Социальная психология - Девид Майерс

Эти принципы миротворчества, базирующиеся отчасти на лабораторных экспериментах, а отчасти на житейском опыте, оказались полезными при разрешении как международных конфликтов, так и споров в сфере промышленности (Blake & Mouton, 1962; 1979; Fisher, 1994; Wehr, 1979). Немногочисленная группа американцев арабского и еврейского происхождения, руководимая социальным психологом Гербертом Келманом, провела семинары, в которых принимали участие арабы и израильтяне, индусы и пакистанцы (Kelman et al., 1997). Используя описанные выше методы, Келман и его коллеги корректировали искажения восприятия и подталкивали участников к поиску творческих решений во имя их общего блага. В отсутствие посредника, с глазу на глаз, участники семинара могли свободно дискутировать со своими оппонентами, не боясь, что их слова будут превратно истолкованы. Результат? Как правило, обе стороны приходили к пониманию точек зрения друг друга и реакции оппонента на действия её собственной группы.

Проблема крупным планом. Что следует и чего не следует делать во время ссоры

В любых близких отношениях конфликты неизбежны. Конструктивно разрешенный конфликт делает возможными примирение и более полную гармонию. Психологи Ян Готлиб и Кэтрин Колби советуют, что нужно делать, чтобы избегать деструктивных ссор, и если уж ссориться, то — конструктивно (Gotlib & Colby, 1988).

-

Когда прямой контакт невозможен, посредник может поочередно встречаться сначала с одной, а потом с другой стороной. В течение двух лет после арабо-израильской войны 1973 г. Генри Киссинджер занимался так называемой «челночной дипломатией», которая увенчалась подписанием трех соглашений о прекращении военных действий между Израилем и его соседями — арабскими странами. Стратегия, которую избрал Киссинджер, дала ему возможность контролировать переговоры, а конфликтующим сторонам позволила сделать вид, что они идут на уступки ему, а не капитулируют друг перед другом (Pruitt, 1981).

Иногда и более скромные посреднические усилия сообщают переговорному процессу дополнительный импульс. Келман подвозил в Бостонский аэропорт египетского социолога Бутроса Бутроса-Гали, ставшего в 1991 г. Генеральным секретарем ООН. По дороге они обсуждали программу конференции по искажениям восприятия в арабо-израильских отношениях, которая должна была состояться в Египте. Конференция состоялась, и Келман довел её оптимистические результаты до сведения влиятельных лиц Израиля. Спустя год Бутрос-Гали стал министром иностранных дел Египта, и президент Египта, Анвар Садат, нанес исторический визит в Израиль — визит, который открывал дорогу к миру. Вскоре счастливый Бутрос-Гали сказал Келману: «Это продолжение того, начало чему было положено в бостонском аэропорту» (Armstrong, 1981).

Прошел ещё один год, и другой посредник, Джимми Картер, уединился с Анваром Садатом и премьер-министром Израиля Менахемом Бегином в Кемп-Дэвиде. Для начала Картер не стал заставлять переговорщиков формулировать их требования, а попросил сформулировать принципиальные интересы и цели — безопасность (Израиль), контроль над исконными территориями (Египет). Спустя 13 дней появилось «Рамочное соглашение о мире на Ближнем Востоке», согласно которому каждая из сторон получала то, чего она более всего желала, — мир в обмен на территории (Rubin, 1989). Через полгода президент Картер возобновил свою посредническую миссию и посетил обе страны. Бегин и Садат подписали договор, положивший конец войне, которая с перерывами шла с 1948 г.

Арбитраж

Некоторые конфликты настолько сложны, а базовые интересы сторон столь различны, что разрешить их к обоюдному удовольствию сторон просто невозможно. Одна и та же земля не может одновременно находиться под юрисдикцией и сербов, и мусульман, боснийских или косовских. Когда супруги разводятся и спорят о том, с кем из них останется ребенок, то решить этот спор так, чтобы ребенок «целиком и полностью принадлежал» обоим, нельзя. В этих и во многих других случаях (оплата ремонта жилья проживающими в нем людьми, оплата спортсменов, территориальные конфликты государств) третья сторона может помочь решить проблему, а может и не справиться с этой задачей.

