Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник - Сергей Коротков

– Полковник, у вас тут власть и сила. Все в итоге будет, как вы скажете. Но подумайте сами: что будет, если какая-нибудь тварь все-таки заберется в мою лабораторию?

– Если там не будет людей, этой самой твари просто нечего там будет делать, – парировал Кудыкин.

– Вы меня иногда так удивляете, – непривычно жестким голосом сказал Ломакин. – Мутанты, как правило, гораздо любопытнее обычных зверей. Случаев, когда научные помещения подвергались нашествию хищников даже тогда, когда никаких людей там и рядом не было, зафиксированно очень много. С большой долей вероятности ловец или любой другой антропоид разгромит внутри все, включая проводку и весьма нежные элементы конструкции установки. Лабораторию необходимо защищать лучше, чем какие-либо другие вагоны. Я сам готов возглавить оборону!

– Успокойтесь, Феоктист Борисович, – миролюбиво сказал Кудыкин. – Надо защищать – значит, будем защищать.

В итоге остаток коридора между основной частью лаборатории и дырой забили самым разным хламом, а уже за этой баррикадой оборудовали позиции для стрелков. Все оборудование, которое можно было легко демонтировать, сотрудники Ломакина перетаскали в штабной вагон, очень быстро сделав его похожим на склад. Установку огородили со всех сторон, закрыли мягкими матами и замотали брезентом, но все равно Ломакин ходил вокруг, охал, ахал и постоянно обещал за любую ошибку в создании защитного мягкого слоя над хрупкими элементами антенны самые жуткие кары.

Одновременно вокруг поезда тоже кипела работа, словно им предстояло не переночевать в безлюдном месте, а отбить как минимум танковую атаку целой армии.

Кудыкин успевал всюду. Выглядывая в окно, Ломакин видел его раздающим указания по установке противопехотных мин в промежутках между аномалиями, откуда кто-либо мог попытаться подойти к поезду. Переходя из вагона в вагон, чтобы добраться до тепловоза и договориться с машинистом о подключении к лаборатории резервных дизелей, слышал громкий голос полковника где-то на крыше. А вернувшись обратно к вагону лаборатории, застал его дающим указания по организации в баррикаде амбразур для ведения огня.

К тому времени, когда начало темнеть, вагоны бронепоезда походили на хорошо подготовленную к осаде крепость. Впечатленный размахом приготовлений, Ломакин даже пытался узнать, с каким врагом Кудыкин собрался вести ночью настолько масштабные боевые действия, на что полковник, криво усмехнувшись, сказал:

– Дорогой профессор, вы знаете, сколько мы потеряли солдат в прошлом году? Уверен, что нет, поскольку это вас никогда не интересовало. Мы были абсолютно уверены в своей неуязвимости и жестоко за это поплатились. Несколько часов назад мы потеряли восемь человек. Да, это были наемники, а не солдаты регулярной армии. Да, они знали, что идут на риск за хорошие деньги. Но для меня это были подчиненные, за которых я отвечал. И сегодняшние потери для меня ничуть не менее страшны, чем те, что мы понесли в прошлый раз. Я приложу все усилия, чтобы минимизировать потери при любом развития событий.

Ошеломленный речью Кудыкина, Феоктист Борисович промычал в ответ что-то несвязное и отправился проверять динамику роста энергетического потенциала в накопителях. Он, правда, остался при своем мнении относительно того, что принятые полковником меры избыточны, поскольку работающие всю ночь дизельные двигатели все равно будут отпугивать даже самую дерзкую живность.

Но полковник оказался прав, хотя угроза пришла совсем не оттуда, откуда ее ожидали. В первых, еще совсем невесомых сумерках вокруг поезда начали появляться люди. По внешнему виду это были сталкеры, но вели себя они довольно странно: не пытаясь подобраться поближе, чтобы завязать разговор, останавливались на некотором отдалении и просто стояли, словно ждали какой-то общей команды.

После первого же доклада наблюдателей и отдачи необходимых распоряжений, Кудыкин поднялся на обзорную площадку и, взявшись за бинокль, медленно осмотрел непонятно откуда взявшееся «оцепление». Судя по внешнему виду, сталкеры здесь собрались самые разные – от вольных одиночек до небольших групп, принадлежащих самым разным кланам. Но что за цель собрала всех этих людей в одном месте, оставалось непонятным.

Правда, вскоре все выяснилось самым простым и быстрым способом. К штабному вагону подошел крепкий черноусый мужчина в куртке, наброшенной на плечи, как плащ, и, не обращая внимания на повернувшиеся в его сторону пулеметные стволы, помахал Кудыкину белой тряпкой. Тот факт, что он свободно миновал не только аномалии, но и минное поле, говорил о том, что с военными в Зоне сталкер сталкивается не в первый раз.

