Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

— Вижу, вы его взяли, — удовлетворенно произнес Аларик.

— Ты в этом сомневался? — спросил Хаэгр.

— Иногда что-то может пойти не так, — заметил Аларик, — как бы хороши ни были войска и как бы хорош ни был план.

— Что ж, на этот раз все прошло как надо, — констатировал гигант. — Как всегда, когда в операции участвует могучий Хаэгр.

— О да, он сражается за двоих, — улыбнулся Торин. — Это не сложно, потому что ест он за четверых.

— Вижу, я слишком долго не вспоминал о привычке колотить тебя, брат, — хмыкнул Хаэгр и продолжал: — Пусть все здесь слышат, что я обладаю доблестью пятерых самых смелых воинов.

— И тщеславием десятерых.

— Я вижу, ты настроен отрицать правду и оставить за собой последнее слово, — повернулся к другу гигант! — К счастью, я не так мелочен, как ты.

Люди Аларика взяли Пантеуса под стражу. Купец выглядел жалким и съежившимся, как бурдюк, из которого выпустили воздух. Рагнар заметил, что он даже начал прихрамывать. Толстяк явно не привык самостоятельно таскать свой вес и хорошо представлял, что его ждет в камерах для допросов.

— Я не стал бы его жалеть, друг мой. — Торин положил руку на плечо юноши. — Пантеус несет ответственность за смерть многих хороших людей.

— Я голоден, — заявил Хаэгр. — Убийство всегда разжигает мой аппетит.

— И зевоту тоже, — добавил Торин.

— Идите, поешьте чего-нибудь, отдохните, — сказал Валкот и, уходя, добавил: — Хорошая работа.

Возбуждение после схватки на астероиде никак не покидало душу Рагнара. Сцены боя запечатлелись в его памяти с особенной яркостью, а все остальное стало казаться скучным и бесцветным. Он знал, что Космические Волки так устроены. Их мозг изменяют, чтобы Волк получал наслаждение от опасности и не задумываясь рвался в атаку. Возможно, это лишь результат процесса, разбудившего в нем зверя. А может быть, более яркие воспоминания — это реакция обостренных чувств, которые сохраняют ему жизнь.

В беспокойстве он бродил по кораблю подобно волку, рыщущему в поисках следов оленя. Ему не хотелось ни спать, ни есть. Он не желал ни вина, ни эля. Его обоняние раздражали незнакомые запахи. Обычно, возвращаясь на корабль из очередной операции, он чуял запахи боевых братьев и ароматы родного Фенриса.

Теперь все казалось ему непривычным. Ладан в рециркуляторах, иконы на дюралевых стенах, форма членов экипажа судна. О доме ему напоминали лишь еле уловимые следы запахов его товарищей — Волчьих Клинков. Но даже они были другими. Сказывались долгие годы жизни на Земле и употребление другой пищи.

Сейчас он вдали от дома. «Привыкай к этому, — сказал он себе. — Твой долг — служить Императору и Ордену, куда бы тебя ни направили. Если проживешь достаточно долго, тебя, несомненно, пошлют в более странные и менее гостеприимные места».

Одно дело — знать о Неразберихе в имперской политике. Другое — почувствовать все на своей шкуре. Все равно что читать о сражении в свитке, а потом по-настоящему встретиться с врагом лицом к лицу.

Ноги сами привели Рагнара в ту часть корабля, которой он избегал все это время. Юноша почуял в воздухе хорошо узнаваемый запах. «Кровь, — определил Рагнар. — И пот, и боль — все вперемешку с озоном». Даже через звуконепроницаемую для простых смертных дверь чуткое ухо Волка уловило истошные человеческие крики. Повернув за угол, Рагнар наткнулся на двоих стражников в форме Дома Белизариуса, которые тут же взяли оружие на изготовку. Их движения показались Волчьему Клинку ужасно медленными. Пока они поднимали винтовки, он давно вытащил бы свой пистолет либо, достигнув их одним прыжком, свернул бы шеи обоим.

Узнав Волка, охранники опустили оружие. Оба были бледны, их лбы блестели от пота. И Рагнар и часовые знали, что за герметично закрытой дверью допрашивают Пантеуса. Проходя мимо камеры, юноша с отвращением покачал головой.

Одно дело — убивать врагов в честном бою, другое — пытать их ради получения информации. Рагнар снова покачал головой, думая о том, что пытка — один из инструментов управления Империумом. Ее использовала Инквизиция, ею не гнушались губернаторы самых разных планет. Мысленно Волк соглашался со всеми аргументами в ее пользу. Лучше десяток еретиков познают мучения, чем пострадает один невинный гражданин Империума. Неужели еретики не заслуживают тех наказаний, что им достаются?

