Джеральд Даррелл. Путешествие в Эдвенчер - Дуглас Боттинг

В конце сентября страховая компания, оплачивающая лечение Джерри, внезапно прекратила платежи. Владельцы компании указывали на то, что они оплачивают только острые случаи, а мистер Даррелл является хроническим больным. Ему предстояло в течение недели выехать из частной клиники. 25 сентября «Скорая помощь» перевезла Джеральда в больницу, где ему делали пересадку. Его поместили в обычную палату вместе с пятью другими пациентами. Соседи по палате были в очень тяжелом состоянии. Несколько из них страдали от старческого маразма, по ночам они бродили по палате, натыкались на кровати и стулья. Джеральд и Ли спустились в новый круг ада. После роскоши Кромвеля здесь плохо кормили, а медсестры были так загружены, что иногда к Джеральду часами никто не подходил. А ведь он уже не мог вставать! Впрочем, медицинское обслуживание в больнице отвечало самым высоким стандартам, так как эта больница являлась базовой для медицинского института и в ней работали самые лучшие специалисты.

В пребывании в общей палате Джеральд сумел найти и приятные стороны. В Кромвеле его палата была абсолютно звукоизолирована. Иногда он чувствовал себя таким одиноким, словно отправился в ракете на другую планету. Теперь же вокруг него царил шум и суета. Он понемногу начал общаться с соседями по палате. На больничной койке все становятся равны в глазах медсестры и самого всевышнего. Наблюдательность и любопытство не оставляли Джеральда и в больнице. Он не мог общаться с животными, но ведь человек — тоже животное, причем самое странное. Джеральд наблюдал за своими соседями и медсестрами. Он всегда любил пофлиртовать и не собирался отказываться от своей привычки даже сейчас.

«Джеральд был храбрым человеком, — вспоминал доктор О'Киф. — Он всегда старался показать, что ему лучше, чем было на самом деле. Не думаю, что болезнь понизила его самооценку — ведь он справлялся со всем. Он по-прежнему оставался весельчаком и постоянно шутил и заигрывал с сестрами. Он частенько заставлял их краснеть. Но все сестры любили его. Он всегда был привлекательным мужчиной и остался таким до конца. Он знал, что его любят. Джеральд всегда любил жизнь и любил женщин. Любовь к женщинам всегда была сильнейшим мотивационным фактором, стимулирующим выживание. Это смущало докторов. «Этого просто не может быть!» — поражались они».

Джеральд изо всех сил старался сохранить присутствие духа. «Даже в самом тяжелом состоянии, — вспоминал доктор О'Киф, — он никогда не проявлял слабости. Многие люди во время тяжелой болезни теряют самообладание. Естественно, Джерри был очень подавлен. «Мне никогда не станет лучше», — говорил он. Но он никогда не жаловался. Никогда не жаловалась и Ли. Она сохраняла необъяснимое спокойствие. Ли очень сильная женщина. Думаю, она очень сильно любила этого человека. Она была ему абсолютно предана и могла сделать для него все, что угодно, даже если в тот момент была совершенно измучена».

Когда Джеральда перевели в другую больницу, Ли поселилась в квартире Сары Кеннеди, чтобы быть поближе к мужу. Она приходила в больницу два раза в день: утром, а потом вечером. Утром она оставалась до обеда, а окончательно уходила не раньше десяти. Стало ясно, что Джерри умирает. Доктор Тиббс был поражен его состоянием, когда снова увидел Джеральда в больнице. «Я не видел его несколько месяцев, — вспоминал он, — но теперь передо мной был совершенно другой человек. Он сильно похудел, не мог есть и был очень слаб. Неудивительно, что жизнь его не радовала».

Бороться с температурой не удавалось. Джеральд пребывал на грани сознания, порой проваливаясь во мрак и никого не узнавая. Диарея усилилась, врачи не могли ее остановить. Джеральд был сильно обезвожен, пища совершенно не усваивалась. Помимо этих страданий у него стало отказывать сердце. В течение последних пяти лет Джеральд постоянно принимал сердечные лекарства, но в связи с операцией был вынужден от них отказаться. Теперь у него снова возникли сердечные приступы. После каждого такого приступа он терял сознание, порой на неделю. Никто не мог справиться с этой проблемой. Состояние Джеральда ухудшалось с каждым днем.

