Сдвиг времени по-марсиански - Филип Дик

— Они бы знали, если бы что-то было не в порядке, правда?

— Этого никто не знает. Это слишком мало исследованная область. Кончай с этим. Ты всегда позволяла, чтобы тобой командовали.

Он сказал это повелительным тоном, как и несчетное множество раз за те годы, что они провели вместе,— как правило, это давало неплохой результат, хотя и не всегда.

На этот раз не удалось. Он видел угрюмое выражение ее глаз и сжатые зубы.

— Я думаю, что это зависит только от меня,— с достоинством сказала она.— И я намерена продолжать.

Он пожал плечами и начал ходить по квартире. Он не мог повлиять на Эмили, но его это и не волновало. Однако так ли это? Действительно ли это его не волновало? Он мысленно представил себе деградирующую Эмили... которая пытается лепить свои горшки, заниматься творчеством. Это было смешно... и жутко.

— Послушай,— грубо сказал он,— если бы этот тип действительно тебя любил...

— Я же тебе сказала,— ответила Эмили.— Это мое решение.

Она вернулась к гончарному кругу. На нем возникала большая высокая ваза. Барни подошел поближе. Красивая, решил он. И как будто... знакомая. Не делала ли она когда-то чего-то подобного? Однако он ничего не сказал — только стоял и смотрел.

— Что ты собираешься делать? — спросила Эмили,— Где ты будешь работать?

Казалось, что она ему сочувствует. Он вспомнил, как недавно не дал ей продать свои вазочки «Наборам П. П.». Она могла быть настроена к нему враждебно, но — что было для нее типично — это было не так. А она наверняка знала, что это он отклонил предложение Хнатга.

— Моя судьба уже, наверное, решена,— сказал он.— Я получил повестку.

— Это ужасно. Ты — на Марсе! Не могу себе этого представить.

— Там я могу жевать кэн-ди,— сказал он.— Только...

«Вместо набора Подружки Пэт,— подумал он,— может быть, я заведу себе набор Эмили. И буду проводить время в фантазиях вместе с тобой. Буду вести жизнь, от которой добровольно, по глупости, отказался. Единственный по-настоящему удачный период моей жизни, когда я был по-настоящему счастлив. Однако, естественно, я об этом не знал, поскольку сравнивать было не с чем... а теперь есть с чем».

— Есть ли хоть какая-нибудь надежда на то,— спросил он,— что ты захочешь полететь со мной?

Она недоверчиво посмотрела на него, он ответил ей таким же взглядом. Оба были ошеломлены подобной возможностью.

— Я говорю серьезно,— сказал он.

— Когда это тебе пришло в голову?

— Неважно,— ответил он.— Важно лишь то, что я чувствую.

— Важно и то, что чувствую я,— тихо сказала Эмили.— А я очень счастлива с Ричардом. Мы прекрасно понимаем друг друга.

Ее лицо ничего не выражало; несомненно, она действительно так думала. Он был проклят, обречен, сброшен в пропасть, которую сам выкопал. И он это заслужил. Они оба эго знали, им даже не нужно было ничего говорить.

— Я, пожалуй, пойду,— сказал Барни.

Эмили его не удерживала. Она чуть кивнула.

— Я очень хотел бы надеяться,— сказал он,— что ты не деградируешь. Однако, кажется, это действительно так. Я вижу эго, например, по твоему лицу. Посмотри в зеркало.

С этими словами он вышел, дверь за ним сама закрылась. Он тут же пожалел о своих словах, хотя это могло оказаться полезным... могло ей помочь. Поскольку это действительно было так.

«А этого я ей не желаю,— думал он.— Никто этого никому не желает. Даже этот осел, ее муж, которого она предпочитает мне... по причинам, которых я не в состоянии понять, разве что супружество с ним она рассматривает как свое предназначение. Она обречена на жизнь с Ричардом Хнатгом, обречена на то, чтобы никогда уже не быть моей женой; время вспять не повернешь.

Впрочем, это возможно, если жуешь кэн-ди,— подумал он,— Или этот новый продукт, чуинг-зет. Все колонисты это делают. Его нельзя достать на Земле, но он есть на Марсе или на Ганимеде, на каждой из земных колоний.

На крайний случай остается еще и это...

А может быть, это уже крайний случай. Потому что...»

Поразмыслив, он понял, что не может пойти к Палмеру Элдричу — после того, что тот сделал или пытался сделать с Лео. Он сообразил это, стоя перед зданием в ожидании такси. Воздух, казалось, колыхался от жары, и Барни подумал: достаточно сделать несколько шагов. Нашел бы кто-нибудь его, прежде чем он бы умер? Вряд ли. Это было бы весьма неплохое решение...

«Итак, конец всяческим надеждам на работу. Лео был бы очень рад, если бы от меня избавились. Он был бы наверняка доволен.

