Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для чего нужно было откорректировать составленные им их характеристики.
Недолго думая, Стас ринулся в типичную для себя кавалерийскую атаку.
Чего уж проще — взять и поменять.
Местами.
Достоинства и недостатки.
И снабдить аналитиков легионом подобий бледной немочи?!
Такой примитивный метод замещения покоробил бы даже начинающего психолога.
Нет, нужно делать это тоньше.
Нужно замаскировать, затушевать яркие личности под середняков, а последних …
Я снова замолк.
Опять отвлекли.
Макс.
На сей раз от всего сразу.
На самом деле, он предложил сделать то же самое — наверняка у меня в голове эту мысль выудил.
Но фразы, в которые он эту мысль облек — это был шедевр.
Вот с какой стати у темных в курсе психология глубже изучается?
Впрочем, я никогда не считал зазорным отдать должное удачным завершающим штрихам, если они делали мою мысль чуть более впечатляющей.
И вносили в нашу работу слаженность.
И приближали момент ее окончания.
Чтобы я мог на новом проекте сосредоточиться.
Татьяна, как и следовало ожидать, горячо поддержала меня.
Вообще-то — честность моя вторая натура — должен признать, что хотя все мои усилия по сглаживанию персонала приносили вполне очевидные плоды, результаты хранения Татьяны превзошли даже мои ожидания.
Она не просто вспомнила начало нашей совместной жизни — она вернулась в него.
Всей душой и телом, всеми помыслами и чаяниями.
Она снова стала моей тихой, нежной, задумчивой Татьяной.
Она снова стала самой собой.
Некоторую роль в этом сыграл и рабочий зал — который до известной степени напоминал ее земной офис.
И наш отдельный кабинет — в котором мы быстро восстановили атмосферу нашего первого … нет, второго, у реки, земного дома.
И даже грубость Стаса и язвительность Макса — качества, от которых она и на земле старалась держаться подальше.
Но главным, несомненно, был мой возврат к роли ее хранителя и на первое место в списке ее приоритетов.
И, конечно же, она с легкостью отбросила мишуру всех тех не к месту прорвавшихся способностей, которые только привлекали к ней столь ненавистное ей постороннее внимание.
И отвлекали от нее меня — на соответствие ее талантам.
Нет, свое извечное любопытство она отнюдь не потеряла — я не раз видел, как она оглядывалась по сторонам, фиксируя все происходящее, и уходила потом в глубокую задумчивость, которая всегда так меня к ней привлекала.
В самом деле, созерцание и размышление всегда были и ее любимым делом, и самыми сильными сторонами. Сейчас, под прочной сенью моих крыльев, у нее больше не было надобности ни рваться куда-то вперед, ни стремиться непонятно к каким высотам, ни фонтанировать постоянно кипящей активностью, как … нет, не буду имя называть.
Еще, упаси Всевышний, отзовется.
И переименовав всех участников событий для моего земного резюме, Татьяну я бы назвал … ближайшим соратником.
Чуть не сказал — заместителем.
Нет, для заместителя еще рановато.
Оставалось у нее одно слабое место.
Игорь, естественно.
Но здесь я тоже стал насмерть.
В вопросах как приоритетов, так и влияния.
Когда Татьяна назвала наш отдельный кабинет залом свиданий, я с готовностью встал, отложив телефон.
— С Игорем, — отступила она от меня.
— И с ним тоже, — твердо настоял я на своей первоочередности.
Все разговоры с ним тоже я большей частью вел. Нет, я в нем практически не сомневался — даже того недолгого периода потери Татьяной памяти хватило, чтобы наставить нашего парня на путь истинный и привить ему систему истинных же ценностей.
Угадайте с трех раз: что сделала Татьяна, как только я вернул ей память?
Правильно, хватит одного: принялась причитать над ним, как над младенцем.
На я уже тогда противодействие нашел — отобрал телефон.
А сейчас просто сразу не дал.