Если посредник оказывается бессильным, конфликтующие стороны могут прибегнуть к арбитражу, Предоставив посреднику или любой другой нейтральной стороне право вынести решение. Как правило, конфликтующие стороны предпочитают решить свою проблему без арбитража, чтобы не утратить контроля над ситуацией. Нейл Мак-Гилликадди и другие обратили внимание на эту тенденцию, когда проводили эксперименты с участием диспутантов, пришедших в Центр разрешения споров (McGillicuddy et al., 1987). Когда люди знали, что в случае неудачи посредника им предстоит арбитраж, они энергичнее искали решение и менее враждебно общались друг с другом, благодаря чему их шансы обойтись без арбитража возрастали.

«Из всех результатов изучения влияния посредничества один результат обращает на себя особое внимание: чем хуже отношения сторон, тем меньше шансов на успешное посредничество.

Когда разногласия слишком велики и кажутся непреодолимыми, перспектива арбитража может иметь обратный эффект (Pruitt, 1986). Конфликтующие стороны могут «заморозить» свои позиции в надежде выгадать, если арбитр предпочтет искать компромисс. Чтобы переломить эту тенденцию, некоторые споры, в частности те, что возникают при решении вопроса о гонорарах выдающихся бейсболистов, решаются с помощью «арбитража последнего предложения»: третья сторона выбирает одно из двух последних решений обеих сторон. «Арбитраж последнего предложения» заставляет обе стороны вносить разумные предложения.

В реальной жизни, однако, последние предложения не столь разумны, как могли бы быть, если бы не предрасположенность каждой стороны в свою пользу, которая мешает ей взглянуть на собственное предложение глазами другой стороны. Специалисты, изучающие ведение переговоров, считают, что несговорчивость большинства диспутантов — следствие «чрезмерной самонадеянности и порожденного ею необоснованного оптимизма» (Kahneman & Tversky, 1995). Посреднику трудно рассчитывать на успех, если, как это часто бывает, каждая из сторон оценивает свои шансы на успех при «арбитраже последнего предложения» как 3:4 (Bazerman, 1986; 1990).

Умиротворение

Порой напряженность и взаимная подозрительность столь велики, что не только разрешение конфликта, но даже общение становится невозможным. Каждая из сторон может прибегнуть к угрозам и принуждению в отношении другой стороны и начать мстить ей. К несчастью, подобные действия не остаются без ответа, и происходит эскалация конфликта. В связи с этим возникает такой вопрос: даст ли положительные результаты стратегия умиротворения одной стороны, т. е. согласие другой стороны на безоговорочное сотрудничество с ней? Отнюдь не всегда. В лабораторных условиях испытуемые, соглашающиеся на безоговорочное сотрудничество, нередко превращаются в объект эксплуатации. По крайней мере в политике об одностороннем пацифизме не может быть и речи.

ПОИР

Социальный психолог Чарльз Осгуд считает, что существует третья альтернатива — стратегия, которая реализуется достаточно решительно и способна не допустить эксплуатации, хотя она скорее может быть названа миролюбивой, нежели воинственной (Osgood, 1962, 1980). Он дал ей название: «постепенные и обоюдные инициативы по разрядке напряженности». Сокращенно — ПОИР. [В отличие от русской английская аббревиатура — GRIT — слово, имеющее определенный смысл; оно переводится на русский как «твердость характера», «стойкость», а также «стискивать зубы» — в гневе, решительно и т. п. — Примеч. перев.] Как следует из английской аббревиатуры, эта стратегия требует от тех, кто её использует, твердости духа. Задача ПОИР — прекратить «раскручивание спирали конфликта» с помощью взаимных шагов к его деэскалации. Решение этой задачи базируется на таких социально-психологических концепциях, как норма взаимности и атрибуция мотивов.

«Возможно, самая правильная политика в наш ядерный век заключается в том, чтобы разговаривать тихим голосом и носить при себе палку. Не очень большую, но и не слишком маленькую.

ПОИР требует, чтобы одна сторона инициировала несколько небольших акций, направленных на деэскалацию конфликта, предварительно сообщив о своем стремлении к миру. Инициатор заявляет о своей готовности действовать во имя ослабления напряженности, сообщает о каждом своем шаге на пути к миру, прежде чем предпринимает его, и призывает конфликтующую сторону последовать его примеру. Подобные заявления создают определенный фон, помогающий противной стороне правильно интерпретировать то, что иначе могло быть понято превратно — как проявление слабости или обманные ходы. Они также привлекают внимание общественности, которая начинает оказывать давление на противника, вынуждая его следовать нормам взаимности.