Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов

– Но я же взял твой фонарь, как я мог уйти.

Парень сильно удивился. Я же его внимательно рассматривал. Рыбак и рыбак. Ведерко с уловом и ничего такого, что могло бы выдать в нем пособника злодеев.

– Надоело, – услышал я едва различимый голос.

Мимо просвистел клинок и вонзился в лицо рыбака прямо под глазом, пройдя сквозь лицевую кость. Кровь струей полилась из разреза. Рыбак булькнул, как брошенная им рыба в ведро, упал на колени, а затем рухнул лицом в грязь. Клинок с противным скрежетом сместился, ведерко опрокинулось, и только что пойманная рыба уже плескалась в стремительно исчезающей лужице.

– Другое дело, – тот же голос раздался уже над самым ухом. Стоило мне повернуться, последовал сильный удар, и темнота поглотила отдаленный свет маленького фонарика.

Глава 35. Подстава

Стоит ли говорить, что я не успел воспользоваться оружием. Дробовик в моих руках оказался скорее бесполезной игрушкой, чем грозным оружием, которое выносит врагов десятками.

Павел прав – надо тренироваться. Обеспечить себе полную безопасность везде и всюду, а потом заняться подготовкой, чтобы никакие сложности не стали преградой на пути.

Стоп. Какой путь, если я уже с Аней? Она и была моей целью. Я ее спас, вернул отцу, практически доказал, что с ней все в порядке. Но этим же зарядил новую ловушку. В которую, кажется, попался сперва сам.

В правом виске стучал пульс. Мерно и тихо, но постепенно каждый удар начал отдаваться болью, которая стала настолько нестерпимой, что я очнулся… у себя в гостиной.

Первое, что я увидел – дощатый пол, опрокинутый стол и обилие мусора. Дом не сгорел. И это радовало.

Я поднял голову и тут же щелкнул позвонок в шее, заставив меня закрыть глаза:

– Ай…– мой собственный голос резанул по ушам, добавив боли.

– Недолго ты был в отключке, – голос того, кто метнул нож в рыбака. – Везунчик. Или крепкий. Скорее второе – со мной тебе не повезло.

– Кто ты такой? – спросил я, пытаясь привыкнуть к боли, чтобы она не казалась такой острой. Получалось не очень.

– Охотник. А ты – моя добыча. И весьма интересная.

– Ты что, никогда не охотился прежде на баронов? – я открыл глаза и увидел рядом с собой Аню – он сидела на стуле напротив.

Я же расположился не очень далеко от люка в подвал. Попробовал пошевелить руками – безуспешно. Они даже толком ничего не чувствовали от онемения. Но вроде бы как усиленно скручены за спиной.

Ноги тоже примотаны. Стул мой, добротный, тяжелый и толстый. Сломать его не получится даже при большем весе. Да и связали меня очень крепко.

– На графов. На шпионов и разведчиков. Много на кого. И даже на баронов, – передо мной мелькнула тень: говорящий опустился на корточки.

Точно так же делал Павел в нашу с ним первую «близкую» встречу. Я даже не сразу взглянул на лицо говорившего. Но это точно был не Трубецкой – другой голос.

Бритая голова, заостренный нос, тонкие усики – ему бы автомат «томпсон» и в американском казино копов мочить. Но он сидел передо мной в армейском жилете: коричневые, серые и черные точки перемежались на камуфляже. Подготовился, сволочь.

– А вот на похитителей принцесс – нет, еще ни разу. И это доставит мне особое удовольствие.

– Похитителей? – переспросил я. – Может, я чего-то не знаю?

– О, хочешь послушать?

– Давай, расскажи мне свой план, – я поморщился от боли в виске, но порадовался тому, что бритоголовый встал и отошел в сторону. Тогда я смог увидеть рядом с Аней еще двух бойцов, которым повезло остаться в живых. – А где еще двое?

– Там же, где и все остальные. Мне лишние люди ни к чему. Эти – согласились сотрудничать. С ними и поработаем. А вот двое других – дохлый номер.

– Я не знаю, что тебе наговорили, но я никого не похищал. Я спасаю. Обычно. Так уж сложилось. А вообще, ты находишься у меня в доме, так может быть ты поведешь себя согласно законам гостеприимства и представишься?

– Ба! – выдал парень. – Гостеприимство. Это же не твой дом. Настоящий барон давно мертв, – он подошел ближе, наклонился и прошептал: – только вот он сейчас покоится на дне реки, потому что пара идиотов утопила лодку.

– Мне кажется, тебя обманули, – я выслушал про тело, успокоился и сделал вид, что пропустил это мимо ушей. – Потому что у меня на сей счет своя правда. Давай сделаем так, – я зажмурился от очередного приступа боли, – я выскажу тебе свою правду, а ты скажешь мне, кто тебя сюда отправил.

– Хм, – парень присел на край перевернутого стола и картинно почесал подбородок. – А если я скажу тебе, что ты знаешь этого человека и твоя правда мне не нужна, потому что я и так знаю предостаточно?

– Красиво врешь.

– Я не вижу смысла открывать тебе правду, потому что жить тебе осталось не так и много. Нет, я могу даже сказать тебе конкретнее – минут десять, не больше.

– Зря надеешься. Кто-нибудь непременно придет и спасет нас, – я уже храбрился из последних сил, потому что не мог смотреть на Аню.

Ни у кого из присутствовавших не был завязан рот. Никто не выглядел накачанным наркотой или успокоительным. Или еще чем-нибудь.

– Не думал, что ты до такого опустишься. Сразу говорю – время тянуть не стоит. Ты не заставишь меня отсрочить твой конец. План одобрен и уже приводится в действие. Можешь помолиться, а я пока что выберу конечных исполнителей. Или исполнителя. Так, господа, – он обратился к двум бойцам, – кто из вас хочет искупить свои грехи перед императором? Цена вопроса – ваша жизнь.

– Знаешь что, шпик, – презрительно бросил ему в лицо один из них, – мне кажется, ты не туда воюешь.

– Дерзко. Значит, жизнь товарища для тебя не важна?

– Я и сам бы тебя грохнул… – начал второй, но бритоголовый с притворным вздохом всадил пулю ему в глотку и тот, хрипя, опрокинулся на спину вместе со стулом.

Аня вздрогнула и отвернулась.

– Если что, у меня всегда есть запасной вариант, – объяснил камуфляжник первому пленнику. – Но это значит, что тебя в нем уже нет. Он сложнее и мне очень не хочется прибегать к нему – и тем не менее, я сделаю это, если ты откажешься. Предлагаю в последний раз – твоя жизнь и честь в обмен на один выстрел. Один раз спусти курок – и ты наш. По эту сторону закона.

– А может, тебе стоит сперва объяснить, что ты намерен сделать? – я уже начинал нервничать, потому что действительно ожидал спасения в последний момент. А лучше – не в последний.

– Тебе что, так поговорить охота?

– Может, это мое предсмертное желание, – заявил я, решил, что терять, собственно, уже нечего.

– Все просто. Ты – страшный государственный преступник, который