Так, забавы ради,— решил он,— позвоню Элдричу и спрошу, не возьмет ли он меня к себе».

Он нашел видеотелефонную будку и заказал разговор с имением Элдрича на Луне.

— Это Барни Майерсон,— представился он.— Бывший консультант-прогностик Лео Булеро. Собственно, я был заместителем директора «Наборов П. П.».

Менеджер Элдрича, наморщив лоб, спросил:

— Да? Чего вы хотите?

— Я ищу у вас работу.

— Нам не нужны прогностики. Весьма сожалею...

— Я могу поговорить с мистером Элдричем?

— Мистер Элдрич уже высказал свое мнение по этому поводу.

Барни повесил трубку и вышел из будки.

Его это вовсе не удивило.

«Если бы они сказали: прилетайте на Луну, поговорим,— полетел бы я? Да,— понял он.— Полетел бы, но в какой-то момент отказался бы, уже убедившись, что они берут меня на работу».

Вернувшись в будку, он набрал номер своей призывной комиссии.

— Говорит Барни Майерсон,— сказал он и назвал свой личный код,— Я недавно получил повестку и хотел бы ускорить формальности. Я хочу улететь как можно скорее.

— Медицинскую комиссию нужно пройти обязательно,— проинформировал его чиновник ООН.— Прежде всего психиатрическую. Однако, если вы хотите, вы можете прийти в любое время, даже сейчас, и пройти ее.

— Отлично,— сказал он.— Так я и сделаю.

— А поскольку вы являетесь добровольно, мистер Майерсон, вы можете выбрать себе...

— Меня устраивает любая планета или спутник,— сказал Барни.

Он повесил трубку, нашел такси и назвал адрес призывной комиссии возле его дома.

Когда такси с тихим жужжанием летело к центру Нью-Йорка, снизу подлетело другое и пристроилось впереди, плавно покачивая стабилизаторами.

— Они пытаются связаться с нами,— сообщил автомат-водитель,— Хотите ответить?

— Нет,— ответил Барни.— Давай быстрее.

Внезапно он передумал.

— Можешь их спросить, кто они?

— Попробую.

Какое-то время в кабине было тихо, потом автомат сказал:

— Они говорят, что у них информация для вас от Палмера Элдрича. Он хочет сказать вам, что примет вас и чтобы вы,..

— Повтори еще раз,— сказал Барни.

— Мистер Палмер Элдрич, которого они представляют, примет вас на работу, как вы хотели. Хотя, как правило...

— Я хочу с ними поговорить,— сказал Барни.

К его рту придвинулся микрофон.

— Кто там? — спросил Барни.

Ответил незнакомый голос:

— Говорит Ихольц. Из фирмы «Чуинг-зет мануфакчурерс», Бостон. Мы не могли бы приземлиться и где-нибудь обсудить вопрос о приеме вас на работу в нашу фирму?

— Я сейчас направляюсь в призывную комиссию. Добровольно.

— Вы еще ничего не подписали?

— Нет.

— Хорошо. Значит, еще не поздно.

— Но на Марсе я смогу жевать кэн-ди,— сказал Барни.

— Зачем вам это, ради бога?

— Чтобы быть снова с Эмили.

— Кто это — Эмили?

— Моя бывшая жена. Я расстался с ней, когда она забеременела. Теперь я понимаю, что это были единственные счастливые дни в моей жизни. Честно говоря, я люблю ее сейчас больше, чем когда-либо. Вместо того чтобы со временем слабеть, это чувство только углубилось.

— Послушайте,— сказал Ихольц.— Мы можем дать вам столько чуинг-зет, сколько вам потребуется, а это еще лучше. Благодаря ему вы сможете жить вечно в идеальном союзе со своей бывшей женой. Нет проблем.

— А может быть, я не хочу работать на Палмера Элдрича.

— Ведь вы сами хотели!

— Я начал сомневаться,— сказал Барни.— Серьезно сомневаться. Вот что я вам скажу: не звоните мне — я сам вам позвоню. Если меня не призовут.

Он отодвинул микрофон.

— Пожалуйста,— сказал он автомату.— Спасибо.

— Это очень патриотично — явиться добровольно,— сказало такси.

— Занимайся своим делом,— сказал Барни.

— Думаю, что вы поступаете правильно,— сказало такси.

— Если бы я только полетел на «Сигму четырнадцать-бэ» спасать Лео,— сказал Барни.— Или на Луну? Я уже не помню, где эго было. Все кажется каким-то сном. Во всяком случае, если бы я полетел, сейчас я работал бы у него и все было бы в порядке.

— Мы все совершаем ошибки,— сочувственно сказало такси.

— Но некоторые из нас,— пробормотал Барни,— совершают роковые ошибки.

«Сначала в отношении тех, кого мы любим, наших жен и детей, а потом — наших работодателей»,— подумал он.