Ересь Хоруса: Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

Конечно, они все погибли, как и полагается. Последние из них — те, кому удалось выжить — выбрались из подземных бункеров, расположенных на глубине нескольких километров под поверхностью, и атаковали нас всеми силами. Мы подарили им смерть, которой они так жаждали. Мы заглушили их крики ненависти своим оружием.

Это был не первый мир, на который я ступил, чьё население приняло сторону архипредателя Хоруса. Я сожалею о том, что он не будет последним.

Мы идём, поднимаемся на холм из щебня — всё, что осталось от Первого города Нолека. Он лучше остальных выдерживал атаку, будучи защищённым огромным пустотным щитом, но даже он пал под железным дождём. Он был таким же мёртвым, как и всё остальное, но здесь можно было различить остовы разрушенных зданий, в то время как в других местах остались лишь кучи разбитых камней.

Я иду впереди. За мной следуют лейтенант и его взвод. Они облачены в такие же серые доспехи, как и у меня. Всё из-за пыли. Она окутывает всё.

Я смотрю на него, рубиновые линзы моего клювообазного шлема сканируют суровые черты его лица. Пыль превратила его в призрака. Она выровняла его черты, делая его невзрачным. Высохшая кровь из его ран тоже покрыта ею, так же как и измазанные кровью лица и нагрудники его солдат. Нолекцы изо всех сил старались забрать нас в могилу вместе с собой.

Казалось, выделяется только крылатый череп на шлеме лейтенанта. Перед высадкой, он выглядел как человек. А до этого, перед тем, как он заключил ту же сделку, что и я, он выглядел так же, как любой другой солдат Имперский армии.

Но теперь он и я отличаемся. У нас отняли наши цвета. Мы серые. Регент Терры вырвал нас из течения наших жизней, он сделал этих людей своими Избранными.

А я? Для меня нет названия. Падший сын? Сумеречный рейдер? Лоялист? Гвардеец смерти? Я одновременно всё и ничего из этого. Я всего лишь Хелиг Галлор.

Лейтенант и его солдаты называют меня «Странствующим рыцарем». Этого достаточно.

— Посмотрите туда, — сказала одна из солдат. Она указала сквозь клубы дыма, которые поднимались над землёй. — Руины.

Я был почти удивлён её словами. Весь этот мир был руинами. Но затем моё улучшенное зрение различает то, что увидела она, яснее и чётче, и я понимаю. Вопреки всему что-то устояло. Осторожно, я поднимаю болтер и подхожу.

Это не иллюзия. Часть какой-то огромной базилики действительно выстояла. По правде говоря, когда я подхожу ближе, я вижу витражные стёкла в высоких арочных оконных рамах. Изображения на них, уцелевшие немыслимым образом, запечатлели поклонение и благочестивые образы Императора человечества во время его великих свершений. Они были сложными, выполненными с фанатичной любовью.

Несущие слово построили её целую жизнь назад, когда преданность XVII Владыке человечества была ужасающей — до Хура, до Монархии и наказания их примарха. Интересно, почему её не снесли после этого. Или, что ещё интереснее, почему её остатки всё ещё стоят. Должно быть она находилась в самом центре пустотного щита, самая защищённая часть самого защищённого города Нолек Тринус.

Но не важно. Теперь от неё остались лишь руины.

Солдаты строятся фалангой за моей спиной. Они хорошо обучены, и мы уже делали это раньше. Лазганы приводятся в готовность, и я направляю их бесшумным жестом. Мы верим, что готовы к появлению любых ужасов.

И вот тогда я вижу его.

Живого. Он стоит там, такой же серый, как и все мы, такой же мрачный и неподвижный, как пепел вокруг него. Я видел статуи, в которых было больше жизни, чем в нём. Разорванный плащ потрескивает на ветру, сожжённый и рваный, как немое доказательство трудной битвы. Эта нерассказанная история читается в шрамах на его броне и потускневшем золотом орле, который отличает его доспех от моего. Он опирается на огромный меч, покрытый кровью чудовищ.

Я знаю, что он слышит, как мы подходим. Я думаю, что он услышал нас задолго до того, как мы увидели его. Его голова не покрыта, и он слушает. В этом я не уверен, пока дым не поднимается, словно занавес, и не открывается остальная часть сцены.

Избранные Малкадора — сильные души, мужчины и женщины, собранные из самых жестоких военных конфликтов во всей галактике.

И всё же все, как один, они застывают при виде этого.

