Скарлетт - Александра Риплей

Дэнни арестовали, когда он, повздорив в трактире, избил английского офицера. Его родители и братья мысленно попрощались с ним, когда узнали приговор: сто ударов кнутом. Они уже справляли поминки, когда Гарриэт, положив в корзинку буханку хлеба и взяв за руку Билли, отправилась пешком за двадцать миль в Трим, где дислоцировался полк пострадавшего офицера. Она умоляла пощадить жизнь ее Дэнни. Офицер же пообещал ей выдать его тело для погребения.

— Мы поедем с сыном в Англию, миссис О'Хара, если вы нам одолжите денег на дорогу. Мои родители умерли, но есть родственники, которые могли бы дать нам пристанище, хотя бы временное. Я вам вышлю долг, как только найду работу.

— Не говорите глупости, миссис Келли. Вы знаете, что у меня есть маленькая дочка, которая ведет себя, словно дикий жеребенок. Кэт нуждается в хорошей гувернантке. Кроме того, она здорово привязалась к Билли и бродит за ним, как тень. Кэт нужен друг, такой, как Билли. Вы мне сделаете огромное одолжение, если согласитесь остаться, миссис Келли.

Скарлетт не договорила, что кроме всего прочего она не была уверена в том, что Гарриэт вообще доберется до Англии и сможет заработать себе и Билли на пропитание. Она была готова много работать, но ей не хватало прибивной силы, какой-то настырности и житейской сметки. Все, что Гарриэт знала о жизни, было почерпнуто из книг. Скарлетт же никогда не была особенно высокого мнения о начитанных людях.

Несмотря на свое презрительное отношение к непрактичным людям, Скарлетт была рада, что Гарриэт отныне живет в ее доме. С тех пор, как Скарлетт с триумфом вернулась из Дублина, провинциальный быт угнетал ее, а дом казался невыносимо пустым. Скарлетт не думала, что начнет скучать по миссис Монтагю, но шли дни, и ей все чаще вспоминалась Шарлотта. Гарриэт же прекрасно ее заменила. Во многих отношениях с ней было даже интересней, чем с Шарлоттой. Гарриэт умилялась буквально всем, что вытворяли дети, и от нее Скарлетт нередко узнавала любопытные подробности о проделках Кэт, о которых малышка не считала нужным рассказывать матери.

Билли Келли был отличной компанией для Кэт, и тревога Скарлетт по поводу ее уединенного образа жизни постепенно стала улетучиваться. Единственным неприятным следствием появления Гарриэт Келли в ее доме была откровенная враждебность к ней со стороны миссис Фицпатрик.

— Нечего делать англичанам в Баллихаре, миссис О, — сделала она выговор Скарлетт, когда та вернулась из Трима с Гарриэт и Билли. — Было плохо, когда сюда часто приезжала эта Монтагю, но она хотя бы делала для вас что-то полезное.

— В конце концов меня не должно волновать, нравится вам миссис Келли или нет: это мой дом, а не ваш, — заявила Скарлетт, устав от бесконечных нотаций своей экономки.

Раньше Шарлотта считала своим долгом поучать Скарлетт, и вот теперь миссис Фиц. Гарриэт же никогда не критиковала хозяйку дома, напротив, она была благодарна ей за крышу над головой, за подаренные платья. Скарлетт иногда хотелось прикрикнуть на Гарриэт: да не будь ты такой кроткой и тихой!

Вообще в последнее время Скарлетт часто ловила себя на мысли, что ей хочется напуститься буквально на каждого в доме. Скарлетт переживала вспышки своего плохого настроения, хотя для них не было никаких оснований. Никто не помнил, чтобы стояла более благословенная погода, чем сейчас, рулившая в конце года поистине сказочный урожай. Злаки были в два раза выше, чем обычно, поля, засаженные картофелем, покрывала толстая и сочная зеленая ботва. Каждый день щедрое солнце заливало окрестности, и во время базарных дней в Триме гуляния продолжались и после того, как на землю опускалась теплая, ласковая ночь. Скарлетт танцевала до упаду, стирая до основания подошвы своих туфель, но музыка и смех не могли поднять ее неважное настроение. Когда Гарриэт печально вздыхала при виде молодых парочек, под руку прогуливавшихся по берегу реки, Скарлетт раздраженно передергивала плечами и отворачивалась. Слава Богу, к ней каждый день приходят приглашения на домашние балы. Похоже, роскошные вечера, на которых ей довелось присутствовать в Дублине, и великолепие местных магазинов так захватило воображение Скарлетт, что прежняя привлекательность базарных дней в Триме в ее глазах заметно потускнела.

К концу мая уровень воды в Бойне упал настолько, что можно было видеть камни на дне реки, которыми в незапамятные времена был выложен брод. Фермеры все чаще озабоченно поглядывали на небо, по которому западный ветер гнал редкие облака. Полям нужна была влага. Пару раз начинавшийся было дождь быстро прекращался и успевал лишь только немного освежить воздух и чуть увлажнить почву, в результате чего корни пшеницы и луговой тимофеевки не развивались вглубь, а располагались близко от поверхности, что делало стебель слабым и ломким.

Кэт рассказала, что тропинка, ведущая к домику Грейн с севера, превратилась в широкую, без единой травинки дорогу. А у самой Грейн «масла столько, что она не может его сама съесть». Говоря это, Кэт намазывала свое масло на оладьи.

— Люди молятся, чтобы пошел дождь.

— Ты подружилась с Грейн, Кэт?

— Она понравилась Билли.

Скарлетт улыбнулась. Что бы Билли ни говорил, это безоговорочно принимала Кэт. Хорошо, что у него была добрая душа, иначе привязанность к нему Кэт могла бы иметь просто ужасные последствия. Билли был удивительно терпелив. От отца он перенял умение хорошо обращаться с лошадьми и знал их гораздо лучше, чем Скарлетт. Он учил Кэт уверенно держаться в седле. Когда она немного подрастет, то благодаря Билли без проблем сможет управляться со взрослой лошадью. Кэт стала по нескольку раз в день говорить, что на пони ездят маленькие девочки, а она уже большая. К счастью, Билли вовремя вмешался, заметив, что она еще «не достаточно большая». Скажи подобное Скарлетт, Кэт бы здорово обиделась.

В начале июня Скарлетт отправилась в гости в Роскоммон. Впервые ее не мучила совесть, что на несколько дней она оставляет дочь как бы на произвол судьбы. «Она скорее всего даже не заметит моего отсутствия», — подумала Скарлетт. Ей было неприятно сознавать это.

В Роскоммоне все как один восхищались чудесной погодой. Собравшиеся на лужайке перед домом развлекались игрой в теннис. Все было залито мягким солнечным светом. Темнеть начинало только после девяти часов.

Скарлетт была рада вновь оказаться в одной компании с людьми, к которым она испытывала искреннюю симпатию, с тех пор как познакомилась с ними в Дублине. Единственный человек, которого она не поприветствовала с обычным энтузиазмом, был Чарльз Рэгленд.

— Это ваш полк, Чарльз, забил до смерти того несчастного человека на площади. Я этого никогда не забуду и никогда вам не прощу. Вы можете носить штатский костюм, как сейчас, но вы все равно английский солдат, а я теперь знаю, что военные — настоящие чудовища.