Эртан (дилогия) - Светлана Середа

Больше всего я жалела о том, как мы расстались. Если мы не увидимся больше, я так и останусь в его памяти злопамятной, мелочной и мстительной дурочкой. «Это не изменит того факта, что ты меня обманывал,» – с пафосом бросила я. Но разве я на его месте поступила бы иначе? Не уверена. Мне тоже было бы чертовски важно знать, как любимый человек относится ко мне-настоящей. И кроме того, Дан был в чем-то прав, когда ревновал меня к Вереску. Я поняла это только теперь, увидев Советника. Магистр Эль-Стаури не был похож на внука. Общего – разве что глаза, да и то, если приглядеться, становилась заметна разница в оттенках синего. Но порой проскальзывало что-то – во взгляде, в повороте головы, в случайном жесте – и у меня останавливалось сердце.

В один из таких моментов прозрения до меня дошло, что я недооценила Советника. Он вовсе не пытался привязать меня к себе при помощи банального физического влечения. Его план был куда более изощренным.

Советник хотел, чтобы я собрала Звезду не по принуждению, а по доброй воле. И он подтачивал мою волю медленно и незаметно, как вода точит камень. Не в его силах было завладеть разумом, он мог влиять только на химические процессы в организме. Воля – составная часть психики, она не зависит от физиологии. Но Советник, подобно ловкому хакеру, нашел уязвимость в системе, и эта брешь называлась – целомудрие.

Смешно и пафосно, я бы сама ухохоталась, скажи мне кто об этом раньше. Когда природа раздавала целомудрие, я стояла в очереди за чем-то другим (наверное, за чувством долга), и добродетели мне досталось – всего ничего, то, что соскребли со стенок. Но даже эта малость, как оказалось, обеспечивала внутреннюю цельность, просто я раньше не замечала ее, как не замечают воздух, которым дышат.

А теперь во мне что-то сломалось. Каждое искушающее видение, каждый откровенный взгляд, каждая улыбка, предназначенная врагу, приближали к предательству. И это было самым страшным – ощущение, что я могу предать. Не по принуждению – по собственной воле.

Я еще хранила верность друзьям, но уже не доверяла себе. А ведь с этого начинается любая измена.

Когда я вышла из ванной, замотанная в полотенце, эльф уже был в комнате. Он вальяжно устроился в кресле – невозмутимый и надменный, как обычно, но под глазами пролегали тени. Вероятно, события развивались не так радужно, как рассчитывал господин Советник.

При виде меня его отчетливо передернуло от брезгливости.

– Оденься, – скривился он.

– Выйдите – оденусь, – огрызнулась я, пытаясь скрыть неловкость.

– Ты будешь в моем доме указывать, что мне делать? – холодно осведомился эльф.

– А я к вам в гости не напрашивалась!

– Я сказал, оденься!

Он взмахнул рукой, и горсть льдинок хлестнула меня по лицу. Я оторопело схватилась за горящую щеку. Чувства колебались где-то между «Как он посмел!» и «Наконец-то!» Вялотекущий процесс «соблазнения» уже давно стоял поперек горла. Интересно, на что еще его можно спровоцировать? Проигнорировав писк Умника, я дернула за край полотенца, и оно послушно упало к ногам.

Эльф стиснул подлокотники кресла так, что побелели пальцы.

– Тварь, – выплюнул он сквозь зубы. – Животное. Человеческое отродье.

Волна эмоций обрушилась на меня с такой силой, что я пошатнулась.

Советник не врал – он действительно испытывал ко мне отвращение. Но это была только часть правды: кроме отвращения, в его чувствах присутствовало вожделение, стыд, ненависть. Он хотел меня – и ненавидел себя за это. Ненавидел нас обоих.

Как-то со злости, желая уязвить Вереска, я съехидничала: «А что, разве интимная связь между эльфом и человеком не приравнивается к зоофилии?» Теперь эта фраза обернулась против меня. Я была комнатной собачкой, к которой хозяин испытывает порочное влечение.

Он ведь искренне полагает себя извращенцем, ошарашенно поняла я. Не в этом ли кроется причина его ненависти к людям? Или это – только следствие? В другое время меня бы непременно заинтересовал любопытный психологический феномен, но сейчас было не до того. Разум застилало унижение и какое-то болезненное удовлетворение: не только для меня ситуация была мучительной. Советник загонял себя в ловушку.

– Ты играешь с огнем, – зло сказала я. – Когда-нибудь ты не выдержишь и возьмешь меня силой. И тогда весь твой тщательно проработанный план полетит к чертям.

Воспаленное воображение тут же нарисовало картинку: эльф заламывает мне руки и роняет на кровать лицом вниз. Ощущение лихорадочного неровного дыхания на затылке было таким явственным, что меж лопаток прокатилась горячая волна. Я закусила губу, подавляя стон.

Эльф искренне расхохотался – моя реакция его позабавила.

– Не льсти себе, девочка, – сказал он неожиданно спокойным тоном. – Я живу с этим уже несколько сотен лет и научился справляться со своими чувствами. Так что советую все-таки одеться. Понимаю, тебе нравится думать, что я паду жертвой твоего очарования, но на самом деле ты в большей степени искушаешь себя, нежели меня.

Я принялась натягивать платье. Руки не слушались и норовили попасть не туда, мокрые волосы липли к спине.

– Мне не нужно твое тело, – продолжил Советник, равнодушно наблюдая, как я путаюсь в шнуровке дрожащими пальцами. – Мне нужно, чтобы ты была моей. Чтобы ты умирала и убивала по моему приказу. Это лишь вопрос времени, а оно у меня есть.

Меня трясло – от злости, унижения… и от сознания того, что он прав. Это лишь вопрос времени.

– Если ты так уверен в своем самообладании, эльф, отчего же ты боишься меня коснуться? Почему не решаешься посмотреть мне в глаза?

Улыбка улетучилась с надменного лица. Я снова задела его за живое.

– Дура, я щажу тебя, – жестко сказал он. – Я хочу сломить твою волю – но не разум.

– Или боишься потерять контроль над собой?

«И кто там говорил насчет игр с огнем?» – недовольно буркнул Умник.

Эльф шагнул ко мне.

– Хорошо. Ты сама напросилась. Смотри.

Я заглянула в его глаза – и безграничная синева вечернего неба затопила меня.

…Потолок нависает так низко, что мужчины – два воина в одинаковых кожаных колетах – почти упираются в него головами. Свет из грязного оконца разбавляет сумрак, но не проникает в углы. Вдоль стен – грубо сколоченная мебель: две лавки, стол, несколько стульев.

Посреди комнаты стоит темноволосая эльфийка из клана Воды.

– Позвольте ему уйти! – она пытается говорить спокойно, но в голосе прорывается мольба. – В этом нет необходимости. Мы… договоримся.