Наваждение - Пола Вольски

Все надеялись, что по завершении Весенней Бойни – так назвали чистку Конгресса – Уисс Валёр на какое-то время угомонится. Однако это оказалось не так. Ликвидация надуманных врагов не успокоила его – напротив, посеяла в его душе новый, еще больший ужас. Страх Защитника явно сказывался в его нервозной дергающейся походке, в хроническом дрожании рук и, главное, в подозрительном взгляде, несущем гибель тем, на ком он останавливался. Зеленые глаза, горящие негасимым огнем и казавшиеся огромными на высохшем лице, неустанно шарили по сторонам – и те несчастные, на которых задерживался их взгляд, могли считать себя обреченными: от них все шарахались. Уцелевшие депутаты как могли скрывали свой ужас, а некоторые, самые отчаянные, начали объединяться в интересах самосохранения. Если до Весенней Бойни подозрения Уисса Валёра были совершенно беспочвенны, то теперь против Защитника и впрямь назревал заговор.

Тем временем до шерринцев дошло, что казнь двадцати депутатов отнюдь не умиротворила Защитника. Пошли аресты – массовые, непредсказуемые, то был откровенный произвол. Народный Авангард забросил широкие сети, в которые попадались люди уже и вовсе случайные. По слухам, после бегства Флозины Валёр за двое суток арестовали несколько сотен. Жертвам, конечно, не вели строгий счет, но одно не вызывало сомнений: все столичные тюрьмы оказались опять переполнены – как в те времена, когда Кокотта еще только приступила к своей великой трапезе.

Понять, чем руководствуются власти в выборе жертв, было невозможно, однако насчет конечной цели повальных арестов сомнений не оставалось. Во всех трех тюрьмах Шеррина задержанных подвергали допросам и пыткам, от которых наиболее слабые умирали на месте. Увы, лишь немногим счастливцам выпала удача мгновенной смерти; большинству арестованных предстояли неизбежный суд и казнь.

Допрашивали круглосуточно, но вопросы оставались все те же. Знай хотя бы один из истязуемых что-то о неуловимом Кинце во Дерривале, его планах и местонахождении, рьяные народогвардейцы не преминули бы «расколоть» жертву. Но никто, решительно никто не имел ни малейшего представления о чародейном враге Защитника. Народному Авангарду так и не удалось ничего выяснить. Время шло, и Уисс Валёр тихо сходил с ума: Кинц во Дерриваль по-прежнему оставался загадочным невидимкой. Правда, ретивым сыщикам не дано было знать, что теперь он далеко не так опасен, как раньше.

Лежащий на постели старик пошевелился и открыл глаза.

– Вам полегчало, мастер Кинц? – спросил Дреф сын-Цино.

– Голова просто раскалывается. Это ты, мой мальчик? Ох, в глазах все плывет. – Кинц говорил еле слышно. Он поднял дрожащую руку к лицу: – А где очки?

– Вероятно, остались в садах Авиллака.

Дрожащая рука потянулась ко лбу, коснулась повязки.

– А это?..

– Вам угодили камнем в голову. Рассечен висок, большая потеря крови.

– Я ничего не помню.

– Не удивительно. Вы пролежали без сознания целые сутки.

– Да? Неужто? Ну и ну. Как же я здесь очутился, мой мальчик? Не иначе, как меня притащили сюда малышка Элистэ и мастерица Валёр. Верно?

– Нет, только одна Флозина.

– Прекрасно. Позовите ее, я хочу сказать ей спасибо.

– Она отбыла. Полагаю, в провинцию Ворв. Сорвалась, как испуганная голубка. Я ее уговаривал, но не сумел удержать.

– И не стоило, ей требуется побыть в одиночестве, чтобы залечить раны. Разве можно ее винить?

– Можно и нужно. Ей следовало остаться, она перед вами в неоплатном долгу. Меня так и подмывало ее задержать.

– Ни-ни! Забудьте и думать об этом, мой мальчик. Вы поступили бы очень жестоко, а она и без того настрадалась сверх меры.

– Переживания сестрицы Уисса Валёра меня не волнуют. Есть заботы поважнее – например, судьба Элистэ.

– Элистэ? Ах да, пусть девочка навестит меня, мне нужно ее за многое поблагодарить.

– Вряд ли она сможет вас навестить. Она исчезла. Так и не вернулась из садов Авиллака. Я жду подтверждения, но, судя по тому, что мне стало известно, прошлой ночью она наверняка попала в лапы Народного Авангарда.

Дреф говорил спокойно и ровно – как всегда, когда сообщал о большом несчастье.

Кинц отнюдь не отличался подобной выдержкой.

– Не может быть! Ох, быть такого не может!

Старик попытался встать, но тут же, задыхаясь, упал на подушки.

– Успокойтесь, сударь. Вам предписано лежать. Вставать на ноги вам еще рано.

– Как же такое могло случиться?

– Флозина так толком и не объяснила – ей тогда было не до того. Когда вы потеряли сознание, наваждение с народогвардейскими мундирами рассеялось. По просьбе Элистэ Флозина принялась его восстанавливать, и тут появился отряд Народного Авангарда. Флозина лишь краем сознания отметила, что Элистэ куда-то исчезла. По всей видимости, она отвлекла на себя внимание народогвардейцев. Но какой ценой!

– Это моя вина, только моя! – У Кинца на глазах выступили слезы. – Зачем я ее туда привел?! Но я и мысли не допускал об опасности – считал, что мое искусство надежно нас защитит. Самонадеянный дурак! И вот теперь Элистэ страдает из-за моей неосмотрительности, моей самоуверенности, моей чудовищной глупости! Как же мне ей помочь?!

– Тише, мастер Кинц. Успокойтесь, соберитесь с мыслями. Бесполезно корить себя, да и бессмысленно – только силы напрасно потратите.

– Как вы можете рассуждать так спокойно, так сдержанно? Разве вам безразлична судьба моей племянницы? Неужели вы за нее не переживаете?

– Сейчас не время предаваться переживаниям – ни мне, ни вам. Лучше подумаем, как ее вызволить.

– Верно, мой мальчик, вы, как всегда, правы. Простите старика, я ведь понимаю – вам она так же дорога, как и мне. Если б у меня в голове прояснилось! А то все спуталось и перемешалось, как в тумане. Я ничего не вижу, это так мне мешает…

– Последствия травмы, но вы оправитесь и, будем надеяться, скоро. Что до очков, то найдем вам другие, это проще простого. А вы тем временем постарайтесь собраться с силами и сосредоточиться па самом главном. Флозина Валёр бежала вместе с моими надеждами использовать ее чародейный дар для освобождения Элистэ и Шорви Нирьена. Флозины нет, но вы-то остались. До сих пор «Гробница» считалась неприступной. Но после того, как я узнал, что вы можете менять внешний вид человека, у меня возникли кое-какие идеи. Вы в силах изменить мой облик, мастер Кинц? Придать мне внешность и голос другого лица?

– Из ныне живущих, мой мальчик? Но кого именно?

– Скажем, Уисса Валёра.

– О, понимаю. Блестящая мысль! Раньше у меня бы, конечно, получилось, но не уверен, что справлюсь с этим в моем нынешнем состоянии. Однако попробуем. Будьте добры, помогите мне подняться.