Институт экстремальных проблем - Саша Камских

— Вот с этим, Светик, я не согласен, — улыбнулся Вадим. — Мы успеем все: и просмотр фотографий, и рисование, и гимнастику, и массаж, и купание. А сегодня уж давай понарушаем предписания медиков, посидим подольше, если ты сама, конечно, спать не хочешь. Я тоже хочу кое-какие фотографии и рисунки тебе показать.

— До часу, не больше, — строго сказала Светлана.

— Ты, как моя мама! — спорить с ней Вадим не стал.

В клинику нужно было вернуться одиннадцатого числа. Девятого Медведев все утро внимательно изучал календарь – тринадцатое и четырнадцатое приходились на выходные. Света догадалась, о чем он думает.

— Дим, давай отпросим тебя до пятнадцатого. От двух дней толку никакого, а там будет нормальная неделя, полноценное лечение без перерывов.

— Ты думаешь, разрешат? — Вадим был бы рад остаться еще на четыре дня дома.

— Я позвоню Олегу и поговорю с ним, а он, если не будет возражать, с Кленовым уже сам договорится.

Олег приехал в тот же день вечером. Он попросил Свету выйти, закрылся с Медведевым в комнате, сам раздел его, долго расспрашивал и осматривал: крутил с боку на бок, сгибал-разгибал левую ногу, ощупывал спину, мял живот. Вадим сначала терпеливо все сносил, но потом запротестовал:

— Хватит месить меня, как тесто!

— Я сам знаю, хватит или нет, — невозмутимо отозвался Худяков и запустил пальцы куда-то в правое подреберье.

Вадим придушенно охнул:

— А потише нельзя?!

— Больно? — флегматично поинтересовался Олег. — Водку пил?

— Коньяк, — сознался Медведев, — но не больше ста граммов за все дни.

— Так уж и не больше, — не поверил Олег.

— Свету спроси, — обиделся Вадим. — Мы еще тридцатого бутылку открыли, потом Томские к нам приходили, да все равно не больше половины совместными усилиями употребили.

— Сергей почти не пьет, Ирина в ее положении точно не пила, Светлана – сильно сомневаюсь, а ты, я знаю, — любитель.

— Да какой я, к черту, любитель?! — вскипел было Медведев. — Еще алкоголиком меня назови!

— Уймись! И покажи язык, — скомандовал Олег. Вадим с неохотой подчинился. — Не сто, а сто пятьдесят. Или даже двести. И диету не соблюдал. Жареное, острое, соленое, копченое, печеное… — задумчиво перечислял врач. — Ладно, до понедельника можешь грешить, но потом придется за тебя взяться, — зловеще пообещал он.

Медведев не обратил на это внимания, он понял только одно – еще четыре лишних дня можно пробыть со Светланой.

— Света! — радостно заорал Вадим на всю квартиру. Через мгновение дверь в комнату распахнулась. — Олег разрешил! До понедельника можно остаться!

— Так и быть, — усмехнулся Худяков. — Света, оставляю его тебе до конца недели, но пятнадцатого в девять вы оба должны быть на рабочих местах – Вадим в палате, а ты в отделе кадров.

— Кто против? — спросила, улыбаясь, Светлана. — По-моему, все – «за»!

Олег, для порядка поворчав слегка на Медведева, остался очень доволен его состоянием, не столько физическим, хотя за такое короткое время произошли большие изменения в лучшую сторону, сколько моральным. Впервые за долгое время он увидел именно того Вадима, каким тот был года три назад, когда они познакомились, не раздраженного, не озлобленного, не подавленного своей беспомощностью, ушедшего в себя и безразличного к окружающему миру. Худяков заметил внимательный, а не рассеянный живой взгляд, жажду деятельности, врача обрадовали быстрые точные движения. Медведев просто кипел энергией, его неподвижность выглядела настолько неестественно, что воспринималась как неуклюжий розыгрыш.

Рисунки Вадима поразили Олега. Он знал, что Медведев рисует, но до сих пор видел только его рисунки для институтской газеты. От портретов Светланы, выполненных пастелью, Худяков пришел в восхищение – там чувствовалась рука настоящего художника. Медведев смущенно сопел, когда Олег от всей души хвалил его работы, Света уже не розовела сконфуженно, а с такой гордостью и любовью смотрела на Вадима, что Худяков начал завидовать ему.

— Не ожидал такое увидеть! — Олег сдерживал дыхание, разглядывая рисунки. Они выглядели такими нежными, что, казалось, движение воздуха может повредить их. — И мастер, и модель… Нет слов!

Пять дней пролетели, как один. К моменту возвращения в клинику Вадим достаточно легко самостоятельно садился, мог с небольшой Светиной помощью перебраться с дивана на коляску и наоборот; гиря в его руках казалась пушинкой. Кленов, как и Олег, порадовался положительным сдвигам в состоянии Медведева, но опять назначил десятка полтора анализов и обследований.

