Cинтез йоги - Шри Ауробиндо

По мере того, как мы поднимаемся вверх от ума к сверхразуму, эта начальная гармония будет заменяться более великим и более интегральным единством. Мысли сверхразумного рассудка встречаются и понимают друг друга, и они приходят к естественному согласию, даже если начали движение с совершенно противоположных сторон. Движения воли, конфликтующие в уме, приходят в сверхразуме к своим правильным взаимоотношениям. Сверхразумные чувства также обнаруживают их собственную родственность и вступают в природное согласие и гармонию. На более высокой стадии эта гармония усиливается до единения. Знание, воля, чувство и все прочее становятся единым движением. Это единение достигает своей величайшей полноты в высочайшем сверхразуме. Гармония и единство неизбежны, потому что основа в сверхразуме — это знание с отличительным свойством самознания, знания Я во всех его аспектах. Сверхразумная воля есть динамическое выражение этого самознания, сверхразумное чувство — выражение светлой радости Я, и все прочее в сверхразуме — часть этого единого движения. На своем высочайшем уровне оно становится чем-то более великим, чем то, что мы называем знанием; там оно есть сущностное и интегральное самоосознание Божественного в нас; его бытие, сознание, Тапас, Ананда, все является гармоничным, объединенным светоносным движением этого единого существования.

Это сверхразумное знание первоначально или по существу не является мыслью-знанием. Интеллект не считает, что он знает вещь, пока он не сведет свое осознание этой вещи к выражениям мысли, пока, так сказать, не переложит это осознание в систему изображающих умственных понятий, и этот вид знания получает свою наиболее убедительную полноту, когда знание может быть изложено ясной, точной и четкой речью. Это правда, что ум получает свое знание главным образом посредством различных видов впечатлений, начинающихся от виталических и чувственных впечатлений, и поднимающихся к интуиции, но они принимаются развитым интеллектом только как данные и кажутся ему неопределенными и неясными сами по себе, пока он не заставит их отдавать все свое содержание мысли, и пока они не займут свое место в некоторой интеллектуальной связи или в упорядоченной последовательности мышления. Это правда также, что есть мысль и речь, которые скорее подсказывают намеками, чем дают окончательные определения, и в их собственном способе больше силы и богатства содержания, и этот вид уже граничит с интуицией; но еще есть в интеллекте требование выявлять в ясной последовательности и соотношении точное интеллектуальное содержание этих внушений, и пока это не сделано, он не удовлетворен полнотой своего знания. Мысль, работающая в логическом интеллекте, обычно кажется наилучшим организатором умственного действия, и дает уму чувство надежной определенности, уверенности и полноты в его знании и его использовании знания. Ничто из всего этого вообще не является истиной сверхразумного знания.

Сверхразум знает наиболее полно и надежно не посредством мысли, но через тождественность, через чистое осознание самоистины вещей в себе и через себя, atmani atmanam atmana. Я получаю сверхразумное знание лучше всего отождествляясь с истиной, становясь единым с объектом знания; сверхразумное наполнение и интегральный свет приходят тогда, когда нет дальнейшего разделения между познающим, познанием и познанным, jnata, jnanam, jneyam. Я вижу познанную вещь не как объект вне меня самого, но как меня самого или как часть моего обобществленного я, содержащуюся в моем наиболее прямом сознании. Это ведет к высочайшему и полнейшему знанию; мысль и речь, будучи изображениями, а не таким прямым обладанием в сознании, являются по отношению к сверхразуму низшей формой и, если мысль не наполнена духовным осознанием, она фактически становится сокращением знания. Если предположить наличие сверхразумной мысли, то она была бы только частичным проявлением более великого знания, существующего в Я, а не представлялась бы в это время мгновенно активному сознанию. На высочайших уровнях бесконечного вообще не будет нужды в мысли, поскольку все будет переживаться духовно, в непрерывности и цельности, в вечном обладании, с полнейшей непосредственностью и полнотой. Мысль — только одно средство частичного проявления и представления того, что скрыто в этом великом самосуществующем знании. Тот верховный вид знания, действительно, не будет возможен для нас в его полном объеме и степени, пока мы не сможет пройти через многие градации сверхразума к этому бесконечному. Но все же по мере того, как сверхразумная сила появляется и возрастает в своем действии, что-то из этого высочайшего способа знания появляется и возрастает в нас, и даже члены умственного существа, пропитываясь интуицией и сверхразумом, развивают все более и более соответствующее действие на их собственном уровне. Есть прибывающая сила просветленных виталических, психических, эмоциональных, динамических и других отождествлений со всеми предметами и существами, которые являются объектами нашего сознания, и эти превышения пределов отдельного сознания приносят с собой много форм и значений прямого знания.

