Змий (СИ) - "MikhailSkr"

Пока я вещал окружающим о собственном величии и подчеркивал свою скромность, Сигнус, внимательно слушая меня, следил за реакцией сестёр, бывших Розье, а после озвученного и обращённого к нему вопроса, глянул на портрет своего предка, который ему подтверждающе кивнул. И только после этого он, откинувшись на спинку стула, две минуты собирался с мыслями для того, чтобы наконец оформить свою просьбу ко мне и обличить её в слова. Слишком сильно по нему ударила открывшаяся информация о судьбе его предка, отчего его душевный порядок пришёл в разлад.

— Уважаемый мистер Дрейк, я с супругой оказался в очень сложной ситуации, где нас поставили перед сложным выбором, верность главной ветви рода или любовью к дочери, а вместе с ней и к остальным членам моей семьи, — «семьи» он выразительно выделил интонаций, как бы отделяя её от всего остального рода Блэк, — Несколько дней назад мне пришло от шурина, главы моего рода, распоряжение подготовить старшую дочь к венчанию на Йоль, и отдать её мне замуж предстоит за отвратительнейшего человека. Пойти прямо против воли моей сестры, Леди Блэк, и её мужа я не могу, это равноценно предательству, и за этим последует моё немедленное изгнание из рода. Подставлять же и своих родных к отлучению от рода или к же судьбе изгоев в нём, кому придётся расплачиваться за моё сопротивление, я не желаю. У моей сестрицы рука не дрогнет поквитаться со мной через мою семью. Единственный способ, с помощью которого можно уберечь мою кровиночку, я вижу в её ученичестве у мастера магии.

У Сигнуса запершило в горле, всё же в его крови сейчас преобладают гормоны из-за стресса, связанного с судьбой предка и раскрытия нелицеприятной картины о внутренней кухне Блэков, отчего во рту у него пересохло. Но вот, после протяжного и жадного глотка вина, он через мгновение спустя продолжил говорить.

— Мы с женой готовы заплатить за взятие её Вами в личные ученицы пятьдесят тысяч галеонов, а также передать в дар ряд ценностей редчайших. В их число входят: сердце последнего из известных убитых немейских львов, хранящегося под чарами стазиса в артефактной шкатулке, а также уникальнейшее достояние прошлого, подлинный лабораторный журнал самого Салазара Слизерина!

После озвученного Сигнусом предложения в комнате в зале воцарилась абсолютная тишина, а меня улыбнуло, что со мной желают расплатиться моим же дневником, и мне пришлось приложить усилие над собой, дабы не рассмеяться. Сигнус же мою улыбку расценил по своему и пришёл к мысли, что я считаю эту цену слишком низкой, и после переглядывания с женой дополнил своё предложение. Хех… всё же было смешно наблюдать и воочию слышать от посторонних разумных столько обожания, восторга и трепета в голосе от озвучивания и упоминания моей прошлой личности, известной как Салазар Слизерин.

— Если предложенной мной платы недостаточно, я готов принести Вам личную вассальную клятву.

О как! Неожиданно. А больше всех за столом офигевал Генри, и если бы не воспитание, он бы уже кричал на своего друга и обзывал идиотом. Конкретно для Лорда Гринграсса слова его друга были самой большой неожиданностью для находящихся в комнате разумных. Для Друэллы и её сестры выходка Сигнуса не была столь шокирующей.

Ладно, хватит тянуть, пора дать ответ напряжённой публике.

— Нет, озвученной в самом начале оплаты будет достаточно и Ваша клятва верности мне ни к чему.

А со стены прозвучал разочарованный вздох и различимые, пусть сказанные тихо, слова досады: «Эх… И тебе отказал».

Я же продолжил говорить.

— У меня есть для Вас два предложения на выбор, как я могу принять Вашу дочь в ученицы. Так вышло, что у меня в наличии имеется договор, подписанный и составленный Лордом Найджелусом Блэком, дающем мне право принять к себе в ученицы любого отрока или дщерь рода Блэк. Это соответственно первый вариант. Но могу и готов последовать предложенному Вами варианту и взять Беллатрикс в личные ученицы через клятву перед миром и им же заверенную. Это второй вариант. Выбирайте.

