Царь Федор. Трилогия - Роман Злотников

В Обдорске они простояли три дня. Оброк был уже готов, переход от Архангельска прошел без особых проблем, и задерживаться необходимости не было. Утром четвертого дня они снова двинулись в путь.

Шкипер, или, по-русски, кормщик, на шхуне был опытный, Северным морским путем ходил уже не раз, со льдами, как он говорил, им тоже весьма повезло, так что, несмотря на заход в Обдорск, Усть-Ленск и Нижне-Колымск, к началу сентября они добрались до Авачинского острога. Далее идти было опасно, поскольку вскоре должны были начаться осенние шторма, но зимовать в этом забытом богом месте английскому аристократу показалось верхом жизненной несправедливости. Он уговорил кирасирского лейтенанта надавить на кормщика шхуны, чтобы тот согласился преодолеть оставшееся до Усть-Амурска расстояние еще до зимы. Тот рискнул, но двинулся не напрямик, а держась вдоль островов, и к началу октября они добрались до казачьих земель на Эдзо, где англичанин не мог позволить себе не задержаться.

Казаки приняли его вполне радушно. Атаман Петро Задорожный ради «государева посланца» устроил пир, на коем сэра Самуэля накормили до икоты и напоили до изумления. Причем пир тот продолжался ажно три дня, и за это время англичанина едва не оженили…

Так что когда лорд Висбю обрел способность связно произнести хотя бы пару слов и смог наконец отыскать кормщика, он выдохнул:

— Немедленно отплываем.

Степенный помор отодвинул чарку, кою он как раз собирался опрокинуть в себя, пригладил бороду и отрицательно качнул головой:

— Не, так не можно.

— Почему? — устало спросил англичанин, у которого после многодневного пира не было сил даже на то, чтобы выругаться.

— Дык пьяные все, — после недолгого размышления над вопросом сообщил ему помор. — Вся команда.

Сэр Самуэль застонал. Неужели все зря — все его усилия, все старания, все то время, что он проводил, составляя свои далеко идущие планы? И именно здесь, на этом проклятом острове, ему и суждено найти свою кончину? И от чего? От казацкого гостеприимства!

— Завтра выйдем, — обнадежил его помор. — К завтрему проспятся.

Но, несмотря на обнадеживающее обещание кормщика, назавтра отправиться в путь не удалось. Только через день слегка синеватая и мучающаяся головной болью команда вывела шхуну в море. Хотя атаман советовал задержаться у него в гостях до весны. В самое, мол, штормовое время выходите. Как бы лиха не хлебнуть. Но лорд Висбю был совершенно уверен в том, что, останься он здесь, — до весны не доживет. И уж холостым — точно…

Только через два дня, когда шхуна под свежим ветром ходко шла вдоль берега материка на север, к Усть-Амурску, он наконец сумел-таки добраться до своей заветной книжицы и, придерживая рукой все еще побаливающий висок, начал писать:

«А казаки с той поры, что до сих земель добрались, сумели здесь хорошо обжиться. Сейчас уже имеют двадцать острожков, из коих только двенадцать стоят на побережье. Остальные же — в глубине острова. Местный народ именем айну почти весь под себя забрали. Но те сему не противятся. Даже наоборот. Ибо до того, как казаки здесь появились, айну лишь охотой да рыбалкой жили, да только тем, что само росло и собрано быть могло. Отчего в плохие годы, бывалоча, целые деревни айну напрочь вымирали. Либо оттого, ежели другой народ, что южнее живет, именем „ся-муря“, набег совершит да запасы айну пограбит. Казаки же их пахать да огородничать приучили, да живность всякую держать, да птицу. И от „ся-муря“ их тако же боронят. А ежели своих сил не хватает, так шлют гонца к государеву наместнику в Приамурье с просьбой о помощи. И тот им завсегда стрельцов да пушкарей с пушками для сего дела присылает. Так что ныне „ся-муря“ сюда к айну уже давно не ходят…

Сами же казаки жизнею своей вполне довольны и числом с той поры, как сюда добрались, изрядно увеличились. А еще оттого, что по своему обычаю тех, кто желает и суровую проверку пройдет, через казачий круг в казаки верстают. Ныне среди них есть не токмо те, кто из России пришел, но и айну, и даже несколько „ся-муря“ из числа пленных или в каком набеге отбившихся. А тако же уже несколько, кто и своей волей пришел, каким-то путем о казачьем круге проведав. Ну и из числа свеев, кои государем сюда на поселение определены, трое покрестившихся также в казаки поверстаны. Желало-то более, но те спытания, кои казаки устраивают тем, кто в казаки просится, пройти не так-то и просто. Но сих поверстали не сразу, а токмо после того, как крещение приняли и строгую епитимью, что на них отец Федот, батюшка казачий, наложил, выдержали…»

