Об Илье Эренбурге (Книги. Люди. Страны) - Борис Фрезинский

3. О том, что за бортом (Справка)

Все довоенные поездки Ильи Эренбурга были в пределах Европы. Лишь 12 апреля 1946 года ему пришлось отправиться вместе с К. М. Симоновым[2437] и М. Р. Галактионовым на конференцию редакторов газет в США (кроме Нью-Йорка каждый из них совершил одну поездку по выбору, и все вместе съездили в Канаду). Эренбург, понимая, какой материал ему сможет пригодиться для публицистики, выбрал для себя поездку в южные штаты, тогда считавшиеся расистскими (Симонов поехал в Голливуд). Книжица эренбурговских очерков «В Америке», вышедшая в 1947-м, безусловно, испорчена известной предвзятостью подхода — хотя Эренбург, несомненно, оценил американские технические достижения и еще с конца 1920-х годов любил новую американскую литературу, но внедрение «американского образа жизни» в европейскую жизнь его настораживало[2438], а ветры холодной войны уже начали ощущаться. Поездке 1946 года в Америку посвящены шесть глав (с пятой по десятую) шестой книги «Люди, годы, жизнь».

В 1954 году Эренбург летал в Южную Америку, чтобы вручить в Чили Пабло Неруде международную Сталинскую премию «За укрепление мира между народами»[2439]. В том же году Пабло Неруда написал замечательное стихотворение об Эренбурге, переведенное на русский О. Г. Савичем[2440]. В нем портрет человека в мятых брюках, пишущего книги и статьи, которые читает весь мир, и сажающего в своем саду жасмин;, оно кончается обращением к читателю:

Если хочешь знать что-нибудь о жасмине,Напиши ему письмо.

В доме Неруды в Чили Эренбург увиделся и со своим другом, бразильским писателем Жоржи Амаду, а сделав остановку в Буэнос-Айресе, повидался там с жившим в эмиграции испанским поэтом Рафаэлем Альберти, написавшим об этой встрече грустные стихи[2441].

В 1951 году Эренбург вместе с Пабло Нерудой совершил на поезде поездку в Китай для вручения такой же премии номинальной общественной деятельнице Сун Цинлин, но ничего об этой, озадачившей его, поездке не написал (случай, крайне редкий в его журналистской практике). По прошествии лет рассказу о поездке в Китай Эренбург посвятил двадцать седьмую главу шестой книги мемуаров, писавшейся в пору государственных осложнений в отношениях СССР с Китаем.

В январе 1956 года Эренбург с женой путешествовал по Индии. В Дели 23 января его принял Джавахарлал Неру, подаривший Эренбургу русское издание своей книги «Открытие Индии»[2442]. Поездке по Индии Эренбург посвятил очерки «Индийские впечатления»[2443]. Главная его мысль, которую Эренбург не уставал повторять:

«Вопреки утверждениям Киплинга, Восток и Запад не раз встречались, встречаются и будут встречаться. Обмен между Древней Грецией и Индией был благотворным для обеих сторон. В так называемый эллинистический период греческая культура тесно соприкасалась с культурами народов Азии; это была эпоха расцвета философии, математики, медицины. В Индии родилось искусство Гуптов[2444], сочетавшее гармонию Эллады с духом индийского народа»[2445].

Поездке в Индию посвящена пятая глава в седьмой книге мемуаров «Люди, годы, жизнь».

В апреле 1957 года Эренбург с женой по приглашению своих издателей путешествовал по Японии, столь же значительно его поразившей — об этом повествуют его «Японские заметки»[2446]. Неслучайно, собрав в 1958-м свои путевые очерки в книгу, он напечатал «Индийские впечатления» и «Японские заметки» вместе с очерком «Размышления в Греции» — еще раз подчеркнув неделимость мировой культуры. Поездке по Японии посвящена также одиннадцатая глава седьмой книги мемуаров «Люди, годы, жизнь».

В 1960 году в Москве была издана книжка японской писательницы Хаяси Фумико[2447] «Шесть рассказов» с предисловием Ильи Эренбурга. Об этом предисловии (редкий случай!) он написал и в мемуарах, сказав про автора, что «она хорошо знала грубую плоть жизни и ко всему была поэтом», и назвав то незнакомое и человечное, что ему понравилось в ее рассказах, «смесью барокко с натурализмом»[2448]. Конечно, Эренбург согласился написать к книге Хаяси Фумико несколько вступительных страничек потому, что перед тем совершил поездку по Японии — с этого предисловие и начинается:

«Я побывал в Японии и видел там немало удивительного. В японских домах, например, нет мебели, нет кроватей, люди сидят и спят на циновках — татами. Это, конечно, необычно для европейца, но вряд ли это является самым существенным — куда интереснее, что эти люди чувствуют, о чем они думают, сидя или лежа на татами. В Японии хорошо знают и любят европейскую литературу, и мне не думается, что, когда Анна Каренина садится в кресло или когда Жюльен Сорель лежит на кровати, японские читатели спрашивают себя: а где же татами? Их увлекает душевное состояние Анны или Жюльена. Я надеюсь, что читатели рассказов Хаяси Фумико больше заинтересуются переживаниями ее героев, нежели своеобразными деталями быта».

