Выжженая земля. Тетралогия - Александр Конторович

Это у вас так везет? Оф-ф-фигеть, не встать! Что же тогда, по его мнению, настоящие неприятности?

— Не сложилось.

— А напрасно! Около вас все время находились люди, которые вам помогали. Незаметно — и очень профессионально.

Ну, как же! «Серые», майор-ракетчик, Тупиков… да много их было.

— Вам все время облегчали выполнение поставленных задач… — продолжает генерал.

Охренеть! Это у них таким макаром облегчают? А мешают как?

— Например?

— Все перечислять — до вечера просидим! — уходит от ответа Михалков. — Да вы и сами все знаете. Тот же Широков появился не просто так — а приехал вовремя. Тогда, когда для этого сложились определенные обстоятельства.

Чтобы под ракеты не попасть… и об этом я тоже думал.

— И как вы полагаете, встретив среди нас серьезных людей, генерал-лейтенант и далее будет изображать из себя Наполеона? У него, в отличие от вас, чувство субординации еще не утрачено! Здесь находятся те, кто призван к управлению страной, здесь, подполковник! А что позволяете себе вы?

— У вас все? — перебиваю генерала.

— То есть?

— Вы закончили свой монолог?

Оба парламентера переглядываются — что-то пошло не так…

Но Михалков все же продолжает гнуть свою линию.

— Подполковник, вы тоже входили в общий план действий! Ваши поступки в значительной мере, были предопределены и предусмотрены…

Так, пора этот балаган прекращать, дядя совсем зарапортовался.

— Сегодняшние события — тоже?

На меня воззрились, словно я шумно испортил воздух на званом обеде.

— А что плохого вам сделала наша охрана? — наконец нашелся генерал. — Вас не трогали, по вам не стреляли… пальцем даже не тронули! Чем были вызваны столь агрессивные действия с вашей стороны? Но даже и сейчас мы еще готовы…

— Значит, так, господа хорошие. Если у вас в домах присутствуют женщины и дети — они могут выйти. Вон туда, — указываю я пальцем. — С собой они могут взять то, что способны утащить в руках. Разумеется, никакого оружия — оно им ни к чему.

— И куда же вы их собираетесь направить? — язвительно интересуется политик.

— Я?! Помилуйте! Тайга большая, места всем хватит… Вот только в поселениях я им появляться не советую — не примут. Вообще нигде — и никогда. Сами проживут как-нибудь, чай, руки-ноги у всех присутствуют… Разумеется, обслуживающий вас персонал, тоже волен идти вместе с ними — но только он и никто другой, мы проверим каждого.

— А мы?

— Вы нам не нужны. Вообще. Никак — и ни в каком качестве. Все, что требуется нам знать — и так уже известно. Ваши связисты были достаточно откровенны… Расположения резервных складов и законсервированных объектов — вы не знаете.

— А вы?

— Знаю — и уже предпринял соответствующие действия.

— Если вы имеете в виду то, что сообщили Широкову — то это только часть всего…

— Не только это. И сообщил я это не только ему. Работа в данном направлении давно уже идет, только генерал-лейтенант про это ничего не знает. Равно как и его штаб и ваши люди в этом штабе.

А вот это — удар под дых! Политик как рот раскрыл, так и остался сидеть, фразы не закончив.

— И какие у вас планы относительно нас? — нашелся наконец генерал.

— Ну, кусок веревки и мыло, полагаю, в каждом доме у вас есть… Впрочем, я не настаиваю, вы можете придумать и еще что-нибудь… пистолет тоже подойдет… Впрочем, в качестве альтернативы я могу устроить вам всем сразу встречу со столь опекаемым вами народом — уверен, все стороны получат неизгладимые впечатления от нее. Кое-кто может их и не пережить…

Немая сцена… Где Гоголь — такие персонажи пропадают! Эх, не литератор я…

— У вас есть час. После этого мы сотрем ваши домики с лица земли.

Игоря Петровича, похоже, прямо сейчас кондрашка хватит — вон как он весь покраснел. И только генерал продолжает что-то лихорадочно обдумывать.

— Вопросы?

— Один… — медленно говорит Михалков.

В его руках откуда-то появляется серая коробочка.

— Если я сейчас нажму кнопку — произойдут взрывы во всех домах. Заряды заложены по всему поселку. Живым почти никто не уйдет.

— Своих женщин и детей вы тоже согласны принести в жертву?

— Это лучше, чем подыхать с голоду в лесу!

— И что же вы хотите?

