'Фантастика 2025-140'. Компиляция. Книги 1-30 - Алекса Корр

Роза постепенно приспособилась сама переставлять ноги. Пусть стопы её загибались друг к другу, а колени, наоборот, не разгибались, но тело худо-бедно держалось в вертикальном положении.

И само эти, вывернутые, ноги переставляло.

Дорогу Роза как раз знала, что было несомненным преимуществом. А вторым — её неспособность говорить. Она пыталась, но стоило произнести пару-тройку фраз, и голос срывался, а тело сотрясал кашель. Ирграм и после первого приступа замолчал бы. А эта… то ли упертая, то ли не очень умная.

Мысль поразила его в самое сердце.

А и вправду, с чего он решил, что если Роза — Древняя, то сразу и умна? Будь они все умными, как принято считать, небось, не сгинули бы безвестно. Да и само общество, в котором все умны, показалось Ирграму слишком уж… нереальным.

В общем, так и дошли, каждый со своими мыслями, до двери, вывернутой наружу.

Она поразила Роза настолько, что та отпустила плечо и сама сделала пару неловких шагов. Покачнулась, упала бы, но выставила руки, вцепившись в остатки двери.

— Б-быть т-того не м-может! — воскликнула она, эту дверь ощупывая. — Н-не возможно… не возможно…

И замолчала.

А вот Ирграм не отказался бы узнать, что именно невозможно и почему. Упав на четвереньки, Роза тщательно осматривала проход. Потом развернулась, поползла… остановилась, чтобы снова добраться до двери. Ирграм не мешал. Спешить ему было некуда. А наблюдать за возней, пожалуй, даже интересно.

Наконец, Роза успокоилась.

И протянула руку.

— П-помоги, п-пжалста, — выдала она.

Вежливая.

Воспитанная.

Ирграм помог. Поднял. И плечо привычно подставил, пожалев, что не может скопировать Ульграха. Знал бы, прихватил бы клочок кожи или еще чего. Небось, Ульграх девицам нравился.

Все же мысли были странным.

— Куда нам? — поинтересовался он, поскольку Роза, кажется, совершенно потерялась.

— Туда, — она очнулась. — Не уверена, п-правда, что отсек уцелел…

— Проверим.

Коридор.

Тот самый, разделившийся надвое, но Роза не свернула в другой рукав, но велела:

— Здесь. Ос-становись… т-ты можешь опять стать, к-хак…

— Древний?

Ирграм послушно изменил форму.

А если по памяти? Он ведь помнит внешность Винченцо, можно попробовать… не сейчас, поскольку что-то да подсказывало, что первые попытки, как любые иные первые попытки чего бы то ни было, будут неудачны. Но потом, позже, когда Ирграм останется один.

Или Карраго?

Тот стар, но все равно женщин впечатляет. Правда, сложно сказать, сам ли впечатляет или же сила его, вкупе с титулами и возможностями рода.

— Н-ник-хак не привыкну, — теперь Роза говорила очень медленно, тщательно прожевывая каждое слово. — Что… я… они… Д-хревние. П-хриложи руки… тут.

Она указала на стену.

Ирграм нахмурился. А если ловушка? Маги порой ставили ловушки в самых странных, неподходящих даже местах.

— Д-хверь… с-служебный… ав… аврийный… в-вых… выхд.

Роза провела языком по губам.

Ирграм сделал, что просят. В конечном итоге, потеря конечностей не слишком ему повредит. Ладони коснулись стены, что казалась монолитной. Но стоило тронуть, и на гладкой поверхности вспыхнули круги. Руки защекотало. И чуть в стороне появилось окно. Оно мигнуло раз, другой…

Роза поспешно ткнула в окно пальцем.

— Н-жимай с-сюда, — велела она. — И сюда. Код… три… семь…

Ирграм нажимал, куда сказано. И круги исчезли, окно тоже, зато части стены убралась в сторону, открывая узкий темный проход. Оттуда пахнуло пылью и забвением, что было хорошо, поскольку не пахнуло нежитью.

— Погоди, — Ирграм придержал Розу, которая качнулась было в сторону двери, явно намереваясь упасть в нее. — Пусть он глянет.

Рытвенник скользнул вперед.

— Ав-ав-рийный… выход… заблокирован. Был. Не воспользовались. Никто. П-чему?

— Понятия не имею, — Ирграм прислушался. Он чувствовал рытвенника, и мог бы видеть его глазами, слышать да и вовсе воспринимать все-то вокруг. Если сосредоточиться. — Помолчи, пожалуйста.

Внутри все было так, как и казалось.

Пыльно.

Душно — проход явно не имел вентиляции. И пусто. А еще закончился он второй стеной, где должна была бы наличествовать дверь.

— Идем, — Ирграм сам закинул руку Розы на шею.

А Ульграх покрепче его будет.

И посильнее.

— Пахнет… — молчать Роза или не умела, или не желала. А может, ей надоело молчание за тысячи лет? — Чем?

— Пылью.

— П-пыли б-быть не д-должно… самоочищ… щнение.

— Должно, не должно… ноги переставляй. Раз-два, раз-два…

Она запыхтела, но послушно принялась переставлять ноги. И попыталась даже выпрямиться.

— Н-нервная… система не дозрела. Коор… днация… страдает.

— Это я вижу… там выход закрыт. Сумеем? Как на вход?

— Д-длжно. Система… не п-пнимаю, как тебе удается менять… ген-тический… генетический, — она заставила себя повторить неудобное слово. — Код. Он стабилен. Один объект — один код.

— Сам удивляюсь, — Ирграм дотянул Розу до двери. — Встань и держись… и не спеши. Хрен его знает, что за ней.

— Внут-р-р-р… ренние отсеки. П-первая струна… со связью… с башней.

— С башней? — Ирграм почти коснулся двери. — С белой башней?

— Ц-ц-хвет обусловлен… всокими отражающими… с-п-сбнстями материала… поглощение энергии спектра… Филля… сопряжено с отражением… световых волн. Внешний эффект.

Спрашивать, та ли эта башня, к которой так стремились мешекское отродье с компанией, Ирграм не стал. Вряд ли Древняя Роза поймет вопрос.

Но вот…

Совпадение?

Сомнительно.

Он погиб… в очередной раз погиб в непосредственной близости от башни, угодив в подземелья. Потом были железные струны, залы, железные повозки.

Пещера с ямами.

И башня.

Что ж. Следовало признать, что после смерти жизнь стала куда интересней.

Дверь отворилась. Снова все было, как в прошлый раз. Круги. Зеленоватый квадрат. Символы. Код, который Ирграм запомнил и набрал уже без подсказки. И беззвучное исчезновение части стены.

Но на сей раз в лицо ударил запах. Едкий. Характерный.

Рытвенник скалится, а Ирграм перехватывает руку Розы, которая качается, едва не проваливаясь в темноту. А та густая. И пахнет совсем иначе.

Сытно.

Живым… и иным.

— Т-там… ур-р-нь… энергии. Повышен, — Роза говорит, делая глубокие вдохи перед каждым словом, отчего тело её вздрагивала. А Ирграм ощущал теплое дыхание.

Сладкое.

Так, надо собраться. Сожрать эту древнюю… женщину он всегда успеет.

А вот то, что начиналось за дверью, было куда как интересней. Глаза… бесполезны. Слишком темно. А вот обоняние и то, иное, чувство, которым обладал Ирграм в нестабильной своей форме, куда как информативней.

— Тут сиди, — велел он. — Там… нежить.

— Опр-х-рделение неясно.

— Сожрут тебя, чего тут неясного, а