Sindroma unicuma. Книга 2. - Блэки Хол

Как и следовало ожидать, архив пустовал.

- Швабель Иоганнович! - крикнула я, зайдя в помещение.

Архивариус вышел из брошюровочной, чихая и сопливля. Видимо и в изолированный закуток пробралась вредоносная пыльца обсыпальника. Нет нигде от нее спасения. Зато вот она - я! Пришла и освобожу архив и его население от цветочного гнета.

- Здравствуйте, - просипел удивленно начальник. - Не ожидал вас увидеть. Разве сегодня нет экзаменов?

- Есть, но у меня высвободилась минутка, чтобы помочь в архиве. До моей очереди еще далеко.

- Ну, хорошо, - согласился растерянно мужчина. - После вашего ухода стол вернулся в первоначальное состояние, - показал на завалы папок, более высокие, чем вчера. - Если вас не затруднит...

- Не затруднит, Швабель Иоганнович, - заверила я, направляя архивариуса в сторону брошюровочной. - Наверное, поступили новые дополнения к делам?

- Очень много. Копятся, но не успеваю подшивать.

- Швабель Иоганнович, вы брошюруйте, а я наведу здесь порядок.

- Хорошо, - согласился мужчина и высморкался. - Чаю не хотите?

- Нет, спасибо. Недавно позавтракала. Не волнуйтесь, всё сделаю в лучшем виде.

Едва архивариус скрылся за дверью брошюровочной, я бросилась к раковине в дальнем углу служебной зоны. Там был обустроен хозяйственный уголок, обязательный для помещений с большим количеством хранящихся бумажных документов.

Это на первый взгляд кажется просто - наставил стеллажей, набил папками и выдавай всем желающим. На самом деле необходима пожарная сигнализация, если вдруг приключится загорание, нужна определенная влажность воздуха, требуется вентиляция, чтобы не задохнуться от килограммов пыли, оседающих на поверхностях, должны проводиться влажные уборки по строгому графику, оборудовано особое освещение, чтобы раньше времени не дряхлела бумага, и еще учтена куча мелочей, благодаря которым функционирует любое ответственное заведение. Так что для выполнения важной хозяйственной миссии у начальника имелся набор ведер, губок, щеток, вехоток, тряпок - каждая для определенной цели. Даже скребки имелись и длинные крючки, только непонятно, зачем.

Выбрав пластмассовое ведро, я включила кран, и пока набиралась вода, без конца прислушивалась, не вышел ли начальник из брошюровочной. Оттащив полное ведро к уголку с джунглями, протиснулась между кадками. Вблизи цветущего растения даже у меня, крайне нечувствительной особы, зачесался нос, и заслезились глаза. Утерев рукавом свитера выступившие слезы, я вылила в ведро колпачок мутноватой жидкости с лимонным оттенком и, подождав, когда вытяжка распределится равномерно, поднатужилась, опрокинув ведро в кадку.

Поначалу ничего не происходило: вода впиталась в землю, а растение, как ни в чем не бывало, активно одаривало пыльцой атмосферу помещения. Но затем наметились признаки гибели обсыпальника: листья начали скручиваться и иссыхали на глазах, нераскрывшиеся бутоны чернели и отваливались, цветки съеживались и опадали.

А теперь бегом с места преступления и не забыть улику - флакончик с вытяжкой!

Вернув ведро на место, я умылась и, отряхнувшись от пыльцы, в ускоренном темпе принялась за сортировку папок, поглядывая в сторону загибающегося растения. Да, вот я какая - злая и жестокая губительница флоры, но что поделать, если архивариус не пожелал избавиться от источника сильнейшей аллергии, предпочтя умереть на боевом посту, нежели выбросить кадку, к примеру, на мороз. Теперь понятно, почему хозяева деревца спихнули его Штуссу, чья порядочность не позволила расправиться с растением.

А моя порядочность позволила.

К тому моменту, когда дела были расставлены по полкам, мне показалось, что в помещении легче дышится, и воздух стал чище и прозрачнее, а издалека в гуще зарослей торчит черный обгоревший ствол обсыпальника.

- Швабель Иоганнович, ваше задание выполнено, - открыла я дверь в брошюровочную.

- Спасибо, - поблагодарил архивариус, выйдя, и высморкался.

Ну, ничего, недолго осталось ему чихать, смотря на мир слезящимися глазами.

- Может, все-таки выпьете чаю?

- Спасибо, но мне нужно спешить.

Распрощавшись с мужчиной, я подхватила пакет с вещичками и перед дверью кинула взгляд на дело рук своих. От жизнерадостного, пышущего зеленью и цветочками растения не осталось ровным счетом ничего. Лишь скукоженная коряжка указывала, что когда-то в кадке размещалось высокорослое развитое деревце. Вот так сила у моей вытяжки!

Кстати, обобранные кустики разъедалы, занимавшие уголок по противоположную сторону от двери, снова покрылись шапкой маленьких листиков. Всё-таки здесь удивительный климат, - резюмировала я, покинув архив. По дороге хотела послать воздушный поцелуй Некте, но передумала. Не до него мне сейчас.

Выбравшись из подвала, я вступила в опустевший холл. Народ разошелся, чтобы получить очередную дозу сессионных переживаний. Гномик на часах сообщил, что у меня осталось немного времени до того, как начать топтание перед дверью аудитории. К тому же среди студентов будет Мэл, а рядом с ним Эльза.

Оттягивая встречу до последнего момента, я направилась на чердак, решив не брать из раздевалки куртку, чтобы лишний раз не выслушивать ворчание гардеробщицы о безмозглых студентах, которые не знают, чего хотят от жизни - то ли одеться, то ли раздеться.

Прочитал ли А. записку?

Прочитал.

Ниже моего послания было приписано карандашом: "Когда?"

Коротко и емко. Похоже, у нас завязалась переписка.

Действительно, когда? Сегодня не получится; завтра, в день приема, тоже не удастся, к тому же институт закроют. Следующий день - понедельник. Трудный, но нужный день, поскольку знаменует начало новой недели. Я же отосплюсь после светского мероприятия и вечерком поднимусь чердак.

Ежась и дыша на замерзшие ладони, торопливо накарябала пером: "Пон, 20.00".

Когда благодарный горнист спросил, чем могут помочь ребята, я придумала. Они передадут весточку маме, хотя пока непонятно, каким образом: у меня нет ни её адреса, ни имени, и я не смогу описать, как она выглядит. Теперь уже не имеет особого смысла шифроваться, коли завтра на всю страну прогремит мое родство с первым заместителем министра экономики и, возможно, всплывет факт первого брака отца. И все же разговор с горнистами нужно вести так, чтобы не подставить ни себя, ни ребят. Пока не знаю, как это сделать, но обязательно что-нибудь придумаю.

Законспирировав записку дрожащими от холода руками, я спустилась с чердака и попрыгала, чтобы отогреться. Больше не буду лазить без куртки по неотапливаемым помещениям, а то недолго подхватить простуду. Пробегусь-ка до экзаменационной аудитории.