Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— Перерыв, — сказал Гарри. Он закрыл глаза и погрузился в размышления.

В сталинской России о Западе рассказывали и более страшные вещи, которые совершенно не соответствовали действительности. Впрочем, вряд ли сторонники чистоты крови стали бы придумывать откровенные небылицы... или стали бы? «Ежедневный пророк» с радостью раздувал слухи... но, опять таки, когда они зашли слишком далеко, как например в статье о его помолвке с Уизли, их одёрнули, и даже им самим стало неловко...

Гарри открыл глаза и встретил пристальный, ожидающий взгляд Драко.

— И когда ты спросил, пришло ли время тебе присоединиться к Дамблдору — это была всего лишь проверка?

Драко кивнул.

— А перед этим ты сказал, что мои доводы звучат разумно...

— И это действительно так, — сказал Драко. — Но я не знаю, могу ли я доверять тебе. Собираетесь ли вы пожаловаться на то, что я проверял вас, мистер Поттер? Одурачил вас? Подталкивал к чему-то?

Гарри понимал, что должен с улыбкой признать поражение, но был для этого слишком расстроен.

— Ты прав, это честно. И мне не на что жаловаться, — сказал он вместо улыбки. — А что на счёт Того-Кого-Нельзя-Называть? Не так плох, как его выставляют?

На лице Драко явственно проступила горечь.

— Ты думаешь, что всё это просто выдумки, чтобы показать сторону отца в хорошем свете, а сторону Дамблдора в плохом, и что сам я верю в это лишь потому, что так мне рассказывал отец.

— Такое тоже возможно, я обязан рассмотреть все варианты, — спокойно ответил Гарри.

Драко заговорил тихо и с напряжением:

— Они знали. Мой отец знал, и его друзья знали. Они знали, что Тёмный Лорд — зло. Но он был их единственным шансом против Дамблдора! Единственным волшебником, способным сражаться с ним на равных! Некоторые Пожиратели Смерти, вроде Беллатрисы Блэк, также были настоящими злодеями. Но отец не из их числа, просто ему и его друзьям не оставили выбора, Гарри. Им пришлось этим заниматься, иначе бы Дамблдор захватил мир. Тёмный Лорд оставался единственной надеждой!

Драко в упор смотрел на Гарри. Гарри встретил этот взгляд, пытаясь размышлять. Никто и никогда не думает о себе как о злодее — за исключением, может быть, Волдеморта или Беллатрисы, но точно не Драко. То, что Пожиратели Смерти — плохие парни, не подлежит сомнению. Вопрос в том, один ли злодей в этой истории, или всё же два...

— Я не убедил тебя, — сказал Драко. Он выглядел встревоженным и немного рассерженным, что для Гарри было совсем не удивительно — Драко, судя по всему, искренне верил в то, что рассказал.

— А должен был? — спросил Гарри, не отводя взгляда. — Должен ли я поверить во всё это, только потому, что в это веришь ты? Являешься ли ты уже достаточно сильным рационалистом, чтобы твои убеждения могли служить для меня весомыми доказательствами, только потому что ты бы вряд ли поверил во что-нибудь ложное? Когда я встретил тебя, ты не был настолько сильным. Всё то, о чём ты мне рассказал — размышлял ли ты об этом после того, как в тебе проснулся учёный, или это просто убеждения, с которыми ты вырос? Можешь ли ты, смотря мне в глаза, поклясться честью Дома Малфоев, что, если в сказанном тобой была хоть капля лжи, небольшое преувеличение, которое делает какой-то из поступков Дамблдора хуже, чем он есть на самом деле, то ты бы её заметил?

Драко уже собирался открыть рот, но Гарри его остановил.

— Нет. Не отвечай, не пятнай честь Дома Малфоев. Ты ещё не настолько силён, и ты должен это понимать. Послушай, Драко, я и сам начал замечать некоторые тревожные факты, ничего конкретного или определённого, только логические выводы, гипотезы и ненадёжные свидетельства... И в твоём рассказе тоже нет ничего определённого. У Дамблдора могли быть весомые причины для того, чтобы отложить битву с Гриндевальдом на несколько лет — хотя причины эти должны быть очень серьёзными, особенно если принимать во внимание то, что происходило в магловском мире... и тем не менее. Знаешь ли ты о каком-нибудь безусловно злом деянии, которое точно совершил Дамблдор, таком, чтобы у меня не осталось сомнений?

Драко резко вдохнул.

— Ладно, — сказал он срывающимся голосом. — Я скажу тебе, что сделал Дамблдор.

Из складок мантии Драко появилась палочка. Он попытался произнести «Квиетус», а затем ещё раз, но даже со второй попытки, не смог справиться с произношением, поэтому Гарри достал свою палочку и сотворил заклинание вместо него.

— Однажды, — хрипло сказал Драко, — жила была девочка, и звали её Нарцисса, и она была самой красивой, самой умной и самой хитрой девочкой, которая когда-либо попадала на факультет Слизерин. Мой отец полюбил её, и они поженились. И она не была Пожирателем Смерти, она ни с кем не сражалась, она всего лишь любила моего отца.

Драко замолчал, слёзы покатились из его глаз.

Гарри почувствовал тошноту, он должен был обратить на это внимание, заметить гораздо раньше, что Драко никогда не рассказывал о своей матери.

— Она... случайно оказалась на пути проклятья?

Голос Драко поднялся до крика:

— Дамблдор сжёг её заживо в её собственной спальне!

* * *

В классе, освещённым мягким серебряным светом, один мальчик смотрел на другого, а тот всхлипывал и яростно вытирал глаза рукавами мантии.

Гарри было сложно сохранять спокойствие и воздерживаться от поспешных выводов, рассказ Драко был слишком насыщен эмоциями, одна часть его хотела заплакать от жалости, а другая знала, что это неправда...

«Дамблдор сжёг её заживо в её собственной спальне!»

Это...

...совсем не в стиле Дамблдора...

...но если это возражение слишком часто оказывается единственным, начинаешь сомневаться в надёжности концепции «стиля» как таковой.

— Это, это должно быть ужасно больно, — сказал Драко, с дрожью в голосе. — Отец никогда не говорит об этом, и не вздумай поднимать эту тему в его присутствии. Но мне рассказал мистер Макнейр — в её спальне остались царапины от ногтей, когда она билась в агонии, сгорая заживо. Вот, что задолжал Дамблдор роду Малфоев, и за это он заплатит своей жизнью!

— Драко, — Гарри позволил горечи просочиться в свой голос, потому что говорить спокойно сейчас было бы неправильно. — Я сожалею, и прости меня за то, что спрашиваю, но я должен знать, как ты узнал, что это Дамбл...

— Дамблдор сказал отцу, что он это сделал, что это — предупреждение! Но отец не мог дать показания под Сывороткой правды, потому что он окклюмент. Он не смог даже начать судебное разбирательство против Дамблдора — союзники отца не поверили ему, после того как Дамблдор публично заявил о своей непричастности. Но мы знаем, Пожиратели Смерти знают, у отца не было причин врать, отец хотел мести убийце Нарциссы, Гарри, неужели ты не понимаешь? — исступлённо воскликнул Драко.