У меня нет слов, чтобы описать это существо. Я назову его драконом, потому что так называли чудовище в древних легендах, которые я помню. Но это не он. Логика эволюции или сказка не могли породить нечто столь гротескное, столь извращённое и тошнотворное. Это мешанина из когтей и крыльев, глаз и зубов, чешуи и меха. Собранный из миллиона кошмаров он просто не должен существовать. Но к счастью он выглядел довольно мёртвым.

Драконоподобное создание лежит в озере собственного ихора, и, судя по многочисленным порезам на плоти зверя, я понимаю, что его прикончил меч.

Я видел подобных существ раньше. И мне жаль, что это не станет последним.

Я подхожу, предупредив лейтенанта остаться на месте кивком головы. Я обращаюсь к воину, которого мы нашли.

— Мой повелитель боевой капитан…

Он не даёт мне закончить.

— Терпение, — слово является предостережением. Его голос словно у наставника, обращающегося к новичку, действующему вне очереди. Он принюхивается. Это слабая улыбка у него на губах?

Неожиданно для себя, я останавливаюсь. Я вздыхаю. Я начинаю снова.

— Капитан Гарро. Я Галлор, Сигиллайт поручил мне узнать ваш статус. Мы не слышали ни слова от вас в течение нескольких дней. Почему вы не отвечали на вокс, повелитель?

Гарро не спускает глаз с мёртвого монстра.

— Повреждён. Яд демона действует как кислота. Она разъела мой шлем, и я был вынужден выбросить его, — одна рука покидает рукоять меча. Он подзывает меня. — Я не могу вернуться. Пока не могу.

— Мой повелитель? Я не понимаю.

Меня не было там, когда появился дракон, вырвавшись из завывающей дыры в реальности, но мне рассказали о реакции капитана Гарро. О том, как он в одиночку телепортировался сюда с корабля на орбите, когда бомбардировка была в самом разгаре, чтобы найти его и убить. Он не должен был выжить, и артобстрел не остановили бы ради одного воина Легионов Астартес, даже если это был Первый агент Малкадора.

Я прибыл сюда из чувства долга, в поисках доказательства его смерти, отчасти потому что мы оба были Странствующими рыцарями, но так же из-за того, что общего у нас с ним было гораздо больше. Мы…Мы были Гвардейцами смерти. Сыны Мортариона, отпрыски XIV легиона в его лучшие дни. Я думал, что это уместно. Теперь он заставляет меня чувствовать себя глупо из-за этого предположения.

Моё лицо становится всё более мрачным. Для этого нет времени. Война продолжается, и у нас нет причин находиться здесь. Я делаю шаг к Гарро и хватаю его за руку.

— Капитан. Наша работа на Нолек Тринус выполнена. Воля Малкадора исполнена. Мы должны двигаться дальше.

— Действительно? — он впервые поднимает на меня глаза. — Хелиг Галлор. Мантия Странствующего подходит тебе. Прошло много времени с тех пор, как мы разговаривали в последний раз. Перед побегом с Истваана, кажется.

— Да, — на самом деле это неправда.

Во время моей службы в седьмой роте Гвардии смерти под командованием Гарро, я почти не привлекал внимания боевого капитана. По чистой случайности я оказался на борту Эйзенштейна, когда Воитель открыл своё предательство. И несмотря на то, что я каждый день благодарен за то, что оказался одной из семидесяти душ, которые сбежали из того безумия, мне всегда казалось причудой судьбы, что вышло именно так.

Он не выбирал меня. Я оказался там, потому что был верен.

Я стою здесь и сейчас по той же причине.

Гарро родился на Терре, я — дитя Барбаруса, приёмного родного мира нашего примарха. Целая пропасть между нами, пропасть, которую скрывало единство Легиона. Без него, без связи, кроме серой брони, я чувствую себя менее способным игнорировать различие.

— Мы не уйдём отсюда, — говорит он. — Гвардия смерти всегда была терпеливой, брат. Прояви немного терпения и сейчас.

Я начинаю злиться. Я говорю тихо, но с холодным намерением.

— Я понимаю, что перестал быть Гвардейцем смерти, когда был брошен на Луне. Когда наш Империум объявил нас ненадёжными и сделал из нас заключённых во всём, кроме названия. Вы не видели этого, капитан Гарро. Не всем даровали благословение Малкадора.

— Тебе даровали, — холодно отвечает он. — Регент счёл тебя подходящим спустя некоторое время, — тон его голоса наводит на мысль о том, что сам Гарро так не считает.

И на этом иссякают все остатки моего терпения. Я поворачиваюсь к лейтенанту и рассекаю воздух мечом.

— Нарушьте вокс-молчание и свяжитесь с кораблём. Передайте им координаты этого места для Штормовой птицы. Мы нашли то, что искали, — мой взгляд снова перемещается на Гарро. — Пришло время покинуть это место.