Нечего мне крушить плоды трудов хранителя, отца и психолога в одном лице.
Кроме того, я не забыл, как она в павильоне Стаса не стала меня развязывать, чтобы во время всего разговора с Игорем телефон в своих руках держать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Я всегда был милосерднее.
Ладно, это я сам отвлекся.
Глава 15.5
Вдобавок к моему благотворному влиянию, мой сын все также не умел врать, получил наконец-то серьезную работу и избавился от пагубного воздействия темной принцессы — что, в некоторой степени, поддерживало мою уверенность в том, что он все еще находится на истинном пути.
Но последние три пункта я все же проверил — угораздило же однажды пошутить, что ложь через экран не ощущается!
Я несколько раз изменил формулировку своих вопросов о его жизни и, главное, делах — он всякий раз отвечал на них четко и без малейшей запинки.
В чем Татьяна тут же усмотрела что-то неладное.
Ну, понятно — если ее сын не заикается на каждом слове, значит, с ним что-то не так.
Пришлось напомнить ей, что ее сын является также и моим — значит, ему было хоть от кого-то перенять стройное мышление.
И умение облекать мысли в слова.
И верность своему слову.
Последнее он сам ей продемонстрировал — самостоятельно, без малейшего наводящего вопроса с моей стороны — сообщив нам, что ему предоставили охрану.
Мог бы Стас и побыстрее пошевелиться!
Татьяна опять за сердце схватилась — ребенку грозит опасность! — я же напомнил ребенку, что охрана является всего лишь подтверждением важности возложенных на него обязанностей.
Даже не глянув на Татьяну, он уверил меня с самым серьезным видом, что от возложенных на него обязанностей его не может отвлечь абсолютно ничто и никто.
Так, мне, что, теперь еще и собственному ребенку соответствовать?
Но добил он меня, сообщив — так же прямо и откровенно — о возобновлении общения с темной принцессой.
Я растерялся — левая половина лица просияла от гордости за его чистосердечие, правую перекосило от мрачных предчувствий.
Пришлось лицо прятать. И открывать только тогда, когда правая его половина присоединилась к левой — Игорь доложил, что ему поставлена еще одна задача, а темная принцесса прикомандирована к нему официально и в качестве временного секретаря, чтобы от главной слишком много его времени не отнимать.
Вырос сын, подумал я тогда, научился блеск мишуры не замечать.
Лучше бы, подумал я потом, левая половина лица догнала правую.
Потому что потом все рухнуло.
Нет, не рухнуло, конечно — этот пафос вовсе не в моем стиле.
А если и рухнуло, то туда, куда нужно.
Согласно моему закону надобности.
Где я получил неопровержимые доказательства своего истинного предназначения.
Невзирая на происки отцов-архангелов.
И темных сил.
Теперь я точно верю, что они объединились.
Но куда Всевышний смотрел?!
Теперь понятно, почему темный интриган меня к нему не пустил.
Когда вскрылась вся картина подрывной деятельности Игоря, я сразу увидел, кто за ней стоит.
Мой сын был тверд, как скала, прочно и нерушимо стоящая на истинном пути — пока к нему не подослали темную принцессу.
Один плутовской взгляд, одна коварная усмешка — и скала рассыпалась в горстку безвольного под ее пальцами песка.
Мой сын!
Врал все это время, даже бровью не ведя.
И не надо мне здесь, что через экран — я же сказал, что шучу!
Вступил в сговор с костоломами Стаса.
И не надо мне здесь, что я с ними тоже на связи — я их обучал, а не вовлекал в преступную группировку!
Заманил в нее ребенка и человека.
И не надо мне здесь, что я Татьяне тоже открылся — во-первых, она уже совершеннолетняя была, а во-вторых, врасплох меня застала!
И самое страшное — заключил союз с Ма … именем, которое я не буду называть.
Хотя уже поздно — накликал.
И не надо мне здесь, что я сам к ней обращался в трудной ситуации — кто меня, спрашивается, туда вечно загонял?