Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как видите, дорогая, наш профессор гораздо мягче и снисходительнее относится к Риму, нежели я. И тем не менее он прав, говоря о том, что современные церковники искренне убеждены во вредности и ошибочности этих документов. Это и понятно. Ведь на протяжении долгих веков Библия Константина была для них истиной в последней инстанции. Нет на свете более внушаемых людей, чем те, кто призван внушать.
— Он просто хочет сказать, — вставил Лэнгдон, — что мы поклоняемся богам наших отцов.
— Я просто хочу сказать, — возразил Тибинг, — что почти все, чему учили нас отцы о Христе, есть ложь и фальшивка. Как и все эти россказни о чаше Грааля.
Софи перевела взгляд на цитату да Винчи. «Слепое невежество сбивает нас с пути. О! Жалкие смертные, раскройте глаза!» Тибинг потянулся к книге и начал перелистывать ее.
— И наконец, прежде чем я покажу вам рисунок да Винчи с изображением Грааля, хотел бы, чтоб вы взглянули на это. — Он открыл альбом с цветной иллюстрацией на развороте. — Вы, разумеется, узнаете эту фреску?
Да он никак шутит! Софи смотрела на самую знаменитую фреску всех времен — «Тайная вечеря». Легендарная роспись, которой да Винчи украсил стену собора Санта-Мария дела Грацие неподалеку от Милана. На ней был изображен Христос со своими учениками. Он объявлял о том, что кто-то из них предал Его.
— Да, конечно, мне хорошо знакома эта фреска.
— Тогда, может, вы согласитесь сыграть со мной в одну игру? Закройте глаза на минутку.
Софи несколько растерялась, но закрыла глаза.
— Где сидит Иисус? — спросил Тибинг.
— В центре.
— Отлично! А что за пищу преломляют и едят Христос и Его ученики?
— Хлеб. — Это же очевидно!
— Прекрасно. А что пьют?
— Вино. Они пьют вино.
— Замечательно, просто великолепно. Ну и, наконец, последний вопрос. Сколько на столе бокалов для вина?
Софи задумалась, понимая, что это вопрос с подвохом. А после трапезы Христос взял чашу с вином и разделил ее со своими учениками.
— Одна чаша, — ответила она. — Сосуд. — Чаша Христова. — Христос передавал из рук в руки один-единственный сосуд с вином, как бы подчеркивая тем самым, что все христиане должны объединиться.
Тибинг вздохнул.
— А теперь откройте глаза.
Она повиновалась. Тибинг загадочно улыбался. Софи взглянула на иллюстрацию и, к своему изумлению, обнаружила, что у каждого за столом была чаша с вином, в том числе и у Христа. Тринадцать чаш. Мало того, все они были маленькие, без ножки и сделаны из стекла. Никакого особенного сосуда на картине не оказалось. Никакой чаши Грааля.
Тибинг хитро сощурился:
— Немного странно, вам не кажется, что в Библии и наиболее распространенных легендах этот момент связывают с появлением чаши Грааля? А да Винчи словно забыл об этом и такую чашу не нарисовал.
— Уверена, искусствоведы должны были это заметить.
— Вы удивитесь, узнав, что некоторые странности в рисунках и картинах Леонардо сознательно обходились учеными и искусствоведами. А что касается этой фрески, то она и есть ключик пониманию тайны Грааля. И в «Тайной вечере» да Винчи он перед нами словно на ладони.
Софи впилась взглядом в иллюстрацию.
— Так, получается, эта фреска говорит нам, что на самом деле представляет собой чаша Грааля?
— Не что, — прошептал в ответ Тибинг. — Скорее кто. Дело в том, что Грааль никакой не предмет. На самом деле это… лицо вполне одушевленное.
Глава 56
Софи изумленно смотрела на Тибинга, затем перевела взгляд на Лэнгдона:
— Святой Грааль — это человек?
Лэнгдон кивнул:
— Да, женщина.
Судя по выражению лица Софи, она категорически отказывалась в это верить. Что ж, и у него самого была в точности такая же реакция, когда он впервые услышал об этом. Лишь позже, поняв скрытую за Граалем символику, он уверовал в эту теорию.
Тибинг словно прочитал его мысли.
— Возможно, пришел черед символиста объяснить нам кое-что? — Подойдя к столу, он взял чистый лист бумаги и положил его перед Лэнгдоном.
Тот достал из кармана авторучку.
— Софи, вам наверняка должны быть знакомы современные символы, обозначающие мужское и женское начала. — И он нарисовал известные всем мужской символ ♂ и женский ♀.
— Да, конечно, — кивнула она.
— Изначально, — продолжил он, — мужское и женское начала изображались совсем другими символами. Многие люди ошибочно думают, что мужской символ произошел от щита и копья, а женский представляет собой не что иное, как зеркало, где отражается красота. Но на самом деле символы эти происходят от древних астрономических обозначений божественной планеты Марс и планеты Венера.
И Лэнгдон изобразил на листе бумаги еще один знак.
— Этот символ изначально обозначал мужчину, — сказал он Софи. — Напоминает рудиментарный фаллос.
— Вот именно, — согласилась с ним Софи.
— Так оно и было, — подтвердил Тибинг. Лэнгдон продолжил:
— Символ этот известен под названием клинок, или меч, и призван подчеркивать агрессивность и мужественность. Кстати, этот же похожий на фаллос символ до сих пор используется в шевронах военной формы для обозначения чина.
— Да уж! — усмехнулся Тибинг. — Чем больше у тебя пенисов, тем выше твой чин. Парни — они всегда парни.
Лэнгдон едва заметно поморщился.
— Как можно заметить, женский символ являет полную противоположность мужскому. — Он изобразил на листке еще один знак. — И этот символ получил название сосуд.
Софи удивленно взглянула на него. Лэнгдон понял, что ей удалось уловить связь.
— Сосуд, — продолжил он, — напоминает чашу или вазу, но, что гораздо важнее, лоно женщины. Символ этот призван подчеркивать женское начало, женственность, плодородие. — Теперь Лэнгдон смотрел прямо ей в глаза. — Так вот, Софи, легенда говорит о том, что святой Грааль есть не что иное, как сосуд, чаша. Но это описание Грааля, упор на сходство с сосудом, — на самом деле аллегория, призванная защитить тайну истинной природы Грааля. Иными словами, легенда использует сосуд в качестве метафоры. А за этой метафорой стоит нечто более значимое.
— Женщина, — сказала Софи.
— Именно! — Лэнгдон улыбнулся. — Грааль есть не что иное, как древний символ женственности, он символизирует священное женское начало и богиню. Но со временем, как вы понимаете, значение это было утрачено, и тут уж на славу постаралась Церковь. Власть женщины, ее способность дарить жизнь, некогда считалась священной. Но она представляла угрозу подъему и возвышению новой Церкви, где всегда доминировал мужской образ, главенствовало мужское начало. И вот церковники стали демонизировать священное женское начало, называть женщин нечистыми. Именно человек, а никакой не Бог придумал концепцию первородного греха. Ева вкусила от яблока и
