Владимир Путин - Рой Медведев

Известно, что КНДР пытается создать как свое атомное оружие, так и свои ракеты. Первые пуски корейских ракет средней дальности проводились еще в 2004–2005 годах. Не все они прошли успешно. Первое атомное устройство было взорвано в 2006 году. Это было подземное испытание, которое первыми зарегистрировали приборы на российской территории. Все это вызвало немалое беспокойство в Японии и США, где Северную Корею рассматривают как часть «оси зла». Однако в 2007 году переговоры по корейской атомной программе возобновились, и в них участвуют Китай, Россия, США, Япония и обе Кореи. Эти переговоры начались давно и будут идти, очевидно, долго.

Россия и Китай

Встречаясь со все большим числом трудностей, непониманием и даже неприязнью во внешней политике на западном направлении, Россия существенно интенсифицировала внешнюю политику на восточном направлении, где главным и стратегическим партнером для нашей страны является Китай. Это беспокоит многих западных политиков и стратегов. Активный проповедник американского лидерства Збигнев Бжезинский издал в 2004 году новую книгу «Глобальное доминирование и глобальное лидерство». В книге признаются многие трудности и проблемы, которые возникли для США из-за атак международного терроризма. Называя террор оружием слабых, Бжезинский вынужден был признать, что это оружие оказалось весьма эффективным даже для борьбы с такой страной, как Соединенные Штаты.

Автор вынужден признать и тот факт, что именно Россия оказала США очень важную помощь в борьбе с террористическими центрами в горах Афганистана. Однако Бжезинского крайне беспокоит то обстоятельство, что и Россия становится в современном мире самостоятельным игроком. Уподобляя мир шахматной доске, Бжезинский призывает Запад использовать все возможности и все предпосылки «для поступательной геополитической экспансии западного сообщества вглубь Евразии». Американский геополитик пытается доказать, что такая экспансия Запада не только в Центральную, но и в Среднюю Азию не может серьезно затронуть российские геополитические интересы. При этом он пугает Россию китайской экспансией. «Россия не имеет иного выбора, если она желает сохранить важнейшие из своих территориальных приобретений, — утверждал Бжезинский. — Можно уверенно заявить, что без помощи Запада российское владение Сибирью не будет долгим».

По мнению автора, основная угроза территориальной целостности России исходит сегодня не с Запада, а с Востока. Напротив, Запад выступает естественным союзником новой России — как в поиске ответов на вызовы сегодняшнего дня, так и в преодолении стереотипов прошлого[335]. Российский эксперт Владислав Иноземцев в рецензии на книгу Бжезинского находит его анализ и рекомендации не только интересными, но и «совершенно справедливыми»[336]. Но с этим трудно согласиться. Сегодня главная угроза территориальной целостности России исходит с юга — от тех же радикальных исламских террористов, которые начали войну и с США. Эта угроза сконцентрирована на рубежах Северного Кавказа и Закавказья, но Запад как раз в этом регионе не стоит рядом с Россией.

Несомненной угрозой для России является и настойчивое, открытое и массированное продвижение НАТО на восток. Поссорить Россию и Китай, а если возможно и столкнуть их друг с другом — это давняя мечта многих американских политиков, и события 1978–1980 годов, в которых именно Збигнев Бжезинский и президент США Джон Картер играли важную роль, это доказывают. Тогда Советская армия произвела самую мощную в нашей истории концентрацию войск на советско-китайской границе, а Китай ответил нам тем же. Американские стратеги были бы рады повторить этот опыт.

