Стая (СИ) - Оксана Сергеева

— Вуич, твою мать… — Денис прикрыл глаза, стоя под дождем из пенных брызг.

— Романыч, хорош! А то пить нечего будет, — притормозил Лёньку Вадим.

— Да ладно! Шаур один раз женится, надо чтобы все было красиво!

— Ага, теперь-то красивей не бывает, — Денис осмотрел себя и смахнул с плотной ткани сладкие капли.

— Шаур, когда свадьба? — весело спросил Стас.

— Ну, скажи, — подтолкнула Юля Дениса, расплываясь в радостной улыбке.

— Восьмого ноября.

— Шутишь? — переспросил Лёня с недоверием.

— Вообще не шучу. Восьмого ноября, — улыбнулся он.

— Твою дивизию… — протянул Вуич, — это ж каждый раз напиваться придется до полусмерти — и за твой день рождения, и за день вашей свадьбы.

Юлька звонко рассмеялась.

— Мы не виноваты, так получилось.

Шаповалов разлил шампанское по пластиковым стаканчикам.

— Все пьянки восьмого, — предупредил Шаур, но стаканчик взял.

— Шаур, ты что издеваешься? С Монахом какая пьянка? Будем тихо-мирно потягивать компот — ни шампанским не облиться, ни водки напиться, — шутя возмутился Вуич.

Юлька откинула за спину волосы и тоже взяла стаканчик. Несмотря на то, что шампанское было ледяное, руки ее горели огнем. На душе было тепло — от ощущения полнейшего счастья.

— Ну все, теперь Юльку срочно домой, а сами к Катюхе в ресторан, она обещала нам банкет. А то девичник, понимаешь, был, а с мальчишником нас прокатили, — сказал Вадим.

— Разумеется, — согласился Денис. — Так и сделаем: Юльку домой, а сами в ресторан.

— Как это? — растерялась Юля. — Вы что? А я? Почему это меня домой?

Все дружно рассмеялись.

— Да шутка это, дорогая моя, шутка, — успокоил ее Денис. — Ты что — веришь этим бандерлогам?

— Почти поверила.

— Вадя, ты чувствуешь?

— Что?

— Никто не чувствует? — Лёнька сделал хитрое лицо и подмигнул Юле. — Что горько… А я чувствую… Горько, вашу мать!

— Лёня, отвали, — сказал Денис.

Юля хихикнула и сделала последний глоток, допивая игристое вино.

— Горько! — заорали теперь все трое друзей.

Шаурин отдал свое стаканчик Бардину и притиснул к себе Юльку.

— Иди сюда. Успокоим жаждущую публику, а то нас арестуют за нарушение общественного порядка.

Поцелуй был долгим. Поцелуй почти мужа и жены. Крепкий, пьянящий, со вкусом шампанского.

— А насчет ресторана я, между прочим, не шутил, — сказал Вадим, когда молодые оторвались друг от друга.

— Чего мы тогда тут мерзнем, как студенты? — среагировал Шаурин.

Юля потянулась к нему и поцеловала в щеку.

— Потому что это романтика. Потому что ресторан, регистрацию, как бы это все ни было красиво, ты забудешь. А вот то, как мы целовались в сквере, как нас облили шампанским, как мы пили его у ЗАГСа из пластиковых стаканчиков, ты не забудешь никогда.

— Нет, моя любимая, только ты так можешь — на второй день медового месяца навернуться с лестницы и вывихнуть ногу, а потом две недели валяться практически в недвижимом состоянии. Просто прелесть, а не медовый месяц. Ради этого, конечно, стоило лететь на Маврикий. Навернуться с лестницы дома — для тебя банально.

— Хорошо еще, что я ногу не сломала. — Юля поболтала ногами в воде, плеснула на бедра и, отклонившись назад, оперлась на руки, подставляя лицо яркому солнцу. — И, кстати, милый, наша жизнь целиком состоит из банальностей. Просто у каждого они свои. Свое счастье, свое несчастье, свои банальности, — задумчиво изрекла она глядя в небо, поражающее своей синевой. Какое-то акварельное оно, будто нарисованное яркой краской. И облака на нем белые, воздушные, как сахарная вата. Смотришь в это небо и, кажется, чувствуешь на языке сладковатый привкус. А может, такой он — вкус счастья?

— Хорошо, что ты себе шею не сломала! — Денис подплыл к ней и повис на краю бассейна.

— Шею бы сломала Монахова, а Шаурина шею сломать не может. Это факт. А вывих — это всего лишь отголоски моей прошлой жизни, вживаюсь в новую роль.

— Мне твои «вживания»… — оборвал он фразу, оставив в тоне угрожающую многозначительность.

— Это почему? — потянувшись к мужу, смахнула с его плеч капли воды. Размазала по теплой загорелой коже. — По-моему, сбылась твоя мечта. Ты же всегда хотел, чтобы я от тебя ни на шаг не отходила. Так я теперь без тебя и шагу ступить не могу.

— Мне не до шуток.

Юля шумно и немного раздраженно выдохнула.

— Ну знаешь, я не могу лежать и ныть. Сетовать и жаловаться на свою судьбу. Ты еще обвини меня, что я все подстроила.

— А черт тебя знает…

Юля бросила на Дениса гневный взгляд, собираясь возмутиться, но увидела в его глазах смех.

— Ты же знаешь, у меня на этой ноге связки слабые. Я постоянно ее подворачиваю. Сама хочу, чтобы все зажило быстрее.

— Я точно поседею раньше времени.

— Принесешь мне водички? С лимоном.

— Ужас, дикий ужас… Две недели рабства.

— Не переживай, любимый, у меня же нога болит, а не голова. Будет тебе медаль на отвагу. Да и нога у меня уже болит не так сильно. Пойду сама схожу, а то умру от жажды, дожидаясь, пока ты все свои претензии выскажешь.

— Сиди, — подтянулся на руках и вылез из бассейна. — И я еще не высказался, вернусь — договорю.

Не потрудившись вытереться полотенцем, Денис так и двинулся в открытую гостиную, оставляя за собой лужицы воды. Юля проводила его взглядом и прищурилась: стены дома и крыша такие белые, что солнечные лучи, отражаясь от них, слепили глаза.

С тоской она посмотрела на океан, так хотелось пробежаться по теплому песку, окунуться в воду, взбить веер брызг. Но пока сотня метров — непреодолимое для нее препятствие. Что ни говори, отдых мог быть намного приятнее, если бы травма так сильно не ограничивала ее в движениях. Но даже эта досадная неприятность не могла прогнать привкус карамельной сладости на языке. Ведь все получилось так, как они хотели: райский остров в нескольких шагах от океана, уютная, утопающая в зелени, вилла. И вокруг ни души.

— Про претензии, — строго продолжил Денис, вручая ей стакан с водой. — Конечно я в претензиях. Ты мне обещала праздник: танцы на берегу, купание под водопадом, секс в джунглях и бассейн шампанского. И где все это?

Юлька громко рассмеялась, чуть не подавившись водой.

— Да хватит уже прикалываться. В претензиях он, что без праздника остался… Ты на свадьбе попросил регистраторшу, чтобы она подсократила речь. Я твоя жена, у тебя теперь не жизнь, а сплошной праздник.