День триффидов - Джон Уиндем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут вмешался Майкл — его даже мысленно ни с кем не спутаешь:
— О чем вы тут?
Мы объяснили, он выразил свое мнение:
— Некоторые, кроме нас, начали задумываться о возможности появления чего-то такого, но они пока не знают, чего именно. Они называют это свойство «телепатией», вернее, называют так те, кто в нее верит. А многие вовсе не верят в ее существование.
— А те, кто верит, считают телепатию Отклонением? — спросил я.
— Трудно сказать, видимо, пока вопрос так не стоит. Но ведь если Господь может читать наши мысли, то и люди, сотворенные по образу и подобию Его, тоже должны бы это уметь. Можно попытаться доказать, что человек утерял эту способность после Кары… но не хотел бы я доказывать это трибуналу.
— Тот мужчина что-то учуял, — сказала Розалинда.
Кто-нибудь еще интересовался вами? Все дружно ответили «нет».
— Хорошо. Но нужно сделать все, чтобы такого больше не случилось. Дэвид объяснит Петре ситуацию и будет учить ее контролю. Если снова произойдет нечто подобное, постарайтесь не обращать внимания. Оставьте это на нас с Дэвидом. Но если зов будет таким же мощным, как в первый раз, пусть тот, кто добежит до девчонки раньше всех, стукнет ее, что ли, чтобы она ненадолго потеряла сознание… Нам нельзя собираться группой! В следующий раз удача отвернется! Вы согласны?
Все согласились, а потом мы с Розалиндой остались вдвоем и долго обсуждали, как мне заговорить с Петрой.
На следующее утро я проснулся рано и сразу почувствовал горе Петры. Она, уже ничего не боялась, лишь оплакивала своего бедного пони.
Я попытался передать ей мысленно хоть что-нибудь — она не отозвалась. И все же в переживаниях ее наступила пауза, девчушка с недоумением прислушалась. Я встал, оделся, вышел в коридор и прошел к ней. Она мне очень обрадовалась, и ощущение печали сильно поубавилось. Уходя, я пообещал взять ее с собой на рыбалку.
Нелегко объяснить кому-то словами, как передавать мыслеобразы. Все мы начинали с нуля, но нам было легче, так как мы быстро нашли друг друга. С Петрой же дело обстояло иначе. Еще когда ей было всего шесть с половиной лет, она передавала мысли, вернее, чувства, с такой силой, что заглушала нас всех. Сама она этого не осознавала, потому и не могла контролировать себя. Как умел, я старался объяснить ей, — в чем дело. С первого случая прошло полтора года, ей исполнилось уже восемь лет, но все же трудно было найти для нее простые слова. Мы сидели на берегу реки, и я целый час пытался втолковать сестре, в чем дело. Пустой номер! Ей стало скучно, и она меня уже не слушала. Нужно было придумать что-то новое.
— Давай поиграем, — предложил я. — Закрой глаза, зажмурься и представь себе, что смотришь в темный колодец. Ничего не видно, верно?
— Да, — она изо всех сил зажмурила глаза.
— Хорошо. Постарайся думать только о том, что колодец глубокий и темный. Поняла?
— Да.
— Ну а теперь смотри, — сказал я.
Я представил себе кролика — и как он морщит нос. Петра засмеялась. Слава Богу. Значит, она и принимать может. Я придумал ей щенка, цыплят, лошадку и повозку. Минуты через две она открыла глаза и с недоумением осмотрелась.
— А где же они?
— Нигде. Они в уме, это я думал о них — придумывал для тебя. Такая игра. Теперь я закрою глаза, и мы вместе будем смотреть в колодец. А ты придумай для меня какую-нибудь картинку.
Я добросовестно играл свою роль и потому полностью открылся ей, в чем и состояла моя ошибка. В меня будто молния ударила, я чуть сознание не потерял. Остальные тотчас начали жаловаться. Я объяснил им, что происходит.
— Поосторожнее, вы! — попросили все.
— Я чуть себе ногу не отрубил! — это Майкл.
— А я руку обварила! — это Кэтрин.
— Успокой ее, — посоветовала Розалинда.
— Она и не беспокоится. Она совершенно спокойна; просто она так устроена.
— Согласен, но надо же учить ее контролю! — выступил Майкл.
— Знаю — и стараюсь. Может, у кого есть совет?
— В следующий раз предупреди нас! — попросила Розалинда.
Взяв себя в руки я обратился к Петре:
— Ты подумала слишком сильно, — сказал я ей. — Попробуй сделать для меня маленькую картинку, ладно? Петра кивнула и закрыла глаза.
— Готовьтесь! — мысленно крикнул я. Сам же пожалел в душе, что от мысленного обстрела не спрячешься.
На сей раз последовал лишь маленький взрыв. Я чуть не ослеп, но все же сумел уловить образ.
— Рыбка! Рыбка с повисшим хвостиком! Петра была в восторге.
— И верно, рыба, — подтвердил Майкл. — Успех налицо, нужно лишь научить девчонку использовать не более одного процента ее теперешней мощи, пока мы не научимся защищаться, или она сожжет нам все мозги!
— А что ты мне еще покажешь? — спросила Петра, и мы продолжили урок.
На следующее утро мы снова занимались. Дело оказалось тяжким и изматывающим, но и прогресс был налицо. Петра начала понимать, что такое связная мысль и как передать другому ее образ. Конечно, делала она все по-детски, но все же мы могли понимать ее, несмотря на искажения. Труднее всего было удержать ее в рамках: едва она начинала возбуждаться, мы глохли и слепли.
Все жаловались, что ничем не могут заниматься, пока мы с Петрой учимся. К концу очередного урока я сказал Петре:
— Ну а теперь я попрошу Розалинду, чтобы она придумала для тебя картинку. Закрой глаза.
— А где же Розалинда? — спросила Петра, озираясь.
— Ее здесь нет, но это неважно. Закрой глаза и ни о чем не думай. «И остальные тоже», — добавил я мысленно.
Розалинда придумала пруд с утятами, которые плавали в нем, словно танцуя, — все, кроме одного, тот старался изо всех сил, но у него ничего не получалось. Петре очень понравилось, и она даже смеялась от восторга, однако внезапно она передала свой восторг мысленно. Картинка исчезла, мы все едва чувств не лишились.
Да, нам приходилось тяжко, но мы так радовались ее успехам!
Уже на четвертом занятии она научилась освобождать мозг от всего лишнего, не закрывая глаз, что существенно облегчило дело. К концу недели мы здорово продвинулись. Мысли Петры все еще были неясными и нестабильными, но они становились четче с каждым днем. Простые мыслеобразы она принимала прекрасно, только не умела еще включаться в наш общий разговор.
— Слишком трудно и слишком быстро, — сказала она мне. — Но я всегда слышу, кто это: ты, Розалинда, Майкл или Салли. Вы просто очень быстро разговариваете. А другие говорят еще быстрее.
— Кто — Кэтрин и Марк? — спросил я.
— Да нет, их я отличаю, — нетерпеливо ответила Петра. — Я о тех, других, они очень далеко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});