В этом было и уважение к культуре читателей, и некое предостережение им. Главная же мысль Эренбурга была обращена не столько к читателям, сколько к издателям: «Пора „открыть“ литературу современной Японии, рассказы Хаяси Фумико показывают, что мы будем вознаграждены за нашу любознательность». Голос писателя был услышан — широкое издание книг японских авторов началось в СССР с 1960-х годов. И не прекращается в России по сие время…

Илья Эренбург оставался неутомимым путешественником до конца своей жизни.

Иллюстрации

•Илья Эренбург. Париж, 1912.

•Журнал «Северные зори», где напечатаны первые стихи И. Эренбурга. СПб, 1910.

•Одуванчики. Стихи. Париж, 1912. 54 стр. 10 x 14 см.

•Будни. Стихи. Париж, 1913. Страницы не нумерованы. 13,5 x 18,4.

•Вечера. Ежемесячник стихов. № 1, май. Париж, 1914. 24 стр. 15, 5 x 18,5.

•Детское. Париж, 1914. Обложка худ. Е. Ширяева. 24 стр. 10, 5 x 13,3. Автограф: «Максимилиану Александровичу Волошину с уважением автор».

•Поэты Франции 1870–1913. Переводы И. Эренбурга. Париж, «Гелиос», 1914. 144 стр. 17, 5 x 21,2.

•Страница из книги «Стихи о канунах» с вписанными И. Эренбургом запрещенными цензурой строками

•Стихи о канунах. М., 1916. Обложка худ. М. Воробьевой-Стебельской. 172 стр. 13, 5 x 19,8.

•Молитва о России. М., 1918. 48 стр. 12 x 17,5. Автограф В. Издебскому: «Дорогому Владимиру Алексеевичу Издебскому от всего сердца. Эренбург. Июнь 1918. Москва».

•В смертный час. Стихи. 2-е изд. Киев, «Летопись», 1919. 54 стр. 13, 3 x 20.

•В звездах. Обложка худ. Д.-М. Ривера. Киев, Типография Школы-мастерской печатного дела, 1919. 58 стр. 16 x 22,5.

•Огонь. Гомель, «Дела и дни», 1919. 40 стр. 13, 5 x 18.

•Ковчег. Альманах поэтов. Феодосия, Издание группы поэтов, 1920. 64 стр. 11 x 15.

•Возвращение «Ковчега». Составитель Е. Голубовский. Одесса, «Друк», 2002. 132 стр. 14, 4 x 20.

•Поэзия революционной Москвы. Под ред. И. Эренбурга. «Книга для всех», № 57–58. Берлин, «Мысль», 1921. 128 стр. 9, 7 x 14,5.

•Кануны (стихи 1915–1921). «Книга для всех», № 60. Берлин, «Мысль», 1921. 64 стр. 9, 7 x 14,5.

•Раздумия. Рига, 1921. 32 стр. 10, 8 x 17,7.

•Неправдоподобные истории. Берлин, Изд-во С. Ефрон, 1921. 140 стр. 12, 2 x 17,2.

•Портреты современных поэтов. М., «Первина», 1923. 76 стр. 17 x 25.

•Иллюстрация худ. Эль Лисицкого к первой повести «Витрион» («Шесть повестей о легких концах»). Берлин. 1922. 13 x 19,5.

•Илья Эренбург. Берлин, 1923.

•Трубка коммунара. Иллюстрации худ. П. Павлинова. Москва — Ленинград, Госиздат, 1930. 24 стр.13 x 17.

•Белый уголь или Слезы Вертера. Л., «Прибой», 1928. 260 стр. 13, 5 x 20.

•В Проточном переулке. Обложка худ. К. Тейге и О. Мрквички.

Париж, «Геликон», 1927. 225 стр. 13, 5 x 18,7.

•Суперобложка немецкого издания «Бурной жизни Лазика Ройтшванеца» с надписью: «Еврейский Швейк».

Лейпциг, Цюрих, Мюнхен, начало 1930-х гг.

•Виза времени. Берлин, «Петрополис», 1930. 376 стр. 13, 5 x 19.

•Автограф на «Визе времени» послу СССР в Париже: «Валериану Савельевичу Довгалевскому с сердечным приветом. Илья Эренбург».

•Илья Эренбург дома за работой. Париж, ул. Котантен, 34. 1932.

•День второй. Титульный лист. Париж, 1933, издание автора. 220 стр. 18 x 23. Тираж 400 экземпляров. Экземпляр № 9.