'Современная зарубежная фантастика-2'. Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

физическим миром. Уничтожение тела вполне может разорвать связь демона с физическим миром и отправить его обратно в Ад.

Но что могло поджечь его?

Эту загадку стоило оставить на потом. Коун зачерпнул полную флягу теперь уже освященной воды и пустился бежать.

– А, вот ты где[212].

Брат Коун повернулся. Долтарка отвлеклась от драки ровно для того, чтобы вонзить острый конец своей каллиграфической кисти себе в ладонь, а затем смазала щетину кисти своей же кровью.

Она нарисовала у себя на лбу один-единственный символ. Тот же самый символ немедленно появился на лбу у каждого стражника.

Братом Коуном овладело ужасное предчувствие.

И пусть он относился к колдовству не так, как джоратцы, но он вполне мог определить, что перед ним произносится заклятье, когда видел это.

– Что ты творишь?! – закричал брат Коун. – Остановите ее! Остановите ее! Барон! Вы должны остановить ее!

Белокожая женщина посмотрела на него и улыбнулась.

И даже зима не была столь холодна, как ее улыбка.

В следующий миг она толкнула бутылочку. Та перевалилась через край перил и, издав тихий звон, не заметный в суматохе, бушевавшей на турнирной площадке, вдребезги разбилась о землю.

Из разбитой бутылки повалил густой синий дым, который вился вокруг лица долтарки, не касаясь его. Старому стражу, однако, повезло меньше. Дым хлынул ему в ноздри, попал в рот, и страж, хрипло закашлявшись, оттолкнул от себя щенка дола, который заскулил и защелкал зубами, ловя завитки дыма.

Долтарка подняла щенка, нарисовала у него на лбу ту же отметину и повернулась, чтобы уйти[213].

– Сенера, что ты творишь?! – возмутился Тамин.

– То, что должна, – отрезала она. – Следуйте за мной, мальчики. Здесь мы закончили.

Солдаты, которые теоретически работали на барона, подчинились ее приказу.

Барон начал было протестовать, но дым все усиливался. Его завитки поползли вверх, ему в нос, и вниз – в рот. Дым окутал все.

За спиной брата Коуна раздался новый рев. Жрец обернулся и увидел Джанель, стоявшую над лежащим на земле обугленным телом Дедрю. Граф схватила Дедрю за волосы, резко дернула вверх: с шеи и позвоночника потекла черная кровь. Со стороны могло показаться, что она попросту оторвала мертвецу голову.

Вероятно, так оно и было.

Плоть горела очень быстро без всякого хвороста. Брат Коун не сомневался: Касмодею будет нечего оживлять.

Но у них самих было не так уж много времени.

Голубой дым поплыл и над братом Коуном.

10: Удушье Мерейны

Провинция Джорат, Куурская империя.

Через два дня после уничтожения гаэшей

Брат Коун закрыл дневник и отложил его в сторону.

Кирин терпеливо ждал.

Брат Коун взял чашку с чаем и сделал долгий, расслабленный глоток.

– Так что случилось дальше? – Кирин уставился на жреца. – Что произошло с дымом?

Брат Коун откашлялся:

– Я просто… э-э-э… Не могли бы вы чуть-чуть подождать? Продолжение меня слишком вымотает.

– Хочешь, я продолжу? – спросила Джанель.

Брат Коун вздохнул с явным облегчением.

– А вы можете?

– Конечно.

Рассказ Джанель.

Мерейна, Знамя Барсина, Джорат, Куур

Я часто сражаюсь с демонами, но в мире живых это приходится делать редко. Вероятно, не стоило признавать, что мне нравилось сражаться с Касмодеем? Я имею в виду, мы должны искать битвы только по необходимости. Жеребец обязан защищать свой табун, и потому получать слишком большое удовольствие от боя – это… ну… это, вероятно, смахивает на то, чтобы быть торра? Глупо признавать, что я могла бы наслаждаться, преследуя этого зверя, играя с ним, обманывая его, отрывая ему голову.

Вероятно, не стоило признавать, что я испытала глубокое разочарование от того, что, кроме Касмодея, никого не было? Что я не хотела останавливаться на его убийстве, что я хотела заняться следующим врагом, и следующим, и следующим – и до бесконечности!

Несмотря на то что я знала, что изгнание Касмодея – лишь временная мера, и на мою уверенность, что ни один здравомыслящий человек не может наслаждаться подобным варварством, я попросту не смогла удержаться от улыбки.

Да, признавать это совсем не стоило[214].

Забудь, что я это говорила.

Как бы то ни было, я помню, что услышала, как брат Коун выкрикнул мое имя. За то, что он выдал меня, его стоило выпороть! И я даже повернулась к нему… Но слова застряли в горле, когда я увидела, как из ложи барона валит синий дым, движущийся со скоростью сильного прогуливающегося мужчины. И это совсем не казалось естественным.

Ухаживавшая за стражем смертельно-бледная сиделка, находившаяся внутри ложи, подобрала свою корзинку для вышивания и щенка, а затем приказала солдатам Тамина следовать за ней. Самого Тамина я не видела.

Ни сиделку, ни солдат дым, казалось, не беспокоил – и у каждого из них на лбу был нанесен странный символ. Что бы он ни означал, раньше я его не видела.

Я увидела, как синий дым окутал одного из слуг, запустил струйки ему в нос и рот – и мужчина уронил поднос и, схватившись руками за горло, начал хватать ртом воздух.

Я резко повернулась к толпе:

– Бегите! – изо всех сил закричала я, но зрители уже мчались в укрытие. Я же поспешила к клеткам с бандитами и мятежниками.

– Арасгон, помоги мне!

Он закричал в ответ, давая знать, что услышал меня.

Брат Коун, спотыкаясь, вынырнул из дыма. На лбу у жреца горел желтый символ, но в остальном было не похоже, что ему плохо. Увидев меня, он рванулся навстречу. Кончик его пальца светился.

Шлем. Он кричал:

– Шлем!

Крики вокруг меня изменились по высоте и тональности, смешавшись с кашлем, стонами от удушья и рыданиями. Судя по всему, с анонимностью пора было кончать, так что я стянула шлем с головы. Подбежавший брат Коун провел кончиком пальца по моему лбу. Воздух стал другим. Я больше не чувствовала запаха пепла или дыма, гнилостной вони несвежей крови, горящей плоти или теплого травяного запаха конского навоза. Теперь воздух пах чистотой и такой свежестью и резкостью, словно ты вернулся домой после целого дня, проведенного в горах.

– Быстрее! – выпалил брат Коун. – Мы должны пометить этой руной как можно больше людей.

– Где Дорна? – спросила я.

– Я здесь! Здесь! – Старая нянька выбежала к нам навстречу, спотыкаясь на взрытой, грязной земле. У нее на лбу уже был нанесен знак, хотя написан он был чем-то влажным и красным, слишком темным для того, чтобы быть свежей кровью.

– Это… это соус чили? – недоверчиво спросил брат Коун.

– Нет времени на выяснения, – сказала я. – Я освобожу остальных. Отметьте