Всемирная история: в 6 томах. Том 3: Мир в раннее Новое время - Коллектив авторов История

Существовало определенное противоречие между схоластически церковным характером созданных в Москве школ и значительным светским контингентом обучавшихся в них лиц. Для них полученные знания часто имели ограниченный диапазон практического применения. Поэтому кадры государственного аппарата (приказные люди) обретали навыки и знания в основном в приказах, в процессе ученичества.

Школы появились в обстановке острой идейной борьбы, поскольку многим они представлялись латинством, не совместимым с православными традициями. «Русь, чего это тебе захотелось немецких поступков и обычаев!», — восклицал протопоп Аввакум. «Мудроборцы» отстаивали ненужность схоластического обучения и знания иных кроме славянского языков. Боязнь латыни объяснялась воинственным отношением православия к Риму и католицизму, соответственно книги, написанные на латыни, считались «ложными», еретическими. По этой же причине не одобрялся и польский язык. Желающие их знать (а такие люди все же встречались) обучались тайно, под страхом наказания. Официальное обучение латыни и польскому языку, поддержанное светскими и церковными властями, стало рискованным новшеством второй половины XVII в. Оно было вызвано не столько желанием перенять чуждую науку, сколько необходимостью иметь людей, разбирающихся в «западной учености» в связи с быстрым преодолением изоляции России от других стран. Прежние попытки сделать это путем обучения за границей потерпели неудачу. Теперь, при царевне Софье, сложилась партия «латинствующих», которая доказывала первенствующее значение латыни над греческим языком, «грекофилы» же во главе с патриархом Иоакимом утверждали обратное.

В Москве появились люди, ратовавшие за новые формы и новое содержание обучения, занимавшиеся учительством и писавшие сочинения, популяризировавшие знания о Боге, мире и человеке. Это учитель детей царя Алексея Михайловича Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Карион Истомин, Епифаний Славинецкий и др. В 1679 г. Полоцким была создана Верхняя типография, расположенная в царском дворце и не зависевшая от патриарха. «Латинствующие» своим поэтическим творчеством в стиле барокко впервые специально творили образы и метафоры для создания имиджа царской власти, в первую очередь власти «просвещенной», что, например, было особенно важно для царевны Софьи — женщины у власти, не имевшей дотоле своего благочестивого «образа».

Падение Софьи в 1689 г. привело к недолгой победе грекофилов во главе с патриархом Иоакимом над латинствующими. Церковный собор 1690 г. запретил произведения Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева.

Обращение к мирской жизни в культуре XVII в. принято называть ее «обмирщением». Древнерусская книжность в XVII в. преодолела отношение к писанию литературных текстов как к сакральному процессу, в который не должно проникать ничего суетного и мирского. Даже самые яростные поборники старины — протопоп Аввакум и его соратник Епифаний — создали тексты, превзошедшие все мыслимые пределы новизны — тексты автобиографического характера. «Житие» Аввакума стало первым широко известным русским произведением автобиографического жанра, который он самостоятельно создал, используя страстный, полемический разговорный язык своего времени. Независимо от него начал писать о своих страданиях и Епифаний.

Новым литературным жанром явились сатирические повести, высмеивавшие пьянство и лицемерие духовенства, судебную волокиту и взяточничество судей. Появились повести и иного характера — с драматическими перипетиями и острым сюжетом. Они в большом количестве переводились с польского. Тенденция развития светского направления в литературе проявила себя уже в конце XV в., однако оказалась прерванной церковными репрессиями; в XVII в. противодействие ее противников уже не могло сыграть решающей роли.

Процессы обмирщения проявились и в архитектуре, и в живописи. Каменные архитектурные сооружения второй половины XVII в. отличаются большой декоративностью — «узорочьем». Они украшены затейливыми, непохожими друг на друга наличниками, многоцветными изразцами, резными деталями из белого камня и фигурного кирпича и имеют нарядный вид. В конце XVII в. стал особенно популярным стиль московского (или «нарышкинского») барокко, образцом которого считается московская церковь в Филях. Продолжало развиваться в таких же узорочных формах и деревянное зодчество, например, не сохранившийся до наших дней архитектурный шедевр — дворец царя Алексея Михайловича в подмосковном селе Коломенском.

