Равные звездам - Евгений Лотош

— Извини, Цу, — виновато сказала она. — Нервы на пределе. Я уже не отличаю риторические вопросы от обычных.

— Расслабься, — Цукка протянула руку и дотронулась пальцем до непонятного рычажка возле чего-то, напоминающего затвор. — Мы с тобой здесь вообще только как ключики к подземному складу. Шаху, а ты точно с Рисом связаться не можешь?

— Он совершенно точно не отвечает на вызовы по радио, — рассеянно произнес Шаттах, переворачивая карабин и разглядывая его снизу. — Но моя станция слишком маломощная. И батареи садятся — я в последнее время много ей пользовался, а новые из лесного тайника взять не успел. Чтоб ее надуло и лопнуло, ту муллулубную крысу… Не волнуйся, с ним ничего не случится.

— Глупо пользоваться вертолетом, когда под каждым деревом может прятаться стрелок с зенитной ракетой, — хмуро сказал Дурран, вяло рассматривавший свой карабин. Бывший Младший Коготь явился к дому Карины сегодня утром и, ни слова не говоря, занял пост у двери. После того он не отставал от нее ни на шаг, явно назначив себя ее персональным телохранителем. — Или на каждой скале. Если его сбили…

— Он очень умелый пилот, — покачал головой Шаттах. — Он умеет ходить на бреющем полете над самыми верхушками деревьев. Его очень сложно перехватить.

Дурран хмыкнул, но развивать тему не стал.

— Вот здесь явно место для установки обоймы, — сказал он, показывая на глубокий паз на карабине. — Я никогда не видел, чтобы обойму вставляли сбоку, а не снизу, но все именно так. Где сами обоймы?

— Наверное, остались внизу, — сказал Шаттах. — Надо сходить и принести.

— Пойдем, господин Дурран, — сказала Карина, поднимаясь с корточек. — Поищем вместе. Кажется, там еще оставались какие-то ящики. Но нам ведь нужны не только обоймы, а еще и патроны.

— Ага, давайте, — Шаттах нажал на непонятный выступ, и верхняя крышка ствольной коробки карабина, щелкнув, неожиданно отделилась. — О! Вот так он и разбирается. М-да. Смазка за двести лет, или сколько они тут лежали, загустела, мягко говоря. Придется потрудиться, чтобы смазать заново. Так, а вот тут у нас боек… Интересно, что с пружиной стало за столько-то времени?

— Шаху, а вот здесь что за штука? — нетерпеливо спросила Цукка. — Я в пистолете у Мати ничего подобного не видела…

Вместе с Дурраном Карина вошла в сырую прохладу пещеры, миновала алтарь-пульт и начала спускаться по проходу. То ли ей чудилось, то ли и в самом деле что-то изменилось, но лампы на сей раз горели куда слабее. Она осторожно спускалась по неровному каменистому полу, стараясь не запнуться, и слышала за спиной тихое ровное дыхание бывшего солдата Дракона. Каким-то странным образом его присутствие успокаивало. Она вспомнила их первую встречу — даже не встречу, а стычку на берегу реки, и поразилась тому, насколько иначе воспринимает его сейчас. Тот же самый крупный нос с орлиной горбинкой, густые мохнатые брови, глубоко посаженные мрачные черные глаза, широкие грубые скулы и выдающаяся челюсть — тогда он казался ей воплощением злой грубой силы, похитившей ее и волшебным образом перенесшей на другой край земли. Сейчас же за ней следовал молодой мужчина, лишь на год-другой старше ее, друг и защитник, чья железная непреклонная воля отодвинула на дальний край сознания мысли о своем предательстве и прочие сомнения. Черная тень стремления к смерти лежала на его лице, но сквозь нее проглядывали, отгоняя, яркие искры нового чувства долга. И еще в нем чувствовалась любовь — не мужчины к женщине, но брата к сестре или даже отца к дочери. Любовь защитника, готового умереть ради того, чтобы она жила.

Она все-таки запнулась за каменистый выступ и, вздрогнув, оглянулась. Дурран опустил вытянутую было, чтобы подхватить ее, руку и остановился. Его лицо оставалось бесстрастным. Что со мной? — смятенно подумала Карина. Я что, чувствовала его эмоции? Но как? Как? Я же не Яна, я не эмпат, у меня никогда не проявлялась такая способность! Она всмотрелась в лицо мужчины. Обычное лицо. Никаких смертельных теней и ярких искр…

— Что-то не так, сама Карина? — осведомился Дурран.

— Нет… — она расслабилась. Наверное, она просто замечталась и слишком много нафантазировала. — Я просто вспомнила, что так и не поправила тебе неправильно сросшуюся кость. И с родителями Мулами не поговорила… Прости.

— Время беспокоиться о мелочах наступит позже, — слегка пожал плечами мужчина. — Сейчас нам нужно выжить. Если все в порядке, нам следует поторопиться. Вряд ли Шай появится в деревне позже чем через четыре-пять часов. А нам еще нужно провести хоть какой-то инструктаж по стрельбе.

— Да. Извини. Но все же не забудь напомнить мне о моих обещаниях потом, когда все закончится. Я предпочитаю держать свое слово, — Карина слегка улыбнулась ему и снова пошла вниз по коридору.

Ящики с патронами обнаружились в дальнем углу кладовой. Прикрывавшая их ткань от времени окостенела так же, как и та, что обертывала карабины. Она отличалась темно-серым цветом и в полумраке мало отличалась от стены, рядом с которой располагался штабель. Дурран сбросил — точнее, сбил каблуком — ткань, резким движением оторвал треснувшую деревянную крышку и довольно хмыкнул. Внутри оказались какие-то странные сетки с воткнутыми в них серыми палочками. Дурран извлек одну и повернулся так, чтобы на нее падал свет. Потом он взял со стеллажа плоско-изогнутую черную коробочку и поднес к ней палочку.

— Безгильзовые патроны и обоймы, — проговорил он удовлетворенно. — Трехмиллиметровые или около того. Похоже, как раз патроны к тем карабинам. Воздух здесь очень сухой и прохладный, так что испортиться не должны. Хотя… — Он задумчиво посмотрел на Карину. — Сама Карина, сколько времени, говоришь, они здесь пролежали?

— Лет двести… — Карина пожала плечами. — Не знаю точно.

— Странно. Мне казалось, даже в Четырех Княжествах безгильзовые патроны получили массовое распространение всего лет двадцать назад. Когда я записался в Караванную Охрану, только у нашего полковника был пистолет под такой боезаряд, и он страшно им гордился. А изобрели их только в начале века. Не говоря уже про то, что патроны изобрели только в середине прошлого века, ста лет не прошло. Так каким образом ЭТИ патроны могли лежать здесь двести лет?

Карина замерла с открытым ртом, мысленно выругав себя самыми нехорошими словами, которые только знала. И чего она за языком не следит? Расслабилась, дура…

— Просто у нас так говорят, — наконец сказала она, отводя взгляд. — «Лет двести» значит «давным-давно». Давай вынесем их наверх.

— Да, сама Карина, — кивнул Дурран, поворачиваясь. — Я схожу позову мужчин. Мне следовало подумать заранее.