Телевизионного продюсера Криса Парсонса вызвали, чтобы он хоть немного поднял дух своему старому другу. Крис был поражен состоянием Джеральда. «Он напомнил мне высохшую обезьянку под одеялом, — рассказывал он друзьям. — Он уверен, что в таком состояние ему долго не протянуть». «Я была потрясена тем, что увидела в больнице, — вспоминает Маргарет. — Он был в ужасном состоянии. Когда я отвернулась, он спросил: «Ты пришла попрощаться?» — «Конечно, нет!» — ответила я. Но он выглядел так, словно стоит на пороге смерти. Джеральд был похож на привидение. Он умирал. Он сказал мне, что подумывал о самоубийстве. Если бы он мог, то покончил бы с собой».

Дни и ночи Джеральд проводил с капельницами. Ему вливали лекарства и питательные растворы. Трубка для питания была введена через нос. К середине ноября он пробыл в больнице уже восемь месяцев. Он впал в депрессию. «Джерри видел бесконечный поток пациентов, которые ложились в больницу, поправлялись и уходили домой, — вспоминал доктор Тиббс. — Он спрашивал меня: «Сколько мне еще валяться в этой чертовой постели?» За этот год мы в нашей больнице провели 165 трансплантаций и потеряли всего двоих пациентов. Но, судя по всему, Джерри должен был стать третьим. Но не думаю, что он потерял волю к жизни. С некоторыми людьми такое происходит: они просто отворачиваются к стенке и умирают очень быстро».

В конце концов стало ясно, что врачи больше ничего не могут сделать для Джеральда. Он страдал системным заболеванием, лекарств от которого не существовало. Может быть, будет лучше, если он вернется на Джерси. Психологически зоопарк может его поддержать, особенно в Рождество. На Джерси хорошая больница, а если возникнут какие-то проблемы, лондонские врачи всегда придут на помощь. Ли вспоминала: «Я сказала об этом Джерри, и тот сразу же оживился. Мы уехали». «Возвращение на Джерси, — вспоминает доктор Тиббс. — было признанием того, что мы не способны вылечить Джерри. Он стоял на пороге смерти. Понимал он это или нет, я не знаю. Но, наверное, понимал».

14 ноября 1994 года Джеральд и Ли вылетели на Джерси на небольшом медицинском самолете, оплаченном службой здравоохранения острова. В больнице Сент-Хелльера Джеральда поместили в небольшую общую палату. Ли сообщила радостную новость вдове Лоуренса, Франсуазе: «Мы вернулись на Джерси — ВМЕСТЕ!»

Пару раз Ли вывозила Джеральда в зоопарк. Во время одной из прогулок три золотистых тамарина забрались в машину и уселись на коленях у Джеральда. Невозможно передать его радость — после целого года скитаний по больницам он снова был среди своих обожаемых зверей, которым принадлежал безраздельно. «За день до рождественского сочельника, — вспоминала Ли, — мне сообщили, что Джеральд хотел бы провести Рождество дома. Это было чудесно. Я подготовила для него гостевую комнату, потому что ему было не под силу подняться на второй этаж в нашу спальню. И вот он приехал домой. Джереми пришел поздороваться с ним, помог ему войти в дом и подняться в нашу квартиру. В гостиной он увидел рождественскую елку и множество поздравительных открыток. Я приготовила голубей, которых он очень любил. Мы поужинали вместе при свечах возле елки, как всегда. Джерри немного поел, хотя явно делал это через силу. Он несколько месяцев питался искусственно, и теперь ему было очень тяжело. Утром мы сели в гостиной и стали смотреть по телевизору «Мэри Поппинс». Джерри все нравилось, но он очень устал и попросил меня проводить его в постель.