Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский

class="p1">— Не ожидали, Николай Дмитриевич? — я обвел руками хранилище — Сюда скинулась вся Россия. От Камчатки до Калининграда включительно. Подозреваю, что и от соседних стран были вкладчики. Самый крупный наш хапок — умри, больше не будет.

— Но как⁈

— Вы же сами видели цифры в отчетности МММ. Та секретарша, как ее… Маша? Она же все нам сливала. Чего удивляетесь то?

— Да, — потрясенно ответил он, — но одно дело на бумаге, другое дело вот так… Вживую увидеть.

— У вас будет еще одно задание. Вон те две паллеты, крайние. Это доля ваших кураторов.

— Что?

— Они меня несколько раз прикрывали, об МММ наверняка уже завтра узнают. Скандал то будет на всю страну.

— Почему? — особист сел рядом с нами, увы, коньяка во фляжке ему не досталось. Он с сожалением обнюхал фляжку и отдал ее Карасю.

— Потому, что завтра Пантелеич срочно прилетит с Пхукета и поймет, что он банкрот. Пирамида рухнет и похоронит под собой сотни тысяч вкладчиков. Может быть, миллионы. И среди них будут, поверьте, высокопоставленные. Вплоть до министров.

Николай Дмитриевич серьезно задумался. У меня же зазвонил сотовый. И это был Березовский.

— Как жизнь, как здоровье?

Я выругался про себя. Неужели прознал? Так быстро? Какая же ушлая сука! И тут же мне стало любопытно. Есть ли бабки Березы в МММ?

— Все пучком, Борис Абрамович, работаем, пишем законы…

Березовский предложил встретиться, прямо сегодня. Дескать, есть одна темка, надо бы перетереть. Юлил и крутил, конкретики не выдавал. Я согласился, пригласил в казино, но Абрамыч, к моему удивлению, отказался:

— У нас тут с коллегами по бизнесу небольшой подпольный бойцовский клуб есть. Телохранители деньги на ставках зарабатывают, а мы смотрим, кто самый крутой. Заглядывай сегодня, может, от тебя кто решится подраться. Подземная паркова СЭВа, в восемь вечера.

Я повесил трубку, задумался. На меня внимательно смотрели все присутствующие.

— Березовский звонил. Что-то пронюхал. Надо ехать.

— Раз надо — езжай, — пожал плечами Карась. — Мы тут покараулим.

С этим напутствием я сходил в кабинет Йосика — принял душ и переоделся. У Варшавера была своя комната отдыха с ванной, туалетом и большим гардеробом неношенных вещей. Я открыл пакет с новым спортивным костюмом Найк, захватил еще пару упаковок — вдруг кто из парней решит и правда помахать кулаками.

Уже через час был у СЭВа. Дума отсюда уже съехала на Охотный ряд, а потому здание опустело. Мы зарулили на подземную парковку, и наш Мерс встал в круг таких же черных представительских тачек. Ага, это, значит, у нас будет ринг.

Пыльный бетон, яркий, слепящий свет фар… В кругу уже махались двое молодых парней. Слышался приглушенный мат, хрипы.

Я увидел Березовского в компании со Смолевичем, Гохом и еще двумя олигархами из семибанкирщины. Они стояли у Ролс-Ройса Абрамыча, о чем-то перетирали тихо. Никто на дерущихся даже не смотрел.

— Драться будешь? — спросил я Рулю, вылезая из Мерина

— Если надо, буду, — равнодушно ответил здоровяк. — Только если что, тело сами прятать будете.

Я хрустнул пальцами, сделал двоечку в воздух. Сам сейчас с удовольствием встал бы в «ринг». Вспомнил тюремные драки — резкие, беспощадные… Эх! Молодость! Подошел к олигархам, поручкался. Смолевич смотрел хмуро, но руку пожал.

— Сергей, есть приватный разговор — мы с Березой отошли в угол парковки, и Абрамыч тут же начал мне втирать про СНК. Дескать, он в курсе проблем, насилие — не наш метод, надо всем договориться. За десять процентов готов был стать посредником между мной и западниками. Дескать, интерес к компании проявляет один крупный американский инвестбанк, он готов все урегулировать, и все останутся довольны.

— У меня с Джорджем все на мази было, — честным и ясным взглядом посмотрел я на него. — И без всяких процентов. Он умер, и это был знак божий. Значит, не ко времени это. Никакого вывода на биржу не будет — я не собираюсь продавать акции за бесценок. Вот когда нефть будет сто баксов за бочку…

— Ты так в этом уверен? — быстро спросил Абрамыч.

— Более чем, — пожал плечами я. — Рынок нефти цикличен. Так вот, когда будет стольник, и компания утроит свою стоимость — я подумаю о бирже. Зачем мне ее сейчас по дешевке сливать?

— Отнимут!

— Отнималка не выросла.

— Так это правда, что ты… — Березовский замялся, — Сороса того… Помножил на ноль?

— Конечно, ложь, Борис Абрамович, — широко улыбнулся я. — Вы что, телевизор не смотрите? Сороса убили противники демократических реформ из НБП. Почти те же, что год назад пытались в Белом Дом поднять восстание.

Эти слухи множились сами собой — мне даже не пришлось ничего вкидывать в сми.

— И потом, Сорос много кому наступил тут на ногу. Не удивительно, что его грохнули. Я уже слышал, что в Палестине какие-то бармалеи на себя ответственность взяли…

Березовский пожал плечами и произнес:

— Ну нет, так нет. Я просто предложил. Посмотрим, чего стоят твои телохранители?

— Какие ставки? — поинтересовался я, размышляя, поверил он мне или нет. И куда понесет свои догадки.

— По десятке бакинских подъемно?

Я достал пачку баксов на резинке и отдал ему. Деньги принимал лично Абрамыч — он обошел остальных олигархов, записывая, кто на кого ставит.

Бойцы в «ринге» тем временем закончили мудохать друг друга, место освободилось. Ни рефери, ни секундантов здесь не было, бились, пока только один оставался на ногах. Руля снял пиджак, рубашку и передал мне кобуру с пистолетом. Руля — мой главный телохранитель, бывший спецназовец. Лицо обветренное, взгляд хищника. Он впился взглядом в своего соперника, стараясь его изучить.

Сухарь — телохранитель Березовского, тоже разделся до пояса. Ростом он был не меньше Рули, но не так массивен. Длинный, обманчиво нескладный, перевитый сухими канатами мышц. Он двигался с грацией танцора, и на массивного Рулю смотрел презрительно. Он явно очень быстр, а потому на его лице было написано чувство собственного превосходства. Сейчас выйду и всех порву. Гонга здесь тоже не было, просто кто-то из толпы выкрикнул:

— Готовы? Начали!

Сухарь первым пошёл в атаку, быстрый и резкий, как змея. Его кулак метил в лицо Рули, но тот спокойно отклонился, почти без усилий. Удар Сухаря прошёл мимо, и тот едва удержал равновесие. Руля не спешил контратаковать, он изучал. Его глаза просчитывали каждое движение противника. Один обмен ударами, второй. Бойцы сходились и расходились.

Сухарь попытался пробить в корпус — серия быстрых ударов, но Руля поставил блок. Звук столкновения костей был глухим, словно удар молотка по дереву. Руля шагнул вперёд, внезапно схватив Сухаря за запястье. Резким движением он выкрутил