная «двойка» с дальностью уверенной связи до полутора тысяч миль, а при удаче и больше, — пояснил я, поймав непонимающий взгляд Вячеслава.
— «Двойка»? — тряхнул головой тот. — Это что?
— Кроме портов и банковских контор загоризонтной, то есть тропосферной, связью пользуются военные. Как армейцы, так и флотские. У последних чуть ли не каждый крейсер укомплектован подобной системой для увеличения дистанции радиосвязи. С обычной-то, какую антенну в корабль ни воткни, дальше шестидесяти миль его передатчик все равно не добьет, а в океанах радиорелейные вышки не водятся. Вот морячки и приспособили наземные установки загоризонтной связи для своих нужд. А чтоб не заморачиваться с двумя разными станциями, работающими в разных частотных диапазонах, разработали двухрежимную систему, со всем присущим их брату полетом фантазии обозвав ее «двойкой». Именно ее я и установил на «Мурене», предварительно доработав напильником,
