Утеха падали - Дэн Симмонс

— Сол... а после того, как ты освободишь меня, ты не станешь отключать сигнал тревоги у компьютера?

— Нет. — Сол покачал головой. — До тех пор пока у нас в доме эта гадюка, будем держать ее в клетке.

«Второй допрос Энтони Хэрода. Пятница, 24 апреля 1981 года... 7 часов 23 минуты. Субъект временно находится под воздействием пентотала натрия и мелиритина С. Данные так же регистрируются с помощью видеозаписи, ЭЭГ на многоканальном осциллографе и по каналам биодатчиков».

— Тони, ты меня слышишь?

— Да.

— Как ты себя чувствуешь?

— О'кей. Смешно.

— Тони, когда ты родился?

— А?

— Когда ты родился?

— Семнадцатого октября.

— В каком году, Тони?

— Э-э... в сорок четвертом.

— Значит, сколько тебе сейчас лет?

— Тридцать шесть.

— Где ты вырос, Тони?

— В Чикаго.

— Когда ты впервые осознал, что владеешь Способностью, Тони?

— Какой Способностью?

— Способностью диктовать свою волю другим людям?

— Ах, этой...

— Когда это произошло впервые, Тони?

— А-а-а... когда тетя велела мне ложиться в постель, а я не хотел этого, и тогда я заставил ее позволить мне не ложиться.

— Сколько тебе тогда было?

— Не знаю.

— Ну, как ты думаешь, Тони?

— Лет шесть.

— А где были твои родители?

— Отец к тому времени уже умер — он покончил с собой, когда мне было четыре.

— А где была твоя мать?

— Она не любила меня. Она сердилась на меня и отдала меня тете.

— А почему она не любила тебя?

— Она считала, что это я виноват.

— В чем виноват?

— В смерти отца.

— Почему она так считала?

— Потому что перед тем как выпрыгнуть отец ударил меня... сделал мне больно.

— Выпрыгнул? Он выбросился из окна?

— Да. Мы жили на высоком третьем этаже, и отец упал на изгородь, ну, такую, с пиками.

— Отец часто бил тебя, Тони?

— Да.

— Ты помнишь это?

— Сейчас помню.

— Ты помнишь, за что он избил тебя в тот вечер, когда выбросился из окна?

— Да.

— Расскажи мне об этом, Тони.

— Мне было страшно. Я спал в передней комнате, где стоял большой шкаф. Я проснулся и испугался. Как всегда, пошел в мамину комнату. Только там оказался папа. Обычно его там не было, потому что он занимался продажей вещей и в основном отсутствовал, а в тот раз он оказался там, и он делал маме больно.

— Как именно?

— Он лежал на ней голым и делал ей больно.

— И что же ты сделал, Тони?

— Я закричал, чтобы он перестал.

— А больше ты ничего не сделал?

— Не-а.

— Что произошло дальше. Тони?

— Папа... прекратил. Вид у него был страшный. Он вытащил меня в гостиную и ударил ремнем. Он действительно больно ударил меня. Мама сказала ему, чтобы он перестал, но он продолжал меня бить. Мне было очень больно.

— И ты заставил его остановиться?

— Нет!

— Что произошло дальше, Тони?

— Внезапно папа перестал меня бить. Он поднял голову и пошел какой-то странной походкой. Посмотрел на маму. Она уже не плакала. На ней была папина фланелевая рубашка. Она часто ее надевала, когда его не было, потому что она была теплее, чем ее. А потом подошел к окну и шагнул из него.

— Окно было закрыто?

— Да. На улице было очень холодно. А изгородь была новой. Домовладелец установил ее перед самым Днем Благодарения.

— И через сколько времени после этого ты перебрался жить к тете, Тони?

— Через две недели.

— Почему ты решил, что твоя мать сердится на тебя?

— Она сама сказала мне.

— Что она сердится?

— Что я причинил боль папе.

— Что ты заставил выпрыгнуть его?

— Да.

— А ты заставлял его выпрыгивать, Тони?

— Нет!

— Ты уверен?

— Да!

— Тогда откуда же твоя мать знала, что ты можешь заставлять людей делать разные вещи?

— Не знаю!

— Нет, ты знаешь, Тони. Подумай. Ты уверен, что впервые использовал свою Способность, когда заставил свою тетю позволить тебе не ложиться в кровать?

— Да!

— Ты уверен, Тони?

— Да!

— Тогда почему твоя мать считала, что ты способен на такие вещи, Тони?

— Потому что она сама умела это делать!

— Твоя мать умела управлять людьми?

— Да. Она всегда это делала. Она заставляла меня садиться на горшок, когда я был маленьким, она заставляла меня молчать, когда я хотел плакать, она заставляла отца делать для себя разные вещи, когда он был дома, поэтому он все время уходил. Это она, она сделала!

— Она заставила его выпрыгнуть из окна в тот вечер ?

— Нет, она заставила меня заставить его выпрыгнуть.

«Третий допрос Энтони Хэрода. Восемь часов семь минут. Пятница, 24 апреля».

— Тони, кто убил Арона Эшколя и его семью?

— Кого?

— Израильтянина.

— Израильтянина?

— Тебе должен был об этом рассказать мистер Колбен.

— Колбен? Нет, мне об этом говорил Кеплер. Да, точно. Парень из посольства.

— Да, парень из посольства. Кто его убил?

— С ним ездила говорить команда Хейнса.

— Ричарда Хейнса?

— Да.

— Хейнса, агента ФБР?

— Ага.

— Хейнс собственными руками убил семью Эшколя ?

— Думаю, да. Кеплер сказал, что он возглавлял команду.

— А по чьему распоряжению была проведена эта операция?

— Э-э-э... Колбена... Барента.

— Так кого имени", Тони?

— Какая разница? Колбен — просто марионетка Барента. Можно, я закрою глаза? Я очень устал.

— Да, Тони, закрой глаза. Поспи, а потом мы еще побеседуем.

«Четвертый допрос Энтони Хэрода. Пятница, 24 апреля 1981 года. Десять часов шестнадцать минут. Внутривенно введен пентотал натрия. В 10.04 повтор но введен амобарбитал натрия. Данные зарегистрированы в видеозаписи на многоканальном осциллографе, энцефалографе и с помощью биодатчиков».

— Тони.

— Да.

— Ты знаешь, где оберет?

— Кто?!

— Уильям Борден. Вилли фон Борхерт...

— Ах, Вилли.

— Где он?

— Я не знаю.

— У тебя есть какие-нибудь представления, где он может быть?

— Нет.

— Ты можешь как-нибудь узнать, где он?

— М-м-м. Возможно. Я не знаю.

— Почему ты не знаешь? Может, кто-нибудь другой знает?

— Может быть. Кеплер.

— Джозеф Кеплер?

— Да.

— Кеплер знает, где находится Вилли Борден?

— Кеплер говорит, что получает письма от Вилли.

— Как давно было прислано последнее письмо?

— Не знаю. Несколько недель назад.

— Ты веришь Кеплеру?

— Да.

— Откуда приходили письма?

— Из Франции, из Нью-Йорка... Кеплер не все мне рассказывал.

— Переписка начата по инициативе Вилли?

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Кто написал первым: Вилли или Кеплер?

— Кеплер.

— Как он связался с Вилли?

— Послал письмо ребятам, которые охраняют его дом в Германии.