Все страхи мира - Том Клэнси

— Готов к запуску. Расстояние — шестнадцать тысяч. «Птички» в режиме поиска.

Дисплей перед Джексоном подтвердил заявление Шреддера. Гудки в наушниках сообщили, что первая ракета готова к запуску. Он нажал на кнопку спуска, подождал секунду и нажал еще раз.

— Что за черт? — воскликнул Майкл, «Лобо», Александер в кабине своего истребителя, летящего на расстоянии полумили.

— Неужели не понимаешь? — резким голосом одернул его Санчес.

— В небе все чисто. Я не вижу никого вокруг.

Джексон закрыл глаза, стараясь не быть ослепленным желто-белым пламенем выхлопа, вырывающегося из хвостовых дюз двух ракет. Они стремительно набирали скорость, удаляясь от истребителя, превысив три тысячи миль в час — почти миля в секунду. Джексон следил за тем, как ракеты мчались к цели, и одновременно развернул свой «Томкэт», приготовившись произвести второй залп, если два первых «Феникса» по какой-то причине не уничтожат противника.

Арабов снова взглянул на приборы. Ничего необычного. Приборы обнаружения опасности показали всего лишь действие поисковых радиолокаторов — правда, один исчез несколько минут назад. Если не принимать этого во внимание, тренировочный полет оказался поразительно спокойным. Самолеты двигались по прямой по направлению к точке, неподвижной в пространстве. Приборы обнаружения опасности не заметили излучения радиолокационной системы НВО, следившей за ним и его звеном из четырех истребителей на протяжении последних пяти минут. Но в это мгновение на приборной панели вспыхнул сигнал — приборы обнаружили мощное излучение наводящего радара «Феникса».

Ярко-красная лампочка опасности вспыхнула на панели, и резкий визг едва не оглушил Арабова. Он взглянул на приборы. Они функционировали нормально, но дело было не в них — и тут он начал поворачивать голову. Майор успел заметить желтый язык пламени, призрачный дым выхлопа ракеты в свете звезд и ослепительную вспышку.

«Феникс», нацеленный на правую пару МИГов, взорвался всего в нескольких футах от них. Боеголовка весом в сто тридцать пять фунтов наполнила воздух осколками, летящими с огромной скоростью. Они изрешетили оба истребителя. То же самое произошло и с левой парой. В воздухе образовалось раскаленное облако взорвавшегося топлива и обломков самолетов. Три пилота-ливийца погибли мгновенно. Пиропатрон выбросил майора Арабова в катапультируемом кресле из разваливающегося истребителя, и его парашют открылся всего в двухстах футах от морской поверхности. Потеряв сознание от шока при катапультировании, русский майор был спасен системами, предвидевшими это. Спасательный жилет мгновенно наполнился воздухом, и воротник жилета удерживал голову летчика над поверхностью воды. Радиопередатчик, работающий на СВЧ, начал подавать призывы о помощи ближайшему спасательному вертолету, и мощная сине-белая мигалка вспыхнула в темноте. Вокруг Арабова на поверхности моря были всего лишь несколько крошечных островков горящего топлива, и ничего больше.

Все это произошло на глазах у Джексона. Вполне возможно, что он установил рекорд всех времен — четыре самолета уничтожены одним ракетным залпом. Но для этого не потребовалось никакого мастерства. Как и в Ираке, эти МИГи даже не подозревали о его присутствии. Любой молокосос, в первый раз севший за штурвал истребителя, добился бы того же. Это было убийство, а не война. Какая война? — спросил он себя, — разве идет война? — и не мог понять даже почему.

— Сбил четыре МИГа, — передал он по радио. — Стик, говорит Спейд, сбил четырех. Возвращаюсь на позицию. Нуждаюсь в топливе.

— Понятно, Спейд, танкеры на подлете. Записываем, ты сбил четырех.

— Послушай, Спейд, объясни мне, что здесь происходит? — спросил лейтенант Уолтерс.

— Если бы я сам знал, Шреддер.

Неужели я только что сделал первый выстрел в новой войне? Какой войне?

Несмотря на все недовольные восклицания Кейтеля, гвардейский танковый полк оказался отличной воинской частью. Его боевые танки Т-80 немного походили на игрушки со своими отражательными бронепанелями, укрепленными на башне и корпусе, но это были низкосидящие угрожающе выглядевшие боевые машины, а поразительно длинные стволы 125-миллиметровых пушек не оставляли никаких сомнений в их предназначении. Мнимая инспекционная группа двигалась в расположении полка группами по три человека. Перед Кейтелем стояла самая опасная задача, поскольку он сопровождал командира полка. Кейтель, он же «полковник Иваненко», посмотрел на часы, следуя за настоящим русским полковником.