До Усть-Амурска они добрались в первых числах ноября, чудом пережив шторм, коий трепал их ажно четыре дня. Когда сэр Самуэль сошел на берег, его изрядно покачивало, так что кирасир заботливо поддерживал его под локоток. Монах шел сзади, таща свои пожитки и небольшой кожаный сундук с вещами лорда Висбю. Англичанин чувствовал себя уставшим, голодным и продрогшим, несмотря на то что, так же как и его спутники, был одет в полушубок, изрядно истрепавшийся за время дороги.

Но не успели они дойти до ближайшего трактира, чтобы пропустить по стаканчику и хоть немного прийти в себя, как дорогу им преградили три угрюмых силуэта. Англичанин остановился. Его рука невольно заерзала у левого бедра, но шпаги там не оказалось. Ах да… шпагу он оставил в Москве, в Английском доме, еще когда собирался в поездку. Сомерсет Тринкл, английский купец, которому он сообщил о том, что собирается в путешествие по стране, тогда уговорил его не таскать с собой этот, как он выразился, бесполезный груз.

— Поймите, сэр, оружие в России совершенно не нужно. Что бы я там ни думал о русском tsar, но сегодня русские города и дороги — самые спокойные и безопасные в мире. Уж можете мне поверить. К тому же здесь не Европа, где шпага служит непременным отличительным знаком дворянина. Дворяне здесь носят сабли, а чаще всего вообще ходят без оружия. Ибо считают, что дворянин сам по себе — достаточно опасное оружие. А дуэли с оружием вообще запрещены. Их обожаемый tsar прямо сказал: «Неча дворянам друг дружку оружьем убивати. Дворянин сам оружие немалое, вот пущай впусте и дерутся. Но не до смерти. И без того найдется кому русского дворянина до смерти убивати. Врагов у Руси немало…» И что касается умения русских дворян сражаться не только оружием — это истинная правда. У русских в царевых школах преподают особый вид единоборства, коий называется podlaya skhvatka. Так мастера в этом единоборстве, по слухам, способны в одиночку и безоружными справиться с десятком вооруженных противников… Ну так говорят. — Тринкл сделал глубокомысленную паузу и продолжил: — Но вот мастер Эшби считает, что все это ерунда и tsar Fedor просто не дает дворянам ходить с оружием, чтобы избежать дуэлей. Хотя я думаю, что это не так. Ведь и наши дуэлянты, коих было столь много до тех пор, пока лорд Кромвель не запретил дуэли в армии, не бросаются друг на друга, едва только увидят. Что может помешать дворянину сходить за шпа… ну то есть саблей, если он решит подраться? Так что если вы не собираетесь драться, то шпагу лучше оставить. Знаете, это удивительно, но за все царствование tsar Fedor не казнил ни одного человека, но на протяжении более пятидесяти лет лучшим способом попасть на уральские рудники было выйти с kisten, это такое русское разбойничье оружие, на, как это у них говорится, bolshaya doroga. И потому они практически совершенно перестали это делать.

— Практически? — недоверчиво хмыкнул сэр Самуэль.

— Ну, — кивнул купец, — как считал сэр Бэкон, в природе все имеет свою вероятность. Но я в Москве живу уже четырнадцатый год, за это время успел проехать по России несколько тысяч миль и должен сказать, что до сих пор никто ни разу не попытался меня ограбить… Хотя если вы едете в одиночку и без охраны, то я не буду вас отговаривать таскать за собой этот ваш совершенно бесполезный в этой стране железный прут. Нет? Ну тогда можете спокойно оставить его здесь дожидаться вашего возвращения.

И вот теперь лорд Висбю, уже проехавший, проплывший и прошедший по этой стране не менее семи-восьми тысяч миль, в первый раз пожалел, что тогда поддался на уговоры и не взял с собой свою фамильную шпагу. Одну из немногих вещей, что он успел захватить с собой во время бегства из Лондона…

Но тут перед ним выдвинулась рослая фигура кирасира.

— Ну что вам, болезные?

— Пожа-алте копеечку на пропитание, — сиплым голосом прохрипел стоящий впереди довольно крупный тип, также одетый в полушубок, но гораздо более драный и грязный, чем у них.

— А пошто? — с явно демонстрируемым удивлением в голосе спросил кирасирский лейтенант. — Эвон ты какой здоровый! Нешто заработать не можешь?