Гарантирую жизнь. Ведич - Василий Головачев

– Интересно, кто из них ему на мозоль наступил? – проговорил Булавин. – Или он тоже хочет купить себе яхту, как Рома Абрамович? Или, может быть, пару гектаров земли на Рублевке?

– Амбиции вообще – как член длиной в метр: очень круто и совершенно бесполезно.

Дмитрий захохотал, Владлен тоже засмеялся. Тарасов посмотрел на часы.

– Открываем и поехали.

Они навалились на ворота, с трудом раздвинули тяжёлые металлические створки.

Одна за другой машины проследовали на территорию военного аэродрома, почему-то не охраняемую с юго-восточной стороны.

– Хорошо бы нас не заметили, – сказал Булавин.

– Я не снимал непрогляд, – виноватым тоном отозвался Сергий.

Тарасов промолчал. Возможности юного ведича были высоки, но против него собирались куда более могучие силы, способные останавливать даже природные стихии, и бороться с ними было трудно.

Слева появились старые самолёты, кое-где накрытые ветхими сетками. Среди них стоял и некогда могучий «Су-30 МК», у которого отсутствовало хвостовое оперение.

Справа вырастали из травы приземистые ангары. Дорога обходила их и выворачивала к вышке полётного контроля. Стали попадаться более современные самолёты и вертолёты. Возле одного из «Ми-8», неизвестно каким образом сохранившегося до нынешних времён, возились техники и грузчики, заталкивающие в брюхо вертолёта какие-то зелёные контейнеры.

Решение созрело у Тарасова мгновенно.

– А что, если мы не станем договариваться с местным начальством? Сядем в вертолёт, взлетим… Не собьют же они своего?

– Придётся помять охрану, – с сомнением отозвался Булавин. – Я видел тут очень даже приличные доты.

– Пока они опомнятся, мы смоемся.

– Можно попробовать, конечно. – Булавин посмотрел на Серебряного мальчика. – Подсобишь, Светлый?

– Когда будем садиться в вертолёт, напрягись максимально, – сказал Тарасов. – Попробуем подойти незаметно.

– Хорошо, дядя Глеб.

– Никифор, оставляем машины за капониром справа, дальше пойдём пешком.

– Принято, – отозвался Хмель.

Свернули к холму капонира, накрытого пятнистой сеткой. Оставили машины. Собрались вместе.

– Надеюсь, они нас не видят, – сказал Тарасов. – Вариант «змея». Я впереди, Светлый и Тихомиров в центре. Всё понятно?

– Ползём «змеёй», командир, – выразил общую готовность Никифор.

Отряд тронулся в путь.

Тучи по-прежнему закрывали небосвод, предвещая дождь. Дул порывистый холодный ветер, гоня жёлто-коричневые волны по траве.

Военный аэродром жил своей жизнью.

По бетонке пронёсся к окраине поля фургон с красными полосами по бортам. Возможно, охрана всё-таки обнаружила раскрытые ворота и теперь нужно было ждать тревоги.

У вертолёта заканчивалась погрузка.

Один из небольших грузовичков с пятнистой окраской уехал. Со второго молодые солдаты сгружали длинные серо-зелёные тюки. Их было четверо, но никто из них не обратил внимания на приближающийся отряд из семи человек. «Шапка-невидимка» Сергия, накинутая на «змею» группы и представлявшая собой некое психофизическое воздействие, пока что справлялась со своей задачей.

Тарасов обошёл фургон, поднял руку.

Отряд остановился.

Из люка вертолёта выглянул пилот в шлеме, что-то крикнул грузчикам, скрылся в чреве машины.

Солдаты забегали быстрее.

Тарасов махнул рукой вперёд, отдавая приказ садиться.

Они приблизились к люку в грузовой отсек «Ми-8».

Первым в отсек проник Булавин, исчез на полминуты, выждал момент и дал знак остальным.

Тарасов взял Сергия за руку, дождался удобного момента, и они прошмыгнули внутрь за парой солдат, тащивших тюки.

За ними проникли в грузовой отсек вертолёта Владлен и Черкес.

Последними просочились мимо запыхавшихся взопревших грузчиков Хмель и Терминатор.

Владлен чувствовал себя стеснённо, однако азарт и возбуждение не давали ему отвлекаться, и действовал он быстро и грамотно, как на учениях.

Внутри вертолёта горели тусклые лампочки, освещая отсек, забитый контейнерами, ящиками и тюками. Спрятаться за ними не составило труда. Присели, замерли, ожидая окончания погрузки.

В кабине слышалась человеческая речь, музыка, смех, потом раздались щелчки: пилоты начали включать аппаратуру машины, собираясь взлетать.

Взвыли сервомоторы, раскручивая лопасти несущих винтов. Заработал основной двигатель, перекрывая все остальные звуки.

Солдаты-грузчики выскочили наружу. Вместо них в отсек влезли двое могучих парней в коричневых военных комбинезонах, с автоматами через плечо. Это были охранники, сопровождавшие груз.

Тарасов поймал взгляд Хмеля, кивнул.

Им повезло, что отряд успел проникнуть на борт отправлявшегося в рейс вертолёта до окончания погрузки.

Люк закрылся.

Двигатель заворчал мощнее, вертолёт оторвался от взлётного поля, медленно пошёл в небо.

Тарасов сделал знак Хмелю, чтобы тот взял на себя второго охранника. Никифор показал большой палец.

Они подождали несколько секунд, выскользнули из-за укрытий и одновременно возникли перед ничего не подозревающими рослыми парнями в комбинезонах. Оба их не увидели – непрогляд Сергия продолжал делать всех беглецов невидимыми – и от двух точных ударов в шею потеряли сознание.

Тарасов подобрал автомат одного из них, прокричал Никифору:

– Свяжи их.

Подошёл Булавин.

– Помочь?

Тарасов кивнул на Хмеля, направился к кабине пилотов, постучал в металлическую переборку. Дверца люка, соединяющего отсек и кабину, открылась.

– Чего тебе? – выглянула голова в шлеме.

Глеб Евдокимович воткнул пилоту в подбородок ствол автомата:

– Сядь на место!

Пилот дёрнулся, пытаясь дотянуться до штатного оружия, но Тарасов ударил его в лоб, и пилот отлетел в кабину, упал между креслами. Глеб Евдокимович наставил автомат на первого пилота:

– Сними шлем!

Лётчик посмотрел на своего коллегу, на автомат, перевёл взгляд на его владельца, но увидел только смутную колеблющуюся тень.

– Сними шлем!

Пилот сорвал шлем, глядя на тень круглыми от изумления глазами.

– Пистолет!

Пилот вынул из кобуры на поясе пистолет, протянул Тарасову.

– Курс?

– Чего?!

– Куда летите?

– В Ку-Ку…

– В Кубинку? На военный аэродром?

– Д-да.

– Сядешь в Волоколамске.

– Мы не долетим…

– Долетим, разница всего лишь в сотню километров. До Москвы летим как обычно, в штатном режиме, возле Москвы снижаемся и идём на бреющем.