Равные звездам - Евгений Валерьевич Лотош

И дверной проем опустел.

Заходящее солнце, стоящее невысоко над раздвоенной вершиной старого вулкана, било Шаю в правый глаз. Небо на юге хмурилось. Там вздымались стремительно приближающиеся башенные громады кучевых облаков, ослепительно-белых сверху и угрожающе-черных снизу, ворочался далекий гром. Посверкивали молнии. Приближалась очередная гроза. Шай внутренне усмехнулся. Ничего, пережидать ее они уже станут под крышами – в отличие от незваных гостей с востока. Он пообещал, что они смогут уйти – но ни словом не обмолвился, что позволит взять хоть какое-то снаряжение. Впрочем, кресала и ножи он им оставит. В конце концов, кто-нибудь из них должен принести его врагам весть о случившемся.

Они больше не скрывались: три женщины и трое мужчин открыто стояли на краю деревенской площади, напряженно наблюдая за ним. На шее одного из мужчин, настоящего гиганта, на перевязи висел ручной пулемет «ураган-33» – опытный Балан не ошибся – казавшийся на фоне стрелка странно-миниатюрным. Судя по всему, мужчине такие игрушки были явно не в новинку. Да и второй, хотя и меньше ростом, но все равно крупный и сильный на вид, судя по повадкам, являлся бывалым солдатом. Шай с удовольствием вспомнил, как ненависть перекосила его физиономию, когда они встретились на окраине. Ничего, скоро он еще и не такое почувствует…

Балан… Шай бросил быстрый взгляд влево. Балан явно не обрадовался, когда услышал о его плане. Не только из-за опасности – сама идея о том, чтобы дать честный поединок ЖЕНЩИНЕ застряла у него в горле, как острая рыбья кость. Да и сообщение о том, что мятеж оказался частью хорошо подготовленных и спланированных действий, за которыми стоит пока что непонятно кто, его явно не вдохновило. Но на его чувства Шаю плевать – лишь бы подчинялся приказам. Сейчас Старший Коготь с несколькими своими людьми замер на краю площади и хмуро наблюдал за происходящим с плохо скрываемым выражением неодобрения на лице. Ну что же. Завтра следует рискнуть и вызвать вертолет. В конце концов, засечь и сбить машину, идущую над лесом так, что верхушки деревьев цепляют ее брюхо и шасси, не так-то просто, если вообще возможно. Конечно, ракету можно пустить и с окружающих скал, но, в конце концов, зачем-то же ставят на вертолеты тепловые ловушки и прочую защиту? Время дорого, и потерять еще сутки он себе позволить не может. Для начала следует вернуться в Пятый базовый лагерь…

Он тряхнул головой, отгоняя несвоевременные мысли. Расслабляться нельзя. Он посмотрел на стоящую в пяти саженях молодую женщину. Она отказалась от его кинжала и не взяла даже обычный нож. Либо она сдалась и готова умереть без боя, либо… либо она надеется победить и без оружия. Какие же козыри у нее на руках? Она стояла прямо, лицом к нему, спокойно и расслабленно, но Шай видел, что ее безмятежность – всего лишь поза опытного бойца. Такого опытного, что ему нет нужды вставать в демонстративные боевые стойки в надежде заставить противника нервничать. Почти такого же опытного, как и он сам.

Но она – житель далекой изнеженной страны, давно разучившейся воевать. Она убивала в детстве, когда пряталась от охотников, но те смерти не в счет. Она давно забыла, если вообще знала, соленый вкус крови убитого в яростной схватке врага, фонтаном брызжущей тебе на лицо из перерубленной шейной артерии. Она не воин – но, тем не менее, недооценивать ее опасно.

– Я умею убивать, Шай, – он почти не расслышал ее слова из-за налетевшего порыва ветра. – Если ты приблизишься ко мне, ты умрешь. У тебя еще есть шанс решить иначе.

– Ты храбра для женщины, – громко ответил Шай. – Слишком храбра, Избранная Дочь. Но истинно избранный здесь я, а не ты. Приготовься умереть.

Ну что же, внутренне усмехнулся он, вот и конец твоей истории, момбацу сама Карина Мураций. Все-таки как жаль, что ты не мужчина! Я дам тебе быструю и легкую смерть – не только потому, что не стоит играть с такой опасной жертвой, но и из уважения. Из того уважения, которое заставило бы многих из солдат посмотреть на меня как на сумасшедшего…

Шай ах-Велеконг, Голова Оранжевого клана Дракона, поудобнее перехватил рукоять тоскалы и отвел руку с клинком слегка в сторону. Он нанесет ей удар точно в сердце – десятилетием отработанным на манекенах и врагах движением, которое его тело уже давно научилось выполнять без вмешательства разума. И в тот момент, когда лезвие войдет в ее тело, он еще успеет увидеть страх и недоумение в ее глазах.

Он ускорился, и мир привычно смазался вокруг него – только для того, чтобы ярко вспыхнуть и тут же погаснуть навсегда.

Карина смотрела на стоящего в нескольких саженях перед ней мужчину с тоскалой в руке, и чувство нереальности охватило ее, словно струя душного влажного пара из бани в холодном зимнем воздухе. Середина девятого века. Люди изобрели Сеть, самолеты и атомную бомбу, астронавты живут на орбитальных станциях, космические телескопы изучают отдаленные уголки Вселенной… И, тем не менее, сейчас перед ней стоит дикарь с мечом – образованный, храбрый, умный, но, тем не менее, дикарь. Он твердо уверен в своем праве сильного творить все, что заблагорассудится – и не менее твердо намерен убить ее просто потому, что ему так хочется.

Ее расправленные манипуляторы неподвижно замерли, вытянутые прямо перед собой. На сей раз они являли собой не твердые щупальца, с равным успехом способные сокрушить скалу и поймать бабочку, а, скорее, бесформенные облака, заполнявшие полусферу радиусом в две с небольшим сажени. Полусферу, смертельную для всего живого, обладающего высшей нервной деятельностью. Хаос мечущихся электромагнитных гармоник невидимо для невооруженного глаза заполнял пространство перед ней, готовый разорвать твердое стаккато биоритмов мозга, выжечь нервные узлы и навсегда оборвать дыхание. Ей даже не нужно ничего делать самой. Как только Шай вступит в невидимое убийственное облако, он почти мгновенно умрет.

Но ведь он человек! Жестокий убийца и бандит, не ценящий человеческую жизнь и безразлично убивающий кого захочет – наркоторговец, обрекающий на страдания и смерть десятки и сотни тысяч людей по всему миру – но, тем не менее, человек. А смерть одно из немногих событий, что нельзя исправить, как бы того ни хотелось. В далеком детстве она тоже стала маленьким воплощением смерти, опасной для всех, кто приближался на расстояние удара ее манипуляторов. Она убивала не сознательно, а от страха и растерянности, но что