Киты по штирборту. Трилогия - Антон Витальевич Демченко

наград и чинов. Пережил и вновь поднялся, уже как капер и командир штаффеля рейдеров в составе сильной эскадры, организация которой тоже стала его личной заслугой. Да, он больше не служил рейху, а исполнял прихоти магнатов, но его дела шли на пользу Германии, в этом Дениц был уверен и потому по-прежнему держал свою злость в ежовых рукавицах. Впервые он почувствовал, что рискует сорваться, когда командующий эскадрой взял заказ на работу в приграничном венедском городе. Гнилой заказ, но щедро оплачиваемый и в перспективе должный присоединить этот город к рейху. Потому тогда Карл не стал противиться и вместе с «насекомой» частью эскадры участвовал в исполнении заказа. Убитые гражданские? Ну они ведь еще не были подданными императора… а Деницу нужно было куда-то излить свою ярость. Так почему бы и не на них?

Во второй раз он чуть не отпустил вожжи, когда узнал, что разбомбленный город, вместо того чтобы принять власть рейха, оказался под управлением имперских магнатов, собственно и заказавших проведенную каперами бойню. А потом эскадра стала нести потери. Удача отвернулась от «Небесных палашей», и это тоже заставляло суеверного Карла Деница прикладывать титанические усилия, чтобы удержать свой гнев в узде. «Оса», «Шершень» и «Шмель» стали первыми в череде потерь. Штаффель командующего эскадрой сократился до двух боеспособных дирижаблей, а потом удар пришелся и по «акулам» самого Деница. Новейший и самый мощный из его рейдеров, на который Карл планировал в ближайшее время перенести свой флаг, вдруг пропал. Пропал во время ходовых испытаний новой машины! Счастье, что в тот момент на «акуле» присутствовала лишь малая часть команды… но этот факт не мог вернуть новый, с иголочки, рейдер. Тогда от всепоглощающего пожара гнева Карла спасло лишь избрание его «адмиралом» поредевшей эскадры.

Первый заказ под его командованием, и штаффель «насекомых» лишается еще одного рейдера, вместе с бывшим адмиралом эскадры — «Пчела» просто не вернулась в порт. Исчезла. Пропала. Растворилась в небе. Тут впору было задуматься о карме и воздаянии, и вновь Дениц удержался на самом краю. А вот сейчас, глядя, как наглый малолетка на шустрой и весьма недешевой яхте, во всеуслышание послав по матушке командира эскадры, взмывает над конвоем и по восходящей, идеально выписанной дуге исчезает в облаках, Ледяной Дениц вдруг почувствовал, как вся его выдержка, выпестованная годами службы, закаленная ударами бед и невзгод, испаряется, словно роса под летним солнцем, а сердце и разум затапливает клокочущая, требующая выхода, горячая, как магма, ярость. Это было дико! Совершенно необъяснимо и непонятно. Как?! Как этому паникующему молокососу, испугавшемуся обычного в этих местах шторма, удалось пробить броню, спасавшую разум, а порой и саму жизнь бывшего цурлюфт-капитана в куда более… захватывающих ситуациях?!

Но факт есть факт. Карл смотрел на постепенно исчезающий в облаках дирижабль и все глубже погружался в слепую ярость, алой пеленой застившую глаза и заставлявшую все быстрее стучать сердце. Рот командующего искривился, лицо побагровело и исказилось в дикой гримасе. Он уже был готов дать приказ догнать и уничтожить мелкого уродца, но вместо этого… захрипел и, схватившись за голову, рухнул под ноги рулевому.

Ледяной Дениц уже не видел, как подскочивший к нему первый помощник, совмещавший эту должность с работой судового врача, попытался расстегнуть жесткий воротник кителя капитана, но, заглянув в его мутнеющие глаза, неожиданно опустил руки и, поднявшись на ноги, покачал головой.

— Апоплексический удар, господа. Сожалею, но мы лишились нашего адмирала, — произнес он и, окинув взглядом ошарашенно взирающих на него людей, сухо договорил: — Как старший офицер, я принимаю командование на себя. Оповестите эскадру о происшедшем… и верните «Штральзунд» в строй. Нечего ему гоняться за этим малолеткой, разберемся с ним в Гренландии, когда, точнее, если он туда доберется. О последнем сообщите открытым ключом.

Глава 4

Все зависит от точки зрения

У кого-то из капитанов конвоя все же хватило ума проследить за барометром после моего заявления… или они все же заметили, как изменился ветер и в небе стали сгущаться и без того плотные облака, довольно быстро превращающиеся в тяжелые, наливающиеся грозной чернотой тучи. Как бы то ни было, караван сменил курс, пытаясь уйти от надвигающегося шторма… и не успел.

Вокруг резко потемнело, по обзору хлестнуло пулеметной дробью дождевых капель, шум которых почти тут же слился в ровный мощный гул, а потом пришла гроза. Громовые раскаты догоняли высверки длинных, ветвистых молний, в отсветах которых можно было разглядеть белопенные гребни водяных валов, вздымаемых сошедшим с ума океаном. Обе колонны дирижаблей, повинуясь команде Ирвинга, кое-как спустились до двух кабельтовых и, то и дело рассыпая строй, устремились на юг. «Селедки» мотыляло на курсе и швыряло то вверх, то вниз, словно их рулевые были безнадежно пьяны, но дирижабли упрямо ползли прочь от идущего на восток шторма.

Радиотелеграф захлебывался стрекотом, не успевая отпечатывать приказы нового командира конвоя, сменившего куда-то подевавшегося Деница. Шпангоуты и бимсы «Мурены» натужно стонали, когда эффекторам двигателя не хватало мощности, чтобы нивелировать удары чудовищного ветра, но, несмотря на творящийся вокруг хаос, на палубах и мостике яхты шла сосредоточенная работа. Вячеслав отсчитывал расстояние до конвоя, умудряясь одновременно корректировать высоту и скорость нашего полета. Я сражался со ставшим неподатливым управлением дирижаблем, Федор и Алексей следили за порядком на своих палубах и в трюме, а Аленка, прилипнув к зеркалу перископа, контролировала обстановку вокруг яхты. В общем, заняты были все.

Думаю, если бы рядом оказался внимательный наблюдатель, то он мог бы увидеть, как потоки воды и конденсата, направляемые изменением давления вокруг идущей под маскировкой яхты, обволакивают кажущуюся пустоту и проявляют дрожащий, будто сотканный из пены и тумана купол «Мурены». Но таковых вокруг не было и быть не могло. Наш воистину «Летучий голландец» беззвучным призраком несся следом за озаряемой вспышками лупящих по куполам молний толпой каботажников, еще недавно шедших вполне приличным походным ордером. И никому из них не было ровным счетом никакого дела до творящегося позади беспредела, и правильно — какой смысл оглядываться на ураган? От него удирать надо!

Да и не смогли бы они рассмотреть «Мурену» в той мутной, освещаемой вспышками молний круговерти воды и ветра, что намешал в Норвежском море пришедший с северо-запада шторм. Тех двух-трех кабельтовых, что отделяли яхту от конвоя, было вполне достаточно, чтобы не перепугать «купцов» видом преследующего их призрачного дирижабля.

— Долго мы еще здесь болтаться будем, шкипер? — раздался в «вопилке» голос Федора. Вот нетерпеливый…

— Пока шторм не закончится, или пока мы его