— Ваши люди сложат оружие и отойдут в лес. Вы освободите весь технический персонал и не станете мешать нашему отлету.

Вертолеты у них есть… могут.

— Все?

— До отлета вы остаетесь с нами. И не пробуйте шутить!

Гадалка повернулась к соседу.

— Все слышали?

— Угум…

— Не могу отсюда стрелять — мне эта долбаная беседка весь обзор закрывает! А уйти куда-то нельзя, вдруг и этот тип пересядет?

— Ладно… минут пять он им еще мозги дурить сможет?

— И больше сможет. Вопрос в том, как долго они там еще сидеть будут?

— В этом-то и все дело…

Вот, стало быть, «последний довод короля»!

Так сказать, угроза массовым терактом.

Ну, что ж, дядя, вот тут ты пальцем в это самое попал… как по нотам. Это ж мой хлеб!

— И что я должен сделать именно сейчас?

— Передать указание своим людям.

— Каким, простите, образом? Мобильного телефона у меня нет.

— По рации.

— Вы ее видите? — поднимаю руки и растопыриваю ладони. Щас, ищи дураков в зеркале — на виду ее держать…

Бесшумная и бесформенная тень скользнула из густой травы прямо к одному из домов. Прокралась под стеной и снова растворилась в аккуратно подстриженной живой изгороди, которая окружала строение.

— Вызовите сюда кого-нибудь!

А не достать мне его — стол мешает. То-то генерал так с самого начала устроился. Предполагал, значит, что все попытки задурить мне мозги будут неудачными? Скорее всего…

— Но для этого мне придется выйти на улицу — отсюда моих знаков никто не увидит.

— Идите. Но помните — одно подозрительное движение, и я нажму кнопку!

— Да мне вообще начхать с высокой башни на вас и ваши семьи! Я о своих людях больше волнуюсь, чтобы из них никто не погиб.

Оживает политик.

— Генерал, но если его люди отойдут в лес… то нет никакой гарантии, что нам позволят взлететь! Ведь тогда уже ничто не удержит их от стрельбы по вертолетам!

— А его жизнь?

— Это же фанатик! Он и смерти не боится!

Делаю шутливый полупоклон.

— Вы, надо думать, давно уже не общались с персонами не вашего круга? Вот и забыли о том, что очень многие из обыкновенных людей могут иметь и свою точку зрения! Которая отчего-то практически никогда не совпадает с точкой зрения так называемой «элиты»? И что ценность отдельно взятой жизни, конечно же, велика — но не настолько, чтобы предать интересы всего общества сразу.

— Это точка зрения пещерного человека!

— Человека!

— Чушь!

Осторожно раздвинув траву, над землей приподнялся ствол винтовки. Обычной, ни разу не снайперской. Но ее хозяина ничуть не смущало это обстоятельство. Мушка остановилась на груди человека, чуть сместилась в сторону…

— Подполковник, не советую вам испытывать мое терпение! Вставайте и подзовите сюда кого-нибудь! Иначе… — Генерал приподнимает вверх руку с коробочкой.

Дах!

И перебитая в локте, его рука отлетает в сторону. Падает на траву. Из омертвевших пальцев выскальзывает радиодетонатор.

— А-а-а! — валится на пол Михалков. Полуоболочечная (судя по повреждениям) пуля из трехлинейки (по звуку определяю марку винтовки) еще и не так может… тут и полплеча разворотить могло.

Прыжок!

Вот она, коробка, мать ее… Отбрасываю в сторону — несильно, не дай бог, чего-то там коротнет… Но вот подойти к ней теперь…

Рыкает пулемет — дорожка всплесков земли пролегает между коробочкой и беседкой. Сюда теперь лучше не ходить… даже и не смотреть.

— Вот и все, Игорь Петрович, — подхожу к беседке (стараясь все же не особенно отсвечивать, мало ли в этих домиках дураков?). — Наш разговор окончен. Мы не договорились. На ваших условиях, я имею в виду. А я своих изменять не намерен. У вас есть пятьдесят девять минут — время пошло!

— А-а-а… — политика всего трясет. — Что теперь будет? И что делать с генералом?

— Мне на это наплевать. И на вас лично, и на него. Да и на всю вашу братию — оптом и в розницу! Проваливайте!

Уже зайдя за угол дома и отдав подобранную коробку детонатора Ворону, сажусь на землю. Отходняк… всего аж трясет… Вытаскиваю из-за куртки манипулятор радиостанции и освобождаю рычаг передачи.

Пить хочу…

Топот ног — откуда-то выскакивает Галина.

— Цел?!