Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Погонин Иван

Кунцевич несколько секунд не мог вымолвить ни слова.

– Как всех убиваем? Вы что, с ума сошли? – наконец спросил он.

– Убиваем всех, это приказ. Нечего их жалеть, Мечислав Николаевич, они нас с вами жалеть не стали бы. И тех троих – кассира, городового и мальчишку тоже не пожалели. Всех убиваем!

– А вы уверены, что в квартире только те, кто причастен к налету?

– Хватит разговоров. Это приказ! Не мямлите, губернский секретарь.

Кунцевич насупился:

– А пошли вы, вместе с вашим господином Яременко, по одному известному адресу! Я и сам никого убивать не стану и вам не дам. Я сейчас пойду на почту и телеграфирую в Скотленд-Ярд, а если вы в это время попытаетесь навестить Чуйкова, и не дай Бог, наделаете там дел, я молчать не буду. И пусть меня отправляют хоть во Владивосток!

– Я тебя сейчас к Аллаху отправлю! – зашипел охранник, доставая револьвер. Внезапно выражение его лица изменилось. – Накаркал черт!

Кунцевич стоял спиной к дому, где располагалась квартира Чуйкова, поэтому ему пришлось обернуться. У подъезда он увидел фургон, из которого один за одним вылезали полицейские.

– Борзых нелегкая принесла! – Усов сплюнул. – Стойте здесь, я к черному ходу, эти дураки его не перекрыли!

Сказав это, агент охранного отделения быстрым шагом пересек улицу и скрылся в воротах соседнего дома. Мечислав Николаевич немного помялся и побежал к парадному подъезду. Когда он был уже около двери, со второго этажа раздались глухие хлопки выстрелов.

Глава 7

21 мая 1899 года лондонский ювелир Грегори Вудхем закрыл свою лавку, располагавшуюся в доме № 119 по Хаунсендвич-роуд, ровно в пять часов вечера и отправился на вокзал Чаринг-Кросс, чтобы ближайшим пригородным поездом уехать на уик-энд за город. Когда вокзальный кассир попросил его расплатиться за билет, мистер Вудхем полез в карман пиджака и не обнаружил там бумажника. Сначала он подумал, что потерял деньги или того хуже, что их у него украли, но потом вспомнил, что один из сегодняшних покупателей, купив десятифунтовое колечко, расплатился пятидесятифунтовой купюрой, в кассе сдачи не хватило, и ему пришлось добавлять свои. Ювелир отчетливо вспомнил, как положил пятьдесят фунтов в бумажник и вместо того, чтобы положить его в карман, сунул в ящик несгораемой кассы. Мистер Вудхем чертыхнулся (про себя, разумеется), сказал кассиру, что ехать передумал, посмотрел расписание, понял, что если поторопится, то успеет на следующий поезд, кликнул кеб и велел драйверу как можно быстрее везти его обратно. Прибыв к лавке, он, приказав кебмену ждать, быстро открыл несколько замков на входной двери, быстро прошел к кассе, достал бумажник, хотел было уже идти обратно, но тут обратил внимание на какой-то тихий, непрекращающийся звук. Ювелир посмотрел по сторонам, потом поднял голову вверх и, к своему глубочайшему удивлению, увидел, что к потолку каким-то непонятным образом пристал большой черный открытый зонт. Звук исходил именно из этого зонта и напоминал шум адской машины зубного доктора, которого мистер Вудхем вынужден был посетить буквально два дня назад. Еще даже не сообразив, в чем дело, ювелир, стараясь двигаться как можно тише, вышел на улицу, сел в карету и попросил извозчика отвезти его в бакалейную лавку мистера Такера, где до восьми часов вечера работало почтовое отделение [146].

С места происшествия его привезли в Новый Скотленд-Ярд, засунули в какой-то каменный мешок без окон и продержали там полночи. В четыре часа утра дверь в каземате открылась и «бобби» приказал выходить, держа руки за спиной.

Минут десять они шли лабиринтом длинных бетонных коридоров, затем поднялись на лифте и опять пошли через бесчисленные двери-близнецы.

– Вы тут не блуждаете, милейший? – поинтересовался Мечислав Николаевич у своего «гида», но тот ничего не ответил.

