Военные мемуары - Единство 1942-1944 - Шарль Голль

2. Кроме того, я отметил, что отправка текста этого документа в Алжир, его изучение там и сообщения о принятых решениях потребовали бы более длительного срока, чем тот, который был установлен...

3. Я заявил, что дух меморандума напомнил живо мне об эпохе Фашоды...

4. Я заметил, что право объявлять военное положение принадлежит в соответствии с соглашениями Литтлтон - де Голль французскому территориальному командованию, а не английскому.

Я подчеркнул, впрочем, что положение в Ливане ни в какой мере не оправдывало введения подобного режима.

5. Что касается отозвания Эллё, я сказал, что этот вопрос Комитетом в принципе решен, но что практически осуществлен он будет только тогда, когда Комитет сочтет это уместным.

Относительно освобождения интернированных, я заметил... что преисполнен наилучших намерений в этом отношении, но что методы англичан меня парализуют

6. Относительно предложения о созыве трехсторонней конференции я заявил, что мы намерены обсуждать свои дела с ливанцами без посредников.

7. Комитет должен выразить свое мнение по поводу всего этого. Мое мнение таково: мы можем ответить отказом, заявить, что, не имея возможности воспрепятствовать произволу и незаконному вмешательству англичан, мы временно уйдем и эвакуируем наш персонал. Такое решение позволило бы нам сохранить национальное достоинство и теоретически сохранить за собой наши права.

Но такое решение привело бы к окончательной потере Леванта, ибо ливанское общественное мнение, которое, как я уже вам говорил, сейчас очень чувствительно к вопросам национальной чести, расценило бы наш уход как нежелание ликвидировать последствия насильственного и противозаконного в их глазах акта...

С другой стороны, мы были бы дискредитированы, если бы предоставили Англии возможность самой выпустить на свободу правительственный персонал и восстановить конституционные свободы.

Вот почему, несмотря на одиозность английских требований, я считаю, что мы должны сами сделать великодушный жест, которого ждет от нас Ливан, предав инцидент забвению и ликвидировав его последствия.

Взвесив все обстоятельства и повидав сегодня Риада Сольха, я пришел к выводу, что мое положение здесь позволяет мне это сделать от имени Комитета, не причинив ущерба французскому престижу.

Пусть Комитет решает. Жду срочных инструкций.

Телеграмма Комитета национального освобождения генералу Катру, в Бейрут

Алжир, 21 ноября 1943

Ваши телеграммы были переданы Комитету сегодня утром. Комитет считает:

1) инцидент необходимо срочно урегулировать;

2) урегулирован он должен быть исключительно между Францией и Ливаном без всякого вмешательства англичан;

3) мандат остается в силе, равно как и наши обязательства в отношении независимости, которая будет закреплена заключением франко-ливанского договора;

4) конституционный режим будет восстановлен при первой же возможности, учитывая, однако, что любое решение парламента, идущее вразрез с мандатом, будет аннулировано генеральным делегатом;

5) на такой основе комитет принимает ваши рекомендации...

6) что касается Эллё, сообщите ваше мнение о том, какое следует принять решение после того, как инцидент будет урегулирован.

Коммюнике Комитета национального освобождения

Алжир, 21 ноября 1943

Комитет ознакомился с последними донесениями и предложениями генерала Катру относительно урегулирования ливанского инцидента и констатирует, что в стране царит полный порядок.

Комитет решил принять предложение генерала Катру о восстановлении Бехара эль Хури на посту президента Ливанской республики и предложил специально направленному государственному комиссару обсудить с ним меры, необходимые для скорейшего восстановления конституционного режима в Ливане. Французскому генеральному и полномочному делегату Эллё предложено прибыть в Алжир для консультаций.

Комитет принял также решение освободить из заключения бывших ливанских министров, занимавших свои посты на 8 ноября с. г.

Комитет подтвердил свое прежнее намерение начать переговоры с правительством Сирийской республики, необходимые для согласования существования французского мандата с режимом независимости, обещанным Францией государствам Леванта в заявлениях, сделанных в 1941. Сразу же после восстановления конституционной жизни в Ливане аналогичные переговоры будут начаты с бейрутским правительством.

Телеграмма Пьера Вьено Комитету национального освобождения, в Алжир

Лондон, 24 ноября 1943

Во время моей вчерашней беседы с сэром Орми Сарджентом я самым решительным образом обратил внимание моего собеседника на всю опасность действий, предпринимаемых английским правительством в ливанском вопросе, и прежде всего сослался на ультиматум, предъявленный Кэйзи генералу Катру спустя 48 часов после прибытия последнего в Бейрут.

Нет необходимости повторять здесь доводы, которые я привел и которые разумеются сами собой. Однако я развивал их с убедительностью, которую в этой ситуации придает им всеми признаваемый здесь факт моей личной приверженности делу франко-английского согласия.

Мой собеседник довольно слабо отстаивал позицию, занятую английским правительством, и у меня сложилось впечатление, что принятие столь грубых мер в отношении нас инспирировано Черчиллем, а не английским министерством иностранных дел.

Вот причины, которыми, на мой взгляд, продиктована английская позиция.

1. Тревога, внушаемая Англии реакцией арабского мира. Тут английская политика играет с огнем... Английское правительство... могло бы просто отмежеваться от нас... Однако вместо того, чтобы ограничиться заботами о сохранении своего престижа, оно полагало, что представился случай приумножить его за наш счет.

2. Английское правительство сомневалось в том, что Эллё действовал без инструкций. Оно считало, что безрассудный сигнал был подан Комитетом и, в особенности, де Голлем...

Та настойчивость, с которой сэр Орми Сарджент излагал мне это обстоятельство... со всей очевидностью означает, что английское правительство ошибалось относительно происхождения кризиса и что сэр Орми Сарджент сожалеет о том, что эта ошибка повлекла за собой столь грубые и поспешные меры...

3. Личное предубеждение Черчилля и широких слоев английского общественного мнения против генерала де Голля сыграло значительную роль. Многие из английских руководящих деятелей пришли к выводу, что генерал де Голль "не является другом Англии". Полагая, что он лично причастен к инцидентам в Ливане, они не видели необходимости проявить к нему снисхождение.