Всего в двух сотнях метров Гунтер Бок и два других бывших офицера Штази подошли к экипажу одного из танков. Танкисты готовились занять места внутри своей машины, когда к ним подошли офицеры.

— Стоп! — скомандовал один из полковников.

— Слушаюсь, — ответил младший сержант — командир танка.

— Спуститесь вниз. Мы хотим осмотреть ваш танк.

Командир боевой машины, стрелок и водитель выстроились перед своим танком, а в это время остальные экипажи занимали свои места внутри боевых машин. Бок подождал несколько секунд, пока не захлопнулись люки соседних танков, и застрелил всех троих танкистов из своего пистолета с глушителем. Трупы быстро затащили под танк. Бок взобрался внутрь, сел в кресло стрелка и осмотрел ручки управления, как его учили. Меньше чем в тысяче двухстах метрах перед ним, боком к нему, выстроилось не меньше пятидесяти американских танков M1A1, экипажи которых тоже занимали свои места.

— Подается энергия, — сообщил по внутренней связи водитель. Дизельный двигатель танка заработал одновременно с двигателями остальных.

Бок переключил рычаг заряжения на указатель «бронебойный подкалиберный снаряд со стабилизаторами» и нажал на кнопку. Автоматически открылся замок танковой пушки. Сначала снаряд и вслед за ним метательный заряд были помещены внутрь зарядика, и затвор закрылся. Пока все идет хорошо, подумал Бок. Далее он посмотрел в прицел и выбрал американский танк, ярко освещенный прожекторами, — это делалось для того, чтобы всякий посторонний, оказавшийся в расположении бригады, был тут же обнаружен. Луч лазера выдал информацию, о расстоянии до цели, и Бок поднял ствол орудия до требуемой высоты. Скорость ветра он оценил как равную нулю — ночь была тихой. Затем Бок посмотрел на часы, подождал, когда секундная стрелка коснется двенадцати, и нажал на спуск. Бока качнуло назад. Через две трети секунды снаряд врезался в башню американского танка. Результат был впечатляющим. Он попал в боеприпасы, находящиеся в задней части башни. Сорок снарядов мгновенно взорвались. Вентиляционные панели выпустили значительную часть раскаленных газов вверх, однако защитные противопожарные люки внутри танка были уже выбиты при взрыве снаряда, и экипаж превратился в пепел прямо в своих сиденьях, когда их танк, стоивший два миллиона долларов, стал пятнистым зелено-коричневым вулканом, извергнувшим столб огня вместе с двумя другими танками, расположенными рядом.

В сотне метров от Т-80, в котором сидел Бок, командир полка остановился на середине фразы и повернулся в сторону взрыва, не веря своим глазам.

— Что происходит? — успел произнести он, прежде чем Кейтель выстрелил ему в затылок.

Тем временем Бок уже попал вторым снарядом в двигательное отделение еще одного американского танка и заряжал в пушку третий. Прежде чем первый американский стрелок успел приготовиться к стрельбе, пылали уже семь М1А1. Огромная башня танка повернулась в сторону советских машин; командиры отдавали команды своим стрелкам и водителям. Бок заметил вращающуюся башню и прицелился в нее. Посланный им снаряд пролетел далеко с левой стороны, но попал в другой американский «Эйбрамс», находившийся позади первого. Американский стрелок промахнулся, потому что у него дрожали руки. Тут же в зарядник его орудия скользнул второй снаряд, и через два танка от Бока Т-80 превратился в груду обломков. Гюнтер решил не связываться с этим американцем.

— На нас напали! Открыть огонь! Открыть огонь! — кричали «советские» командиры танков в свои микрофоны. Кейтель подбежал к машине управления огнем.

— Я — полковник Иваненко. Ваш командир убит — переходите в атаку! Кончайте с этими сумасшедшими мерзавцами, пока у нас еще остался полк!

Начальник штаба заколебался, совершенно не понимая, что происходит. Но он слышал звуки артиллерийской стрельбы, да и приказывал ему полковник. Он поднял радиопередатчик, включился в цепь командира батальона и дал команду.

Как и следовало ожидать, наступило короткое замешательство. Уже горело десять американских танков, но четыре вели ответный огонь. Затем вся линия советских танков открыла стрельбу, и три из этих четырех американских танков взорвались. Те, что были закрыты первым рядом, открыли огонь сквозь облако дыма и начали маневрировать, главным образом задним ходом. В этот момент советские танки двинулись вперед. Кейтель с восхищением смотрел на продвигающиеся вперед стальные громады. Семь танков Т-80 остались на месте, из них четыре горели. В тому моменту, когда советские танки пересекли линию, где еще совсем недавно стояла стена, разделяющая Берлин на две части, взорвались еще два.