— Вот соберем все, посмотрим на результаты, тогда и подумаем, — Евгений Петрович не дал определенного ответа на расспросы Вадима, не пора ли снять корсет и убрать из него инородные предметы. — Спешить пока не будем.

Медведев расстроенно вздохнул, а Кленов, заметив это, улыбнулся:

— Я подумал, что вас можно будет на каждые выходные отпускать домой, каникулы, я смотрю, пошли на пользу. Все-таки, как бы мы ни старались обустроить нашу клинику, больница всегда останется больницей с ее специфической атмосферой.

«Нашел-таки, чем подсластить пилюлю», — невесело подумал Вадим после ухода врача. Он надеялся, что сразу после каникул снимут титановые скобки и пластины, швы заживут и опять можно будет плавать и заниматься на тренажерах. То, что завотделением пообещал перевести его на достаточно свободный режим, тоже вызвало двойственное чувство. Конечно, здорово, что выходные можно будет проводить дома, со Светланой, и ей легче, потому что не нужно приезжать в клинику, но сколько мороки с его перевозкой! Главное препятствие – всего один лестничный пролет, двенадцать ступенек – без посторонней помощи не преодолеть. Перед Новым годом домой его отвезли Олег с Андреем, сегодня утром они же забрали из дома, а в праздники Сергей с Максимом таскали его по лестнице.

Вадим все это выложил Андрею, когда тот помогал ему одеться после осмотра врача.

— Я и один справлюсь, я сильный. Мне совсем не сложно в пятницу вечером отвезти тебя, а в понедельник утром забрать, — предложил он.

— Не дури! Как ты в одиночку собираешься меня по ступенькам поднимать? — Медведев скептически оглядел высокую тощую фигуру парня.

— Олег Михайлович смог же, — Андрей не собирался отказываться от своей идеи.

— Олег Михайлович сможет одной рукой меня, тебя и Светлану по лестнице с первого этажа на пятый разом унести и не заметит, — хмыкнул Вадим. — Кроме того, у тебя выходной может попасть и на пятницу, и на понедельник…

— Я бы приехал и в выходной, мне не сложно, — перебил его Рябов. — Светлана ведь приезжает.

— Слушай, уйди, не морочь мне голову! — рассердился Медведев. — Тебе лучше бы лишний час потратить на то, чтобы с ребенком позаниматься, а не меня по ступенькам кантовать.

Андрей ничего не ответил и ушел, а через полчаса принес направления на рентген и на определение плотности костной ткани.

— Я сам найду, где это, — Вадим отказался от предложения проводить его. — Принеси мне только историю болезни, не хочу на пост за ней ехать. И не обижайся, пожалуйста, на мои слова, — добавил он, увидев опечаленные глаза Рябова. — Когда мне будет нужна помощь, я тебя обязательно позову. Пойми, я хочу хоть что-то делать сам, я устал от того, что за мной ходят, как за малым ребенком, твой Василий и то самостоятельнее.

— Я все понимаю, — улыбнулся Андрей. — Ничего страшного.

— Давай-ка быстро прополощи мне кишки, я хочу со всем управиться до обеда.

Вадим, чувствуя свою вину перед парнем за сказанные недавно резкие слова, стоически перенес процедуру, которая всегда вызывала у него отвращение. Он только отвернулся и молча смотрел в окно все время, пока Андрей возился с ним, заставляя себя ни на что не обращать внимание.

У рентгеновского кабинета Медведев увидел Усова, подпиравшего стенку в ожидании момента, когда ему вынесут проявленный снимок. Спасатель кинулся к командиру и, обнимая, чуть не поднял его вместе с коляской.

— Теща мне поставила диагноз «остеохондроз» и погнала к врачу, а в поликлинике рентген не работает, пришлось идти сюда, — отвечая на вопрос Вадима, Антон недовольно дернул плечом и тут же скривился от боли. — Для того чтобы ходить по врачам, нужно иметь железное здоровье. Я к восьми утра в регистратуру пришел, а там народу, как в районной поликлинике. Оказывается, мы теперь оказываем платные услуги гражданам, сюда едут аж с нескольких областей, и все стоят в одной очереди. Дурдом!

— Что с тобой случилось? — Вадиму показалось, что Усов выглядит нездоровым.

— Не знаю, ерунда какая-то – полголовы болит уже почти две недели, и никакие таблетки толком не помогают. Юлька думает, что меня продуло, а теща говорит, что нечего на голове стоять. Какое там стоять, я ее даже повернуть не могу. Врач больничный предложила, но я отказался – буду ходить на физиотерапию в нашу поликлинику, да и Светлана, наверное, что-нибудь посоветует. — Антон постарался беспечно улыбнуться, но глаза у него остались больными. — Ты-то как, командир?