Япония. От сегуната Токугавы - в ХХI век - Джеймс Л. Мак-Клейн

посетили Токио в апреле 1989 г., император Хэйсэй лично извинился за действия Японии во время войны в Китае. На государственном банкете, устроенном в мае, он поднялся со своего места, чтобы сказать президенту Кореи: «Я думаю о страданиях, выпавших на долю вашего народа в тот несчастливый период, который был вызван моей страной, и чувствую лишь огромное сожаление по этому поводу»{388}. Однако немногие азиаты верили в искренность этих слов. Председатель КНР Цзян Цзэминь во время своего государственного визита в ноябре 1998 г. сбросил покров с этого, когда он несколько раз недвусмысленно призвал Японию принести более искренние выражения сожаления. «В Японии, — заявил он на пресс-конференции, — по-прежнему есть люди, занимающие высокие посты, которые постоянно искажают историю и пытаются приукрасить агрессию. Очень важно, чтобы японцы прямо взглянули в глаза истории и извлекли из нее урок»{389}. Иногда, казалось некоторым, никакие масштабы извинений, никакие выражения сожаления о прошлом не будут приемлемы для поколения жителей Азии, которое пережило такие страдания, причиненные японской военщиной.

Когда Япония стояла на пороге нового столетия, постепенная переориентация внешней политики, казалось, начала принимать конкретную форму. Правительство подтвердило свою приверженность оборонительному союзу с Соединенными Штатами. На международной арене Япония по-прежнему была менее значительной, чем другие ведущие державы. Однако представители Японии начали выходить на ведущие роли в ООН и международных финансовых организациях. Одновременно Токио начал продвигаться в сторону коллективной безопасности. В 1991 г. он послал минные тральщики в Персидский залив после завершения Войны в заливе, а в сентябре 1992 г. Япония направила подразделения самообороны в Камбоджу в контингент международных сил ООН по поддержанию мира. В Азии Япония пыталась исправить свой имидж, оказывая помощь другим странам и спонсируя научные и образовательные программы, которые позволь ли десяткам тысяч студентов из стран Азии изучать японский язык и обучаться в японских университетах.

Долг перед обществом и самореализация

В первое десятилетие эры Хэйсэй появились и новые социальные реалии. Многие стали осознавать, что Япония стремительно превращалась в «седое общество». В 2000 г. более 10 % населения было старше шестидесяти четырех лет. К 2025 г. доля людей этого возраста составит 27 %, или более 30 миллионов человек. Это превратит Японию в страну с самым пожилым населением в мире и обременит тяжелой ношей работающую часть населения. Противоположностью образу пожилой, немощной Японии был образ энергичной, знающей, чего она хочет, и более свободной женщины. В конце столетия она выбила для себя место в офисах корпораций и учреждений и придумала новые типы взаимоотношений с мужчинами в своей жизни. Молодежь также появлялась на авансцене японской жизни (как считали многие, слишком часто). Ее поведение подрывало традиционные социальные нормы, а преступления, совершаемые ею, приводили общество в ужас. Смущая и нарушая покой одних, внушая веселье и надежду в других, перемены, охватившие общество на рубеже нового тысячелетия, открыли дверь новым обсуждениям проблем пола, семьи, работы и школы.

Необходимость ухода за пожилыми, в особенности — за 5,5 миллионами человек, которые, по прогнозам, в 2025 г. будут прикованы к постели или страдать психическими заболеваниями, возродила дебаты национального масштаба по поводу роли женщины. С одной стороны, изменения в демографической ситуации затрагивали все те же струны, которые звучали чуть ли не с самого начала стремления Японии к модернизации и подразумевали, что обществу необходимы домохозяйки, которые заботятся о своей семье. В масштабах, которые удивляли некоторых наблюдателей, подобные идеи продолжали определять взгляды многих домохозяек, принадлежавших к среднему классу, которые получали удовлетворение от обслуживания своей семьи. И в этом было счастье страны, поскольку, несмотря на то что большинство стариков не желали жить со своими детьми, для них практически не существовало выбора. И дочь или невестка продолжали оставаться основными сиделками во время вступления Японии в новое столетие. В целом в 1990 г. одна из пятнадцати неработающих женщин на пятом десятке лет ухаживала за пожилыми членами семьи. По прогнозам, в 2005 г. этим будет заниматься каждая пятая женщина, а в 2025-м — каждая вторая, позволяя правительству избежать крупных затрат на дома престарелых и другие мероприятия.

Другие критики придерживались противоположного взгляда на женщину. Они считали, что дочери и жены должны выбираться из своих домов и отправляться работать. По прогнозам, в 2025 г. на каждого нетрудоспособного будет приходиться всего 2,3 человека рабочего возраста (от 15 до 64 лет), против 5,8 в 1990 г. Проблему усложняла еще одна новая социальная реальность. В 90-х женщины не так рано выходили замуж, как представительницы предыдущего поколения, и они не желали иметь много детей. Согласно данным, приводимым Министерством здоровья и благосостояния, в 1994 г. показатель рождаемости по отношению к количеству женщин, достигших возраста, когда можно рожать детей, упал до исторического минимума в 1,46. С 1975 г. он уменьшился приблизительно на 30 %. Это было ниже уровня, необходимого для поддержания необходимого количества населения. По подсчетам многих ученых-социологов, было совершенно ясно, что большинство женщин должны пойти на работу и платить налоги, если Япония хотела исполнять свой социальный долг по обеспечению пожилой части общества достойными пенсиями и медицинским обслуживанием.

Новые концепции самосовершенствования и упор на самореализацию личности заставляли женщин самих рассматривать работу как новые возможности. Все с большей настойчивостью активистки женского движения ставили под вопрос неизбежность судьбы домохозяйки и утверждали, что женщины имеют право на выбор своего жизненного пути. В подобном духе выступала Ацуми Икуко, ученая и основательница журнала Феминисуто («Феминистка»). Она писала, что «роль мужчин основывается на производстве материальных ценностей вне дома, а роль женщин — на производстве домашней жизни. Японская феминистская теория считает обе эти роли одинаково важными. Мужчины должны быть в большей степени вовлечены в производство жизни, а женщины — в производство материальных благ. В текущий момент, — добавляла Ацуми, используя слова, которые перекликались с идеалами активистки периода Тайсо Ёсано Акико, — ставит своей целью построение такого общества, в котором женщина может быть не только независимой в экономическом плане, но также быть свободной в выборе своего жизненного пути. В подобном обществе, если она пожелает быть домохозяйкой, то для нее не возникнет никаких проблем, но если она хочет работать, то она может делать это, не подвергаясь дискриминации. Движение ищет способы изменить роли не только в семье, но и в обществе»{390}.

Закон о равных возможностях при найме на работу (ЗРВНР), принятый в 1986 г., внес еще