– Пустить парламентера, – скомандовал по рации полковник.

Затем он спустился в штабной вагон и весело спросил у Ломакина:

– Феоктист Борисович, не желаете принять участие в переговорах с очередным любителем чужих поездов? А то я сам себе потом не поверю, что такое вообще возможно.

– Отчего же не поговорить, – отозвался тот, всем своим видом выражая удивление. – Правду говорят, что история повторяется в виде фарса.

Черноусый мужчина вошел в вагон в сопровождении автоматчика, которого Кудыкин, впрочем, тут же отослал.

– Доброго вечера, – сказал сталкер.

Поздоровавшись в ответ, Кудыкин жестом предложил гостю стул и представился:

– Полковник Кудыкин, командир научной экспедиции центра исследования Зоны. Это профессор Ломакин, ведущий научный специалист. А кто вы такой?

– Я знаю вас, полковник, – степенно ответил черноусый, – как и господина Ломакина. Но не напрягайтесь, мы не встречались раньше лично. Меня же зовите Дрын.

– Давайте сразу к делу… Дрын, – сказал Кудыкин. – Как я понимаю, это ваши люди окружили поезд и хотят, видимо, поживиться на запасах беспомощной экспедиции. Хочу вас заверить, что у меня хватит патронов, чтобы раза три перебить всю вашу ватагу. Надеюсь, я достаточно прозрачно намекнул, что сдаваться мы не собираемся?

Последние слова он произнес с явной издевкой, но сталкер, казалось, не обратил на это ни малейшего внимания.

– Нас не интересует ни ваш поезд, ни ваши припасы, – сказал он, оглаживая рукой усы. – Мы здесь с одной целью: помешать вам окончательно убить Зону.

Кудыкин и Ломакин переглянулись: абсурдность происходящего начала приобретать зловещий смысл.

– Милейший… – начал было Ломакин, но Дрын его перебил:

– Давайте обойдемся без ненужных никому объяснений. За вашими делишками мы следим уже давно. Год назад из-за ваших опытов в Зоне началось страшное, и мы не позволим вам сделать это еще раз. А ваши пулеметы, полковник Кудыкин, здесь никого не напугают. Странно, что вы сами не боитесь после того, как Зона вас здесь закрыла.

– Вы абсолютно ничего не понимаете и несете вздор, милейший Дрын! – резко выпалил Ломакин. – Никто Зону не собирается убивать. Мы приехали ее спасать!

– Тогда вам надо белый колпак с красным крестом, профессор Айболит, – с грубоватой насмешкой сказал Дрын. – Можете друг другу головы морочить. Мое дело было вам ультиматум объявить: попробуете запустить свои приборы – мы взорвем ваш поезд и не оставим в живых никого.

– Серьезное заявление, – сказал Кудыкин. – А есть чем его подкрепить?

– Погодите, полковник, – остановил его профессор. – Уважаемый Дрын, а с чего вы вообще взяли, что мы собираемся запускать здесь какие-то приборы?

– Слухами земля полнится, господин профессор, – с насмешкой ответствовал сталкер. – Я, пожалуй, пойду.

– Нет, погодите! – Ломакин подскочил к Дрыну, буквально нависая над ним, что смотрелось весьма комично. – Значит, вас не удивляет, что Зона якобы заблокировала бронепоезд. Но зачем тогда вы сюда пришли? Ведь Зона, как выяснилось, сама может о себе позаботиться!

– В прошлый раз не смогла, – напомнил усач. – И сколько из-за этого народу за год пропало – никаким бронепоездом не измерить.

– И как долго вы собираетесь держать нас в осаде? – спросил Кудыкин. – Уехать мы все равно не можем.

– Давайте не будем горячиться, – вдруг сбавил тон Ломакин. – Если вы уделите мне десять минут, я готов вам все объяснить предельно честно и без задних мыслей. Проверить мою правдивость вы сможете, сопоставляя мои слова с фактами, о которых знаете сами.

– Отчего же не поговорить? – согласился Дрын. – Времени у нас много, заскучать еще успеем. Валяйте, профессор, убедите меня в своей безобидности для Зоны. Только обождите пару минут – мне надо своим сигнал подать, что со мной все в порядке. Полковник, можно мне подняться на крышу вашего вагона?

Кудыкин сделал вежливый жест в сторону лестницы и сам проследовал за Дрыном наверх. Оказавшись на обзорной площадке, сталкер восхищенно поцокал языком, оглядывая сверху все вагоны бронепоезда, а затем сделал несколько затейливых жестов руками в сторону людей, продолжающих стоять справа и слева от состава.