У одной из дверей городовой наконец велел остановиться, постучался и, получив разрешение, открыл ее. Кунцевич вошел в кабинет и сощурился от яркого электрического света.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В кабинете находилось двое джентльменов – один худой и высокий, другой среднего роста и плотного телосложения. Плотный был огненно-рыжим.

– Вы свободны, констебль, – бросил рыжий городовому, а Кунцевичу указал на стул: – Присаживайтесь, сэр.

– Покорнейше благодарю. – Губернский секретарь уселся на жесткий, неудобный стул.

Худой сел за стол, достал из папки лист бумаги и подвинул к себе письменные принадлежности.

Рыжий подошел вплотную к Кунцевичу:

– Назовите свое имя.

– Кунцевич Мечислав.

– Подданство?

– Я подданный Российской империи.

– Когда и с какой целью прибыли в Британию?

– Прибыл третьего дня с целью отыскания некоего Трофима Чуйкова, который разыскивается русскими властями за совершение тяжкого преступления. Послушайте, я же все это уже рассказывал околоточному!

– Извольте отвечать на вопросы. На обнаруженных при вас фотографических карточках запечатлен Чуйков?

– Да.

– Почему вы не обратились к британским властям сразу по прибытии, а самостоятельно начали вести розыск?

– Мы с коллегой хотели сначала установить место жительства Чуйкова, а потом уже обратиться к вам. Хотели облегчить вашу работу.

– Покойный мистер Усов ваш коллега?

– Да, и это я уже говорил! Мы выследили Чуйкова, довели его до дома и тут увидели, что к дому приехала полиция. После этого Усов пошел к черному ходу, а я побежал к парадному, предупредить полицейских. Но, к сожалению, не успел.

– Где вы увидели Чуйкова первый раз?

– В трактире у пруда на Бейкер-стрит. Он написал письмо одному своему приятелю и назначил ему встречу в этом месте. Мы явились на эту встречу и выследили Чуйкова.

– В найденном при вас письме говорится, что Чуйков будет ждать своего друга в пивной до шести часов вечера, наряд полиции прибыл к дому сто девятнадцать по Хаунсендвич-роуд в семь. От пруда до этого дома идти максимум пятнадцать минут. По словам соседей, убитый русский вернулся в съемную квартиру примерно в четверть седьмого. Если вы следили за ним от пруда, то и к квартире должны были подойди вместе с ним. А вы говорите, что пришли туда почти одновременно с нарядом полиции, то есть около семи часов. Как вы это можете объяснить?

– За Чуйковым следил один Усов. Видите ли, я чиновник сыскной полиции, не филер, и скрытно следить за людьми не умею. А Усов этому искусству обучен. Чтобы не спугнуть подозреваемого, мы решили, что следить за ним будет один Михаил Павлович, царство ему небесное. Он выследил Чуйкова, вернулся за мной, и мы пошли обратно.

– Зачем? – спросил рыжий, отрываясь от составления протокола.

– Что зачем?

– Зачем вы пошли обратно, почему не обратились к властям?

– Ну как… Должен же я был лично убедиться, что квартира установлена…

– Вы не доверяли Усову?

– Почему же, доверял.

– Мы нашли свидетеля – жильца надворного флигеля, который все происходившее прекрасно видел в окно. Так вот, этот свидетель утверждает, что Усов не предпринимал никаких мер к задержанию Чуйкова. Он спрятался за дровяной сарай и, как только беглецы выскочили из дома, стал по ним стрелять из револьвера. Один из убегавших упал, два других открыли ответную стрельбу и убили вашего коллегу.

– А этот ваш свидетель, наверное, видел, что бандиты бежали с дымящимися револьверами в руках? Михаил Павлович слышит выстрелы, видит вооруженных людей, один из которых нами разыскивается за убийство трех человек. И что прикажете ему делать? Кричать: «Стой, руки вверх»? Как только бы он так крикнул, так его бы сразу и убили. И тогда убежали бы все бандиты. Согласно российским правилам, каждый полицейский не только может, но и обязан стрелять при задержании преступника, когда тот будет препятствовать сему вооруженным способом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Рыжий возмутился:

– Вы нам русские правила не цитируйте, у нас тут свои законы. Как вообще Усов умудрился провезти револьвер через таможню?