Записки практикующего адвоката - Luide

Откровенно говоря, было обидно — слишком много я уже успела себе нафантазировать, а всегда обидно, если не исполняются праздничные ожидания — но я прекрасно понимала, что в данном случае не могу упрекнуть Виноградова.

Но я решила не отказываться совсем от своих планов — я уже освободила себе две недели, а сидеть дома все это время совсем не хотелось.

В общем, на каникулы я отправилась совершенно одна. Самое обидное, что нам с Владимиром даже не удалось увидеться до отъезда.

Теперь я томилась в Гульхейме, меня не радовали предлагаемые увеселения и не увлекали горные виды. Даже не ожидала, что буду так скучать!

На третий день по приезде ранним утром я сидела в кафе, попивая кофе, и меланхолично смотрела в панорамное окно. Вид заслуживал моего внимания, но было так одиноко и грустно, что даже белоснежные горные вершины на фоне ярко-голубого неба нисколько не радовали, солнце слепило глаза, и все было не так.

Забавно, поскольку меня обычно совсем не тяготит одиночество, напротив, я предпочитаю отдыхать одна. Но на этот раз мне очень не хватало любимого, и я с грустью думала, что отпуск безнадежно испорчен.

Размышляя об этом, я бездумно мешала ложечкой напиток, когда рядом вдруг раздался удивленно-радостный возглас:

— Анна?!

В мужском голосе слышался восторг и одновременно недоверие.

Я инстинктивно подняла взгляд и испытала острое желание протереть глаза: на меня смотрел Вик, живой и совершенно реальный.

Глава 32. Проклятие

«Нид обычный»

Ядом станут яства,

Не закрыться ранам!

Гниль-тоска изгложет

Болью твою душу!

Не избыть несчастий,

Не видать удачи!

Быть сему проклятью

До седьмых потомков!

Без всяких сомнений, это был именно Вик, но он отличался от того мужчины, которого я привыкла видеть.

На меня смотрел парень с застенчивой улыбкой и голубыми глазами, одетый в синие джинсы и такую же курточку, и этот мальчишеский наряд делал его еще моложе.

Но самое интересное было в деталях: амулет на шее, носимый поверх одежды, пояс с узорчатой пряжкой и браслет на запястье прозрачно намекали на принадлежность своего владельца к магам. Рунами пользуются многие, но столь демонстративно это делают лишь те, кто каждодневно имеет дело с волшбой. Выходит, Вик — эриль?!

Я смотрела в такие знакомые глаза, мучительно пытаясь собрать воедино вдруг рассыпавшиеся на осколки представления о Вике. О том, кто приходит в мой сон вот уже семь лет.

Откровенно говоря, я не могла даже допустить, что мой товарищ во сне — реальный человек. Точнее, теоретически такая возможность существовала, но я считала ее маловероятной, ведь для этого мой собеседник должен был оказаться магом, а я не могла даже предположить, зачем магу регулярно являться в мои сновидения! Потому я считала Вика кем-то вроде личного привидения и была совершенно шокирована, узнав его в реальности.

Кто же мог предположить, что он окажется просто мальчишкой, из любопытства вышедшим за пределы заданного урока?

Да, мальчишкой, поскольку сейчас ему было на вид чуть за двадцать, и уж точно он еще не отметил первую прожитую четверть века. Выходит, что на момент нашего знакомства он был и вовсе совсем молоденьким юношей, и лишь иллюзорностью сна можно было объяснить то, что он казался мужчиной лет на десять старше меня.

Сам Вик впоследствии смущенно объяснил, что учитель (самому ученику на тот момент едва исполнилось шестнадцать лет) поручил ему самостоятельно поработать с руной Эвас, которая когда-то, по преданиям, позволяла магу путешествовать между мирами. После Рагнарёка больше никто не может перемещаться с ветки на ветку Мирового Древа, теперь с помощью рун можно путешествовать лишь в чужие сны. Во времена простой и надежной связи мобильной связи это стало совершенно зряшным умением — много проще позвонить нужному человеку, чем искать путь в его сон.

Но знания не должны быть утеряны, а потому ученики мага обязаны овладеть этим умением. Вик слегка увлекся и решил не просто научиться входить в чужие сны, а поискать кого-нибудь интересного для себя. Он промолчал о способе, которым это сделал, равно как и о том, кого именно намеревался найти таким образом. Однако вышло, что Вик попал именно в мой сон, и что-то заставило его остаться в нем надолго — с тех пор прошло, пожалуй, лет семь, и каждый месяц он приходил в мои сны.

А я, в общем-то, довольно быстро привыкла к нему.

Еще бы, ведь так соблазнительна идея, что можно рассказать внимательному другу совершенно обо всем, поведать все свои ошибки, проблемы и заботы, посекретничать о мечтах и планах… И самое главное, что об этом никто и никогда не узнает! А теперь, когда выяснилось, что мой виртуальный собеседник — реальный живой человек, мне было… стыдно? Да, пожалуй. Стыдно. Ведь я сняла все свои щиты, раскрылась полностью — перед посторонним мужчиной. Меня преследовало двойственное ощущение. С одной стороны — это же Вик, тот самый, с которым я общалась много лет подряд, пусть и во сне. А с другой стороны — это мужчина, который смотрит на меня вовсе не как на свой нелепый сон. И он все обо мне знает! Ощущение было странное, пугающее и будоражащее. Ах, как коварны бывают сны! В особенности для визави мага.

Но как я могла перепутать?! Ведь внешность — это еще далеко не все, куда важнее манера поведения, характерная речь, восприятие действительности, по которым чаще всего, даже не видя человека, можно судить о его возрасте. Конечно, нелюдей это не касается, слишком много лет они живут на белом свете, чтоб люди успели заменить и толком проследить взросление какого-нибудь эльфа или орка.

Однако Вик — чистокровный человек, и как я, втихомолку столь гордящаяся собственной проницательностью, могла допустить столь грубую ошибку?

Что тому виной — неожиданная взрослая серьезность и взвешенность поступков или, скорее, моя невнимательность? Не знаю, да и нет особого смысла гадать.

Мы сидели за столиком в кафе и оживленно болтали, как давние знакомые. В сущности, мы и были старыми приятелями, пусть и не встречавшимися в реальности до сих пор.

Хотя, надо признать, меня преследовало дикое чувство абсурдности происходящего. У меня в голове не укладывалось, что Вик — реальный, живой человек из плоти и крови, а не призрак, сотканный из предутреннего марева, и не моя персональная галлюцинация.

Так странно и одновременно привычно оказалось общаться с ним и так дико представить, что в действительности мы встретились с полчаса назад, а вовсе не семь лет тому назад. Или наоборот, мы познакомились давным-давно? Я окончательно запуталась и перестала что-нибудь понимать.