Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Всё, дорога пустая, вечер, немцы к ночёвке готовятся, – сказал я, немного отползая назад. Сложно маскироваться, если у всех нас верх полосатый из-за тельняшек. Осмотрев команду, что устроилась внизу овражка, со склона которого я и наблюдал за немцами, добавил: – По ночам они не ездят, что позволит нам взять пост на перекрёстке.
– Тихо не получится, а село рядом, – сказал опытный дед.
– Учтено, деда, учтено. Я открою огонь из немецкого карабина, что у нас имеется. Немцы опытные вояки, его звук знают и не обеспокоятся, в отличие от наших винтовок. Расстояние большое, но я в себе уверен, не промахнусь. Юра, Игорь и Егор, готовитесь стартовать. Поднимитесь выше. Как только я выстрелю во второй раз, со всех ног бегите к посту. Третьим выстрелом я постараюсь ранить жандарма. Ваша задача, подбежав, скрутить и связать подранка. Нам нужен язык. Это будет старший поста, тот невысокий. Звания не разгляжу, но именно его приказы выполняют двое других. В плечо ему пулю отправлю. Патронов к карабину у нас по воле случая как раз три, но потом я вас с СВТ подстрахую на всякий случай. Всем всё ясно?
– А может, мы просто пойдём по дороге к ним и когда подойдем, ты начнёшь стрелять? – почесав щёку, предложил Юра. – Так у нас будет больше времени. Мы же подростки, они на нас не обратят внимания. А я сниму тельняшку, а то все трое полосатые.
– Чёрт, так просто, – покачал я головой, и почему мне это в голову не пришло. – Отличная идея. Готовьтесь и выходите. Верёвку только приготовьте, вязать.
– Хорошо.
Мы разделились. Парни ушли ближе к дороге и, выбравшись на нее, направились к посту. Точнее делали вид, что мимо идем. Как и ожидалось, они хоть и привлекли внимание немцев, но не сильно заинтересовали. Мы тоже двинули чуть ближе, сократив расстояние до поста на пятьдесят метров. Так что, когда парни прошли мимо поста, немцы их не остановили и даже не окликнули, а я, устроившись поудобнее, выстрелил. Первая пуля вошла офицеру в плечо, остальные только вскакивали, как я выбил стрелянную гильзу и произвёл выстрел по второй цели. Высокий и худой немец во френче с закатанными рукавами упал, схватившись за грудь. Наши парни лежали в пыли на дороге, как я им и велел, чтобы под случайную пулю не попасть. Третий немец метнулся к мотоциклу, где стоял пулемёт, и даже успел дотронуться до него, когда я, матерясь, выбив вторую гильзу, выстрелил. Нужно было успеть до того, как он завладеет пулемётом, из этой косилки он может нас достать. Пуля попала ему в голову. Даже с такого расстояния было видно кровавое облачко брызг. После третьего выстрела Юра с парнями, подскочив, стали крутить старшего поста, тот уже шевелился, отходя от шока после ранения. А мы, подхватив вещи, побежали к посту. Я налегке бежал рядом с моим помощником, Ромкой. Тот нёс винтовку в руках, чтобы в случае нужды быстро мне её передать.
Мы с дедом бежали в конце группы, мне дыхалки не хватало, а у него возраст давал знать. Ромка приотстал, чтобы быть с нами, а Олежек вырвался вперёд. Он же, добежав первым, почти сразу согнулся в приступе рвоты, увидел безголового немца. Почти сразу Егор отвёл его в сторону, успокаивая, он и сам был бледен. Командира, а он оказался унтером, они всё же связали, обезоружив. Тот уже почти достал пистолет, когда они на него навалились, трое подростков, хоть и с трудом, но справились с раненым взрослым мужчиной.
Присев у мотоцикла, стараясь отдышаться, я открыл канистру в держателе на боку мотоцикла и учуял запах бензина. Топливо есть, это хорошо. Заметив на сиденье в коляске термос литров на пять, открыл и обнаружил воду. Полтермоса примерно. После этого я стразу стал командовать:
– Юра, Игорь, снимите с этого безголового всё ценное, обувь не забудьте, хватайте за ноги и утащите подальше. Второго так же. Всё забирать, это значит всё. Документы тоже. Деда, тут в термосе вода, вот пилотка немецкая, протри мотоцикл, а то он весь в брызгах. Ром, что там с ужином?
Немцы сняли котелок с огня, доставая посуду и ложки, так что завалил я их вовремя.
– Три котелка немецких, для второго и первого, внутри кружки, – с лёгкой завистью к посуде описал тот приборы. – В котелке гороховый суп, готов. Тут ещё на скатерти лежит свежий хлеб, сало нарезано, лук есть, чеснок и печенье. Наверное, для чая…. А вон и чайник стоит, только он холодный. Кажется, не успели вскипятить.
– Хорошо, готовь всё, посуду не марай, из котелка поедим быстро и поедем на мотоцикле. Всё в него грузите. В багажный отсек и под ноги в коляску.
– А уместимся? – уточнил Юра, возвращаясь с напарником от перетаскивания первого тела. Они его в траве спрятали.
– Уедем, – обнадёжил я.
Сам я, прихватив планшет, снятый с унтера, внимательно ознакомившись с картой, особенно с метками, подошёл ближе. Унтера за мотоцикл утащили, чтобы Олег у костра его не видел. Там я, пнув немца в плечо, отчего тот взвыл и попытался ударить ногами, после недолгой предварительной работы повёл допрос. Немец сломался быстро, потыкал веточкой в рану – и тот поплыл. Немецким языком я свободно владел, всю зиму учил и весну, да и летом почитывал немецкие книги, а в районе Ростова-на-Дону, где радиостанция доставала, слушал переговоры немцев. В основном люфтваффе. Так что бегло говорил, подтянул разговорный навык. Первый же вопрос по реке и шлюзам расставил всё по своим местам.
Реку немцы контролировали плохо, а до первых шлюзов просто не дошли, слишком далеко, хотя и маханули за сто километров от нашего теперешнего местоположения. Заодно я развеял своё недоумение. Харьковской катастрофы тут не было, произошло другое. Ну не умеют наши ещё готовиться к наступлению, соблюдая все режимы секретности. Немцы