И мне было сейчас очень любопытно, что же выберет сильно переживающий и беспокоящийся о своей дочери отец? Контракт, который обязует меня воспитать из Беллатрикс до двадцати лет мастера магии любой из действующих гильдий, или же он отдаст свою дочь в мою полную власть, дабы я передал той всё, что она способна принять и освоить, взяв в личные ученицы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но перед тем, как поставить Сигнуса перед выбором, я заморозил портрет вместе с находящимся в нём Найджелусом, что висел в обеденном зале.

— Я хотел бы, чтобы моя дочь стала Вашей личной ученицей!

Эх… Фаталист, как он есть! Причём ещё и авантюрист. Мне было понятно его желание отдать мне свою дочь в личные ученицы, лишь бы та не попала в жёны к наследнику Лестрейндж за неимением альтернативы, но теперь-то, имея вариант в виде ученичества посредством уже находящегося на руках договора за подписью Лорда Блэка, какого фига он выбирает самый жёсткий вариант привязки своей дочери ко мне? Причём я, имея возможность перелопатить весь его разум и чувства и отслеживать происходящее в них непрерывно, так и не смог найти объяснения такому его решению.

— Хорошо, я выполню своё обещание, данное когда-то Вашему предку, и возьму дщерь рода Блэк в личные ученицы, и за это в качестве платы возьму с Вас разве что сердце немейского льва, более мне ничего не нужно.

Хе… И вот вроде бы всё решилось, я принял их предложение, да только это никак не открыло им правды о моей личности и все находящиеся за столом теперь мучаются вопросом о том, кто же я есть такой, что почивший Лорд Блэк обратился ко мне милорд? И я, наверное, так и оставил бы свою личность в тайне, если бы не прозвучал следующий вопрос.

— И откажетесь от лабораторного журнала вышедшего из под руки Салазара Слизерина? — и не понять чего больше было в эмоциях у Друэллы, облегчения, что такая ценность останется в семье, или же возмущения моим пренебрежением, ведь для любого уважающего себя чистокровного мага подобный поступок был сродни кощунству. Где же это видано, чтобы кто-то мог взять и отказаться от наследия одного из Основателей?!

— А зачем он мне? Я на память не жалуюсь и прекрасно помню всё, что когда-либо записывал.

Им потребовалось немало времени дабы переварить услышанное. И вот спустя две минуты, потраченных на осмысление сказанного мною, ко мне обратился Генри.

— Я Вас правильно понял, Вы утверждаете, что являетесь Салазаром Слизерином?

И пусть вопрос был задан мне ровным голосом, лишённым интонаций, могущих отразить чувства Лорда Гринграсс, зато я прекрасно ощущал его эмоции, в которых было неверие в собственные выводы, благодаря которым он пришёл к такому умозаключению, затем осторожное отрицание такой вероятности, если даже он верно всё понял, и вместе с этим страх и трепет перед именем такой величины, как Салазар Слизерин, самым величественным и известнейшим Тёмным Лордом за всю историю человечества, память о котором дошла до наших дней.

И дабы снять всякие сомнения с Генри, Я обошел его артефактную защиту, а вместе с нею его собственный ментальный щит и стал транслировать свой ответ напрямую в его разум. А с небольшой задержкой, после обдумывания, решил также поступить и с остальными находящимися в зале разумными, что и проделал.

— «Позвольте представиться первым моим именем, под которым я стал известен в этом мире. Салазар Слизерин, чуть позже известный как Святозар Змиев, а ныне скромный преподаватель Хогвартса, Ормарру Дрейк. У Вас всё ещё остались сомнения по поводу моих слов и собственных выводов на их счёт?»

И говорил я это всё шире раскрывая свою ауру, позволяя доле малой моей силы вырваться во внешний мир, а вместе с этим, для эффектности, подчинил все тени в помещении, что стали поглощать всякий свет, приглушая его и стягиваясь ко мне, меня же самого объяло белоснежное пламя, а глаза приобрели свой естественный вид. Теперь на всех присутствующих в зале взирали глаза древнего змия — бывшего Василиска, а теперь, видимо, ближайший родственник Кецалькоатля!