Академия. Начало - Айзек Азимов

обратился к нему: – Послушайте, профессор Селдон, честное слово, я бы от души хотел помочь вам, в особенности ради прекрасных глаз вашей внучки, но ничего не могу поделать. Но, в конце концов, мы же не единственная крупная фирма на Тренторе. Поищите еще, профессор. Может быть, в другом месте вам больше повезет.

– Благодарствую, – сказал Селдон и встал. – Мы попытаемся.

Глава 23

Глаза Ванды были полны слез, но не от тоски, – она была в ярости.

– Дедушка, – сказал Ванда, – я не понимаю. Просто не понимаю! Мы побывали уже в четырех фирмах. И каждый из бизнесменов вел себя грубее и нахальнее предыдущего. Последний нас просто выгнал вон. Теперь нас просто никто на порог не пустит.

– Тут нет никакой тайны, Ванда, – вздохнул Селдон. – Понимаешь, когда мы явились к Биндрису, он не знал, зачем мы пришли, и вел себя мило и гостеприимно до тех пор, пока я не заикнулся о скромном подарке в несколько миллионов кредиток. Он сразу стал гораздо менее мил и гостеприимен. А потом, я думаю, по Трентору прошел слух о том, что нам нужно, и каждый последующий богач принимал нас все менее и менее радушно, а теперь нас уже никто и принимать не хочет. Они не собираются давать нам денег, так что толку тратить на нас время?

Ванда обернула свой гнев против себя.

– А я-то, я-то хороша! Просто сидела как дура. Полный нуль!

– Я бы так не сказал, – возразил Селдон. – На Биндриса ты произвела впечатление. Знаешь, мне показалось, что он и правда не прочь был дать мне денег, и в основном из-за тебя. Ты «толкала» его и кое-чего добилась.

– Мало чего добилась. И потом, о каком впечатлении ты говоришь? Он просто счел меня хорошенькой.

– Ты не хорошенькая, – пробормотал Селдон. – Ты красивая. Очень красивая.

– Ну, дед, и что же мы теперь будем делать? – спросила Ванда. – Столько лет труда, и теперь психоистория погибнет?

– Знаешь, – успокаивал Селдон, – я думаю, в этом есть какая-то неизбежность. Я уже почти сорок лет предсказываю гибель Империи, и теперь, когда Империя гибнет, психоистория гибнет вместе с ней.

– Но психоистория спасет Империю – хотя бы частично.

– Знаю. Но я не могу заставить ее помочь.

– Значит, будешь смотреть, как она гибнет?

Селдон покачал головой:

– Попытаюсь сделать так, чтобы этого не случилось, но что я буду делать для этого, честно тебе скажу, не знаю.

– А я буду практиковаться, – заявила Ванда. – Должен же быть какой-то способ усилить мои «толчки», чтобы получалось легче и точнее заставлять людей делать то, что я хочу.

– Как бы я хотел, чтобы у тебя получилось!

– А ты что будешь делать, дедушка?

– Да ничего особенного. Знаешь, пару дней назад, когда я шел к Главному Библиотекарю, я заметил троих молодых людей – они сидели у галактографа и спорили о психоистории. Один из них меня почему-то сильно заинтересовал. Я попросил его встретиться со мной, и он согласился. Сегодня я встречаюсь с ним в библиотечном кабинете.

– Хочешь предложить ему работу?

– Хотел бы… но денег нет. Однако потолковать с ним не мешает. Что я теряю, в конце концов?

Глава 24

Молодой человек явился точно в назначенное время – ровно в 4 т. с. в. (по транторианскому стандартному времени), и Селдон довольно улыбнулся. Он любил пунктуальных людей. Он оперся ладонями о крышку письменного стола и уже собирался было встать, чтобы поздороваться с гостем, но молодой человек поспешил сказать:

– Прошу вас, профессор, не вставайте. Я знаю, у вас больная нога.

– Спасибо, молодой человек, – улыбнулся Селдон. – Однако это не значит, что вы не можете сесть. Прошу вас, садитесь.

Молодой человек снял куртку и сел.

– Вы уж простите меня… – сказал Селдон, – но тогда, когда мы впервые встретились и я договорился с вами о свидании, я даже не удосужился спросить, как вас зовут.

– Стеттин Пальвер, – представился молодой человек.

– Ага, Пальвер… Пальвер… Что-то очень знакомое…

– Так и должно быть, профессор. Мой дед частенько хвастался, что был знаком с вами.

– Ваш дед? Ну точно! Джорамис Пальвер. Он был на два года моложе меня вроде бы. Я все пытался уговорить его поработать над психоисторией, а он упорно отказывался. Он твердил, что никогда не сумеет так хорошо выучить математику. Очень жаль! Как его дела, кстати говоря?

Пальвер опустил голову:

– Как дела? Он пошел по тому пути, по которому уходят из жизни старики. Он умер.

Селдон нахмурился. На два года моложе – и уже умер. Старый друг! Как же они ухитрились так разойтись, что он даже не слышал о его смерти?

– Примите мои соболезнования. Простите меня, – тихо проговорил Селдон.

– Он прожил интересную жизнь, – сказал молодой человек.

– Ну а вы, молодой человек, где учились?

– В университете Лангано.

– Лангано? – сдвинул брови Селдон. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но ведь это не на Тренторе, верно?

– Нет. Мне как раз хотелось поступить в провинциальный университет. На Тренторе, как вы, конечно, знаете, университеты переполнены. А мне хотелось отыскать местечко, где бы я мог спокойно заниматься.

– И что же вы изучали?

– Да ничего такого… Историю. Не та наука, с помощью которой теперь можно прилично устроиться.

(Еще удар, да посильнее прежнего – Дорс Венабили была историком.)

– Но вы вернулись на Трентор – почему? – полюбопытствовал Селдон.

– Деньги. Работа.

– Вы работаете по специальности?

Пальвер рассмеялся:

– Что вы! Вожу зверскую машину. Смесь тягача и бульдозера. Какое там – по специальности!

Селдон с завистью посмотрел на Пальвера. Под тонкой тканью рубашки хорошо были видны его тугие мускулы. Отличное телосложение!

– Давайте я угадаю… Когда вы учились в университете, вы были в команде по боксу.

– Кто, я? Никогда. Я борец.

– Борец! – радостно воскликнул Селдон. – Вы с Геликона?

– Для того чтобы быть хорошим борцом, вовсе не обязательно быть родом с Геликона, профессор.

«Не надо-то оно, может, и не надо, – подумал про себя Селдон, – но только лучшие борцы – с Геликона». Но вслух эту мысль не высказал.

– Ну что ж… ваш дед отказался со мной работать. А вы?

– Что, психоисторией заниматься?

– Я слышал ваш разговор с товарищами, и мне показалось, что вы рассуждаете о психоистории со знанием дела. Ну, так хотите поработать у меня?

– Я же сказал, профессор: работа у меня есть.

– Смесь тягача с бульдозером. Ну-ну.

– Мне хорошо платят.

– Деньги – это еще не все.

– Но кое-что. А вы, как я понимаю, много мне не заплатите. Я уверен, деньгами вы не богаты.

– Почему вы так говорите?

– Так, догадываюсь, и все. Что, разве я ошибаюсь?

Селдон