Все те, кто говорит и пишет об опасностях китайской экспансии в регионы Сибири и Дальнего Востока, исходят из того простого факта, что в Китае население достигло численности в 1 миллиард 300 миллионов человек, тогда как во всей Восточной Сибири и на Дальнем Востоке России население не превышает тридцати миллионов человек и медленно уменьшается. Экономическое развитие восточных регионов России приведет к постепенному росту здесь русского населения. При этом часть экономистов и демографов считают даже желательным небольшой приток в Сибирь и Дальний Восток рабочей силы из Средней Азии и Китая. Китайская демографическая экспансия шла тысячи лет, и она направлялась главным образом на юг и на юго-запад Азии. Китайская диаспора в западных штатах США больше, чем в восточных регионах России. Десять миллионов китайцев живут сегодня в Малайзии и в Сингапуре, около пяти миллионов — в Индонезии, около двух — на Филиппинах. Уже давно китайцы заселили территории севернее Великой Китайской стены, но они остановились у рек Амур и Уссури, хотя никто им тогда не мешал продвигаться и дальше на север. Население Северного Китая и прилегающих к Амуру провинций Хэйлунцзян, Цзилинь и автономного района Внутренняя Монголия уже в 2003 году достигло семидесяти миллионов человек. По китайским масштабам это немного, и в Китае есть планы переместить сюда из южных провинций Китая в течение нескольких десятков лет еще 60–80 миллионов человек. Но Китай не собирается заселять ни пустынные земли Монголии, ни холодные области Восточной Сибири или казахские степи. Китай страдал от перенаселения и тысячу лет назад, но в Сибирь и на Дальний Восток пришли не китайцы, а русские. Самым сильным препятствием были тогда и остаются сегодня суровые природные и климатические условия этого огромного региона. Китайская цивилизация возникла там, где можно было возделывать землю круглый год. Сибирь и Дальний Восток покорились только русским переселенцам, привыкшим к самым суровым зимам. Но от Аляски отказалась даже Россия. Весь образ жизни китайцев, основанный на интенсивном сельскохозяйственном производстве, не позволял им идти за Амур — в суровые северные края, которые тогда еще не принадлежали России и были мало освоены. Эти демографические ограничения сохранилась и сегодня. Но сегодня существуют и международно признанные государственные границы, которые охраняются не только силой международного права.

В городах Сибири и Дальнего Востока китайскую рабочую силу использовали еще до 1917 года. Мелкий китайский бизнес пришел в Сибирь и на Дальний Восток в разных формах еще в 1990-е годы, и это помогло тогда выживанию населения этих регионов, брошенных на произвол рыночных стихий «реформаторской» командой Б. Ельцина. Но мелкий китайский бизнес пришел тогда и на Урал, а также в Поволжье, даже в центральные районы России. Если здесь и возникают какие-то проблемы, то это не столько проблемы демографического давления Китая, сколько проблемы, возникающие из-за ошибочной экономической политики России, допустившей крушение многих гигантов промышленности на востоке России. Большие и подкрепленные финансированием заказы помогли выжить научным и технологическим центрам Новосибирска, Иркутска и Красноярска. Тысячи опытных и квалифицированных уральских металлургов по контрактам работали на китайских металлургических предприятиях. Китайские торговцы и сегодня продают свои товары по всей России, покупают наши товары и едут домой. Они не собираются заселять ближнее Подмосковье или Екатеринбург. Еще в конце 1990-х годов некоторые из крупных российских аграрных фирм удалось поднять только с помощью китайских сельскохозяйственных бригад, которые работали здесь крайне интенсивно с весны до осени и возвращались зимой в свои города и селения с 2–3 тысячами долларов. Они не привозили в Россию свои семьи да и никак не смогли бы это сделать. Да, конечно, существует проблема контрабанды в Китай российского леса, пушнины, а также контрабанды из Китая водки и спирта. Есть данные, что в этом криминальном бизнесе участвуют и китайские организованные преступные группировки. Но это проблема российских и китайских правоохранительных органов. Российские леса подвергаются опустошительному ограблению и в Карелии, даже в республике Коми. В Охотском море браконьерствуют и японские, и корейские, и китайские шхуны. Главная вина за все эти безобразия ложится на российские власти, которые не обеспечивают должный уровень жизни российскому населению и не охраняют должным образом российские богатства. Что касается китайской трудовой, но нелегальной миграции, то такая рабочая миграция из Китая минимальна хотя бы потому, что китайцы не знают русского языка — в отличие от нелегальных мигрантов из Узбекистана, Молдавии или Таджикистана.