Семь дней Создателя - Анатолий Агарков

Драконы, оборотясь в коней, уносят нас к противоположному берегу, подальше от зависти суровой ставшей воспитательницы. С шипеньем растворясь в песке, лихие скакуны исчезли.

В густом тропическом лесу видна крыша бунгало.

— Наш брат, Орлиное Перо, в плену у чернокожих. Крадёмся незаметно.

Малыши торопятся подставить головы мне под ладони, а я меняю им коэффициенты отражения. Теперь от нас видны лишь на песке следы.

Обитатели бунгало режим не соблюдают. Владимир Константинович в гамаке с плоским экраном телевизора в руке смотрит новости. Мирабель с кистью у холста, рисует дом, построенный по её задумке. Бабушка Валя, конечно, у плиты — изобретает рецепт нового варения из тропических растений. Где же Костик?

На пальму карабкается наш краснокожий брат к последнему кокосу. Но я невидимым взлетаю и плод из-под его руки срываю.

Недолго Костик недоумевал:

— Ты здесь один?

Ребятишки хором:

— Мы все пришли тебя спасти.

Я:

— Мачете кто из бунгало сопрёт, тот первый кокосовое молоко попьёт.

Костик:

— Эй, меня снимите!

Валентина Ивановна сразу заметила появление гостей. Ещё бы! Огромный нож вдруг на её глазах мобильность приобрёл и улизнул в кусты. Бабушка следом:

— Алёша ты? Да ну, не прячься — стара я для проказов.

— Сейчас, бабуль, иду — кокосовое молоко допью.

Мы по очереди к ореху припадаем, прохладный сок вкушаем. А после всем видимость обратно возвращаю. И друг за дружкой из кустов на двор бунгало новое поколение Гладышевых ступает. Бабуля восклицает:

— Мои родные!

Целует всех и обнимает.

— За стол! За стол! Мойте руки и за стол. Сейчас вас угощу удивительным вареньем.

Детвора, вооружившись ложками, уписывает за обе щёки последнее бабвалино изобретенье. А та стоит в сторонке, прихватив ладонью подбородок, подперев другою локоток, глядит на малышей счастливыми глазами. Обнял её за плечи:

— Как здоровье, баб?

— Спасибо, хорошо, — она слезу смахнула. — Чаю праправнуков дождаться.

Подходит Мирабель, услышав голоса:

— Да у нас гости! Как рада я.

Проходит вдоль стола, целует темечки ребят.

— Володя, посмотри, кто к нам пришёл. Оставь в покое телевизор — не сгинет без тебя Земля.

Подходит глава рода Гладышевых, пенсне снимает:

— Чему обязан, господа?

Я говорю:

— Сегодня мамин юбилей. Пришли вас пригласить.

Отец:

— Мы помним и непременно будем.

Я:

— Костика сейчас возьмём. Команчи, сыты? На коней!

С индейским кличем — Хи! Хи! Хи! — бунгало покидаем мы.

Мраморный Дворец на Коралловом острове имел четыре входа на все стороны света. Четыре лестницы и террасы. На восточной по утрам мы пили чай. На западной сегодня готовили банкет.

— Где шляетесь? — упрёками встречают нас Никушки. — Костя, привет. Идёмте репетировать.

Забрали детвору двойняшки — готовят представление к маминому юбилею.

И Люба хмурая:

— Что с фейерверком? Опять спонтанно? Ты лодырь, Гладышев, просто несусветный.

— Не нравится? Ступай за мной. Вот на компьютере программа — садись и правь. Что нарисуешь, в небе загорится.

— А ты куда?

— В шахматы с дедом биться.

Стол накрывает Машенька, генералова жена, а по совместительству контрактная тёщенька моя. Ей помогают юбилярша, Надежда Павловна с полковником, который по случаю передник нацепил, Эля и Наташа. В печали Даша:

— Лёш, проблема с подарком у меня.

— Рассказывай.

— Хотела рыбку золотую подарить, с вживлённым чипом, чтобы хозяйку понимала. Но операция не удалась.

— Идём, посмотрим — чем сумею, помогу.

Перламутровая красавица с оранжевыми плавниками в аквариуме на поверхности вверх брюшком.

— Чип удали.

Даша колдует лазерным лучом на неподвижном тельце.

— Готово.

— В воду опусти.

Ладони приложил к стеклу, глаза закрыл, мысли сконцентрировал.

Давай, красавица, очнись — вторую жизнь в тебя вдохну, и разум человечий подарю.

Малышка встрепенулась, вильнула хвостиком и плавники в работе.

Даша:

— Что теперь?

— Ты с ней поговори.

— Да ну тебя!

— Нет, я серьёзно.

— Привет, красавица! — Даша махнула ей рукой.

И рыбка покачала…. Ну, не головой — всем туловищем, хвостом и плавниками.

— Да ты разумница моя!

В ответ, будто щенок от ласки, золотая пустилась в пляс, выписывая круги и кувырки, и прочие акробатические трюки.

— Ну, я пошёл.

— Спасибо, милый! — Даша догнала, обняла и нежными губами к губам прильнула.

Стол накрыт, терраса из живых тропических цветов гирляндами увешена. Машенька последние штрихи наводит. Выступает генерал в парадном одеянии. При орденах, с сигарою в зубах.

Машенька:

— Ой, ты уже пришёл, а мне ещё переодеться надо.

— Переоденься.

— Хотелось под руку с тобой….

— Под руку пойдём поздравить именинницу.

Мы остаёмся с генералом на террасе.

— Сыграем, дед, чтоб время скоротать.

— Ты помоложе, тебе и за доской бежать.

— А я уж сбегал.

Из воздуха возникнув, меж нами повисает шахматная доска с фигурами.

Дед ухмыльнулся:

— Всё шуточки твои. Играешь честно или подглядываешь в мои мозги?

— Ну, что ты, дед? Конечно, честно. Новую начнём иль доиграем прерванную?

— Доиграем, если помнишь диспозицию.

Фигуры разбрелись по всей доске, часть улетучилась.

— Твой ход.

Конечно, подозрения Алексея Георгиевича основания не лишены — я мог подсматривать в его главе все планы шахматной баталии. Мог свои задействовать извилины на всю катушку — тогда у деда шансов никаких. Только к чему? Много ль радости от такой победы? Поэтому играл я честно, своим ресурсом, и, если побеждал, то радовался бесконечно. Печалился, когда разбит бывал. Потому что дед такта не имел — выигрывая, повторял:

— Куда вам, Гладышевы, против Михеевых.

Михеев Алексей Георгиевич — дед мой, генерал.

Явились под руку полковник отставной с женой, Надеждой Павловной. Теща венчанная моя во втором браке расцвела. В смысле, помолодела и похорошела, но, как и прежде, строгая была.

— Гоняют вас, брат мой по оружию? — хихикнул как-то генерал.

Полковник наш рождён был хватом.

— Слуга жене, отец солдатам, — он генералу отвечал.

Надежда Павловна критично осмотрела сватов мундир и к мужу повернулась. Поправила медали, сняла отсутствующую пылинку, улыбнулась, на цыпочки приподнялась и в бритую щеку губами ткнулась. Зарделся наш полковник — ни дать, ни взять Героя получил. Грудь выпятил, кивнул жене и стопы к нам направил.