Сверхразумное знание или переживание через отождествление несет с собой, как результат или как вторичную часть себя, сверхразумное видение, которое не нуждается в поддержке образом, может конкретизировать то, что для ума абстрактно, и по своему характеру подобно взгляду, хотя его объект может быть невидимой истиной того, что имеет форму, или истиной бесформенного. Это видение может придти прежде, чем произойдет любое отождествление, как своего вида упреждающее излучение света из предстоящего отождествления, или может действовать независимо от него, как отдельная сила. Правда, или познанная вещь, тогда еще не всецело едина со мной, но она есть объект моего знания; но кроме того, она есть объект, субъективно воспринимаемый в Я или, по крайней мере, если даже она еще представляется отдельной и объективной для познающего, через Я, а не через любой другой вспомогательный процесс, но посредством прямого внутреннего завладения или проникающего внутрь и охватывающего, освещающего контакта духовного сознания с его объектом. Именно это озаряющее понимание и соединение составляют духовное видение, drsii. "Он видит", "pasyati", — постоянно говорят Упанишады о духовном знании; и о Я, постигающем идею творения, вместо "он думал", как бы мы ожидали, говорится "он видел". Для духа это то же, что глаза для физического ума, и человек чувствует прохождение через вполне аналогичный процесс. Как физический взгляд может представить нам действительное тело предметов, о которых у мысли есть только обозначение или умственное описание, и они становятся для нас сразу реальными и очевидными, pratyakяa, так и духовный взгляд превосходит обозначения или представления мысли и может сделать я и истину всех вещей прямо очевидной для нас, pratyaksa.

Чувство может дать нам только внешний образ предметов, и оно нуждается в помощи мысли, чтобы одушевить и наполнить образ жизнью, но духовный взгляд способен представить нам вещь в себе и всю правду о ней. Владеющий таким видением не нуждается в помощи мысли, в ее процессе как в средстве познания, но только как в средстве представления и выражения, мысль для него является низшей силой и используется для вторичной цели. Если требуется дальнейшее расширение знания, он может получить его новым взглядом без медленных мыслительных процессов, которые составляют опору и поддержку умственного поиска и нащупывания истины; он делает это подобно тому, как мы рассматриваем предмет глазами, чтобы найти что-то незамеченное в первом наблюдении. Это переживание и знание через духовное видение есть мгновение пребывания в прямоте и величие сверхразумных сил. Это нечто большее, чем умственное видение, оно значительно более точное, глубокое, всестороннее и исчерпывающее, поскольку оно происходит прямо из знания через отождествление, и оно имеет то достоинство, что мы может сразу перейти от видения к отождествлению, и от отождествления к видению. Так, если духовное видение узрело Бога, Я или Брахмана, душа может затем войти туда и стать единой с Я, Богом или Брахманом.

Это может быть полностью сделано только на сверхразумном уровне или над нам, но в то же самое время духовное видение может принимать умственные формы самого себя, что должно помочь в этом отождествлении, каждая форма своим собственным способом. Умственное интуитивное видение или одухотворенный умственный взгляд, душевное зрение, эмоциональное видение сердца, видение в сенсорном уме — это части Йогического опыта. Если эти виды видения являются чисто умственными, тогда они могут, но не обязательно, быть правильными, ибо ум способен и на истину, и на ошибку, как на правильное, так и на ложное представление. Но по мере того, как ум пропитывается интуицией и сверхразумом, эти силы очищаются и исправляются еще более светоносным действием сверхразума и становятся сами формами сверхразумного и истинного видения. Сверхразумное видение, должно заметить, приносит с собой дополнительный опыт, который мог бы быть назван духовным слышанием истины и прикасанием к истине, — к ее сущности и через это к ее значению, — это, так сказать, схватывание ее движения, вибрации, ритма, схватывание ее скрытого присутствия, контакта и субстанции. Все эти силы подготавливают нас к единению с тем, что таким образом росло рядом с нами через знание.