Новым жанром в живописи стала парсуна — портретное изображение в иконописном стиле. Яркие фрески ярославских мастеров оказались насыщены изображениями деталей обыденной жизни. Виднейшим придворным иконописцем конца XVII в. был Симон Ушаков. В его произведениях ясно виден отход от традиций древнерусской живописи и увлечение реалистическим изображением: он стремился дать объемность в написании лиц, показать игру света и тени, использовать элементы перспективы. Ушаковым был написан трактат о живописи («Послание к любителю иконного писания»), в котором он теологически обосновывал свои взгляды на изменение в иконописной манере изображения. Его произведение на эту тему не было единственным, ранее об этом же писал малоизвестный живописец Иосцф Владимиров. Свои новаторские взгляды этим иконописцам приходилось отстаивать от нападок и обвинений в отсутствии благочестия со стороны любителей старины.

Все представители дома Романовых, включая и Петра Алексеевича, были знатоками придворной музыки и церковного пения. Церковное пение и знание распевов являлось обязательным компонентом в обучении детей. При дворе Федора Алексеевича, имевшего огромную нотную библиотеку, модным нововведением, привнесенным поляками и украинцами, стало партесное пение, т. е. пение на несколько голосов (партий). Мастера этого пения начали пользоваться новой нотной системой — пятилинейной, с нотными знаками, отдаленно похожими на современные. В духе барокко выдержаны многочисленные полифонические произведения композиторов последней четверти XVII в., наиболее известным из которых был Н. Дилецкий. Ему принадлежит трактат под названием «Идея грамматики мусикийской».

В 1672 г. по инициативе царя Алексея Михайловича состоялась первая театральная постановка («комедия») «Артаксерксово действо» (по сюжету библейской Книги Есфирь), поставленная с помощью пастора лютеранской кирхи И. Грегори. Она имела огромный успех, и в дальнейшем придворный театр поставил множество пьес, отличавшихся разнообразием и оригинальностью, которые, однако, имели возможность смотреть лишь царская семья и узкий круг придворных.

Московские приказы (в первую очередь Посольский и Оружейная палата) были влиятельными культурными центрами, в них работали грамотные подьячие, интересовавшиеся новинками литературы, живописи, техники, некоторые из них сами занимались литературным творчеством и переводами с иностранных языков. Существовали культурные центры и в провинции. Так, в сибирском Тобольске развернулась деятельность мелкого дворянина и человека многих замечательных талантов, поклонника европейских наук С.У. Ремезова (1642 — ок. 1720). Вместе с сыном он занимался картографированием Сибири (его карты составляют три объемных атласа), описанием и изучением ее народов, историей ее колонизации. Все свои труды Ремезов самостоятельно иллюстрировал.

Внутреннее развитие средневековой русской культуры в широком смысле этого слова в XVII в. перешло на такой уровень, когда многим россиянам стала не очень страшна, в общих чертах понятна, и, главное, интересна западноевропейская культура. Ее хотели лучше узнать, зачастую затем, чтобы с ней крепко поспорить, но также и затем, чтобы взять ее себе на вооружение. Последнее особенно проявилось в создании новой придворной культуры с ее ориентацией на Польшу и начавшимся разрывом с народными традициями.

XVII век — «новые период» российской истории?

Семнадцатый век было принято называть «новым» или «переходным» периодом в русской истории. «Новым» его назвал В.О. Ключевский, поскольку находил в нем серьезные социально-политические изменения: смену боярской власти властью «нового класса» — дворянства, паденйе значения Боярской думы и усиление самодержавия. Из работ Ключевского понятие о XVII в. как о «новом периоде» почерпнул В.И. Ленин, но он вложил в него иной, экономический смысл. Ленина интересовал генезис капиталистического производства в России, и он видел его зарождение «приблизительно с XVII века». Вслед за ним советские историки определяли XVII в. как «период складывания общероссийского рынка», т. е. переход от натурального хозяйства к рыночному, образование первых мануфактур, иначе говоря, переход к капитализму. Однако радикальных перемен политического устройства по сравнению с XVI в. не произошло, не снизилось до конца XVII в. и значение Боярской думы. Также не обнаруживаются существенные изменения в сфере производства и потребления, в свою очередь тяжелые экономические последствия Смутного времени и усиление крестьянской крепостной зависимости указывают на слабость предпосылок для развития капиталистических отношений. Зачатки крупного производства (как, например, железоделательные заводы) поддерживались казной и в первую очередь имели значение для вооружения армии.