Может быть, подумал Рагнар. Он понимал логику подобных вещей, но его мысли и чувства никак не могли прийти к согласию. Самым краешком своего сознания он понимал, что никогда не одобрит таких методов.

А что, если Пантеус окажется вовсе не еретиком, но, напротив, благочестивым последователем Императора? То, что здесь происходит, не имеет ничего общего ни с защитой Империума, ни с защитой человечества. Просто одна группировка стремится к достижению политического преимущества над другой. И это всего лишь очередная стычка в долгой борьбе за превосходство.

Внутри него проснулся зверь. Он-то понимал, что такое жестокость, мрак и насилие во имя победы над соперниками. Он прошептал Рагнару, что от полученной здесь информации может зависеть не только его жизнь, но и его честь и безопасность Дома Белизариуса, которую поклялся защищать Орден Космических Волков. «А может, и нет», — пришел ответ. Вполне возможно, что человек, хнычущий за закрытой дверью, ничего не знает. Что ж, время рассудит.

Рагнар зашагал по коридору, желая оставить неприятные мысли позади, хотя и понимал что не скоро от них избавится.

— Что с тобой, Рагнар? — спросил Валкот, когда юноша вошел в комнату для медитаций. — Ты выглядишь так, словно орки помочились в твою кружку с элем.

— На Земле есть некоторые сорта эля, которые здорово бы выиграли от этого, — протянул со знанием дела Хаэгр.

— Я прошел мимо камеры, где допрашивают Пантеуса.

— И? — В голосе Валкота прозвучала искренняя заинтересованность, что подтвердил и его запах.

Остальные тоже внимательно смотрели на Рагнара.

— Судя по крикам, они вырезали на его спине кровавого орла.

— Сомневаюсь. Слишком грубо для Навигаторов, — заметил Торин. — Они применяют машины. Невральные индукционные катушки, электроды. Также, полагаю, наркотики.

По мнению Рагнара, он производил впечатление чрезмерно осведомленного человека.

— Старые способы — самые лучшие, — заявил Хаэгр. — Хотя у этих изнеженных землян вряд ли сохранился вкус к резьбе.

— Может, сходишь и покажешь им, как это делается? — кисло произнес Валкот.

— Ни в коем случае, — вставил Торин. — Хаэгр забудет, зачем пришел, и постарается узнать, где купец держал всю свою еду.

Рагнару эти шутки вовсе не показались смешными. Ему даже стало не по себе оттого, с каким равнодушием отнеслись к происходящему его боевые братья. Никто из них явно не разделял душевных терзаний молодого Волчьего Клинка.

Возможно ли, чтобы он оказался единственным, кто увидел в применении пыток нечто постыдное? Не знак ли это его собственной слабости?

Рагнар покачал головой и безрадостно уставился в иллюминатор. Во мраке космоса плыла одетая в сталь Земля. Но юноша не был рад возвращению.

Глава тринадцатая

Рагнар лежал в своей комнате во дворце Белизариуса и пялился в потолок. Искусным лепным орнаментам, сложным переплетениям он предпочел бы звездное небо над родным Фенрисом. Но кого здесь интересовали его желания?

Он вновь ощущал силу тяжести, а в воздухе чувствовался характерный привкус атмосферы старой Земли. Рагнар принялся размышлять об этом. Воздухом, который вдыхал в эту самую секунду молодой Волчий Клинок, дышали миллиарды людей. Вес окружающих его зданий казался невероятным и угнетающим. Юноша понимал, что этот дворец древнее Клыка. И все же Клык — уединенная диковина, огромная база, скрытая в гигантской горе, которая сама по себе являлась одним из чудес Галактики. Этот же дворец окружен зданиями, такими же старинными и выросшими на остатках еще более древних строений. Он слышал, что здесь можно обнаружить все древние цивилизации Земли, укрытые более поздними культурными слоями. А если зарыться достаточно глубоко, то можно найти такие легендарные древние места, как Аталантис и Нова-Йррук. Что ж, все может быть…

Им овладела странная апатия. Словно события предыдущего дня произошли вовсе не с ним. Толстый ковер, тяжелая деревянная мебель, старинные произведения искусства. Вся обстановка делала воспоминания о вчерашней схватке похожими на сон. Такого здесь просто не может произойти. Все вокруг было слишком древним, слишком цивилизованным, слишком комфортным.

Рагнар выпрямился. Он знал, что это иллюзия. Много, очень много раз земля древней Терры орошалась кровью. Несомненно, схватки происходили даже в стенах этого дворца. И уж наверняка здесь много раз совершались тайные убийства.